Генри Джеймс - Американец

— Премного вам благодарна, сэр, но я беспокоюсь не о себе. Я одно хочу сказать, если позволите: я бы советовала вам не терять времени.

— Кого вы боитесь?

Миссис Хлебс посмотрела вверх, потом вниз и остановила взгляд на запыленной нимфе, будто та была наделена слухом.

— Всех, — сказала она.

— Помилуйте, к чему такая подозрительность! — воскликнул Ньюмен. — Неужели решительно «все» жаждут помешать моему браку?

— Боюсь, я и так уже наговорила, чего не следует. Обратно я своих слов не возьму, но и не добавлю ничего. — И миссис Хлебс, снова двинувшись вверх по лестнице, сопроводила Ньюмена в покои мадам де Сентре.

Увидев, что мадам де Сентре не одна, Ньюмен позволил себе мысленно чертыхнуться. В комнате сидела старая мадам де Беллегард, а перед ней стояла молодая маркиза в накидке и шляпе. Старая дама метнула на Ньюмена пристальный взгляд, но даже не шевельнулась; откинувшись в кресле, она крепко сжимала руками подлокотники, казалось, она напряженно что-то обдумывает. Она словно даже не заметила, что Ньюмен с ней поздоровался. Ньюмен объяснил себе ее состояние тем, что дочь, наверное, как раз объявила матери об их помолвке и переварить это известие старой леди было не так-то легко. Но когда мадам де Сентре протянула ему руку, он прочел в ее взгляде, что должен о чем-то догадаться. На что она намекала? Был ее взгляд предостережением или просьбой? Что от него требовалось — молчать или включиться в разговор? Ньюмен был в недоумении, а приветливая улыбка молодой мадам де Беллегард ни о чем не говорила.

— Я еще не сказала матушке, — отрывисто заметила мадам де Сентре, заглянув ему в глаза.

— Не сказали? Чего не сказали? — встрепенулась маркиза. — Вы вообще слишком мало мне рассказываете. Вы должны говорить мне все.

— Вот как я, — с коротким смешком заметила мадам Урбан.

— Разрешите, я скажу вашей матушке, — попросил Ньюмен.

Старая леди снова бросила на него пристальный взгляд и повернулась к дочери.

— Вы решили выйти за него замуж? — тихо воскликнула она.

— Oui, ma mere, [99] Да, матушка (франц.). — ответила мадам де Сентре.

— К моей величайшей радости, ваша дочь приняла мое предложение, — объявил Ньюмен.

— И когда же была достигнута эта договоренность? — спросила мадам де Беллегард. — Видно, я обо всем узнаю последней и по чистой случайности.

— Моя пытка неопределенностью закончилась вчера, — пояснил Ньюмен.

— А моей когда предстоит окончиться? — потребовала ответа у дочери старая маркиза. В ее голосе не было раздражения, лишь холод и неприязнь.

Мадам де Сентре молчала, опустив глаза.

— Ну вот все и решилось, — проговорила она наконец.

— Где мой сын? Где Урбан? — воскликнула маркиза. — Пошлите за братом и объявите ему.

Молодая мадам де Беллегард взялась за шнурок звонка.

— Мы собирались нанести несколько визитов. Я должна была подойти к дверям кабинета маркиза и тихо, очень тихо постучать. Но теперь уж придется ему самому прийти сюда. — Она потянула за шнурок, и почти сразу в комнату вошла миссис Хлебс. Ее лицо выражало спокойную готовность выслушать и исполнить любое распоряжение.

— Извольте послать за вашим братом, — сказала старая леди дочери.

Но Ньюмена неудержимо потянуло вмешаться, и вмешаться с достаточной твердостью.

— Передайте маркизу, что мы хотим его видеть, — сказал он миссис Хлебс, и та тихо удалилась.

Молодая мадам де Беллегард подошла к золовке и обняла ее. Потом обернулась к Ньюмену и широко улыбнулась.

— Она — прелесть. Я вас поздравляю.

— И я поздравляю вас, сэр, — холодно и официально проговорила старая мадам де Беллегард. — Моя дочь редкостная женщина. Если у нее и есть недостатки, то мне они неизвестны.

— Матушка шутит редко, — сказала мадам де Сентре. — А если шутит, то неудачно.

— Да, Клэр восхитительна, — заключила маркиза Урбан, склонив голову к плечу и глядя на золовку. — Вас, несомненно, следует поздравить.

Мадам де Сентре отвернулась, подобрала свое вышивание и взялась за иглу. Несколько минут они сидели молча, пока не появился маркиз де Беллегард. Он вошел уже в перчатках, держа в руке шляпу, за ним следовал Валентин, который, по-видимому, только что вернулся. Маркиз оглядел собравшихся и с обычной, тщательно отмеренной любезностью приветствовал Ньюмена. Валентин поздоровался с дамами и, пожимая руку Ньюмену, вперил в него исполненный жгучего любопытства взгляд.

— Arrivez done messieurs! [100] Входите же, господа! (франц.) — воскликнула молодая мадам де Беллегард. — У нас для вас большие новости!

— Дочь моя, сообщите свои новости брату, — распорядилась старая маркиза.

Мадам де Сентре сидела, склонившись над вышиванием.

— Я приняла предложение мистера Ньюмена, — подняла она глаза на брата.

— Да, ваша сестра дала мне согласие, — объявил Ньюмен. — Как видите, я знал, что делаю!

— Я в восторге, — с величавой снисходительностью промолвил маркиз.

— Я тоже, — сказал Ньюмену Валентин. — Мы с маркизом в восторге! Сам я жениться ни за что бы не решился, но понимаю ваши чувства — аплодирую же я ловкому акробату, хотя сам не умею стоять на голове. Дорогая сестра! Благословляю ваш союз!

Маркиз стоял, вглядываясь в подкладку шляпы.

— Конечно, мы были к этому готовы, — наконец произнес он, — но перед лицом такого события невольно испытываешь непредвиденные эмоции, — и губы его раздвинулись в на редкость унылой улыбке.

— Я, напротив, ничего непредвиденного не испытываю, — возразила его мать.

— Не могу с вами согласиться, — воскликнул Ньюмен, расплываясь в улыбке совсем иной, нежели та, какой одарил его маркиз. — Я и не думал, что буду так счастлив! Верно, это оттого, что вижу, как счастливы вы.

— Не впадайте в преувеличения, — сказала мадам де Беллегард. Она встала и положила руку на руку дочери. — Вряд ли можно ожидать, что старая женщина, привыкшая быть честной, станет благодарить вас, когда вы лишаете ее единственной дочери-красавицы.

— Вы забыли обо мне, мадам, — с притворной робостью заметила молодая маркиза.

— Да, дочь у вас красавица, — согласился Ньюмен.

— А когда свадьба, позвольте осведомиться? — поинтересовалась молодая мадам де Беллегард. — Я должна знать за месяц, чтобы обдумать фасон платья.

— Это надо обсудить, — заметила старая маркиза.

— Мы обсудим и сообщим вам о нашем решении, — воскликнул Ньюмен.

— И мы, разумеется, с ним согласимся, — сказал Урбан.

— Не согласиться с мнением мадам де Сентре было бы весьма неразумно.

— Поехали, Урбан, поехали, — заторопила мужа мадам де Беллегард. — Мне пора к портному.

Старая дама так и стояла, положив руку на руку дочери и пристально глядя на нее. Тихо вздохнув, она пробормотала: