Анатолий Луначарский - Идеи в масках

Ценкер. Это так! Пастор, ваше здоровье (Чокаются и пьют). О, нам весело здесь, старым чертям! Мы блеснули! Да! Скажу: так мы грянули с нашим Браузе! Пусть попляшут господа из академии. Потому что идее идеей, а какова техника! Какова лепка? А анатомия?.. И как колоссально!.. Вихрь!.. И вместе… сколько скорби, правды и… надежды. Музыка! Да, скажу так: ты вбил гвоздь в башку человеческому роду, так что этого-то уже нельзя не заметить.

(Эликайнен просовывает голову во входную дверь. Это почти мальчик еще, светлый блондин, с длинными волосами и некрасивым веснушчатым лицом, черты которого однако очен выразительны. Он одет в элегантный бархатный костюм, на голове такой же берет).

Эликайнен. Можно?

Ценкер. А, малютка! К нам! Твоя кружка ждет!

Пастор. Юный друг мой, добро пожаловать.

Браузе (Вынимая трубку изо рта). Иди, Тор.

Эликайнен. О, мастер, не сердитесь! Произошло нечто невероятное.

Ценкер. Все-таки выпей кружку, которую я нацедил тебе… Смотри: она увенчана снегами, так сказать…

Эликайнен. Ах, не до того, мастер Ценкер! Друзья мои, произошло нечто чудесное. Я вчера восторженно говорил о «Новом Народе» принцессе Эльзе, и вот она решила сегодня побывать здесь и посмотреть своими глазами…

Браузе (Морщась). Ох, придворные сферы!.. Мы люди простые! Здесь кузница, сарай. А впрочем, пусть.

Ценкер. Это другой мир, малый: ни одной принцессе это не может понравиться.

Пастор. Чего надо здесь этой Саломее?

Эликайнен. Это бы еще ничего… Потому что принцесса Эльза вовсе не Саломее, а очень милый человек… просвещенная, со вкусом… вообще прелесть. Я между прочим не могу позволить при себе непочтительно отзываться о ней. Да!.. Так и знайте. И если вы, Ценкер, скажете, что это потому, что она — высочество, а я — пенсионер короля, то вы докажете этим, что вы не демократ, а завистливый плебей. Да.

Ценкер (Прищуривая глаза). Не распаляйся. Бьюсь об заклад, ты влюбился в ее духи, манеры и туалеты.

Эликайнен (Вспыхивая). Ах! Не смейте!.. Что — ж это такое?

Пастор. Вы живете в стане филистимлян, мой юный друг! Вы живете в нехорошем месте. Редко кто ел безнаказанно хлеб царей.

Браузе (Вынимая трубку). Но в чем дело, Тор?

Эликайнен. Дело в том, что через четверть часа за нею приедет король с этим выхоленным Лораном и со своим доктором. Потому что король, надо вам знать, нездоров и поехал в их сопровождении покататься за город и, — я знаю это достоверно, — заедет сюда, приказано, однако, не предупреждать вас.

Ценкер. Король?! Вот так штука!.. Ну, я ухожу. Мы не питаем друг к другу симпатий. Я один только раз разговаривал с королем. Не с этим, a с его отцом. Я сидел тогда в тюрьме. Это было в эпоху контр — революции. Вдруг нас вывели всех на тюремный двор, и туда явился король в эполетах, аксельбантах, лентах, шпорах и с белым султаном. С ним был лисица Ульм и прочая знать. Тогда он сказал: «Я милую вас, но вы должны принять вновь присягу на верность». Мы молчали. Он тоже. Потом Ульм сказал: «Вы присягнете в тюремной церкви»… Из девяносто восьми заключенных не присягнуло только семь… Среди них был я! Но нас все равно помиловали через несколько недель. Потому что лисица Ульм хотел взять нас добром. После…

Пастор. Satis eloquentie! Это все мы уже знаем, но я слышу стук копыт кавалькады: это принцесса. Мастер Ценкер, отойдемте в сторонку (Оба удаляются в дальний угол).

(Дверь раскрывается. Придворный лакей придерживает ее. Входит Эльза, стройная, свежая, в элегантной амазонке, цилиндре на пышной рыжей прическе, с хлыстиком в руках. Ее лицо и движения нервны).

Эльза. Мастер Браузе… Это… вы? (С любезной улыбкой идет к нему).

Браузе (Застегивает медленно жилет и кладет трубку на стол). Я, принцесса.

Эльза. Простите, что я обеспокоила вас. Маленький Тор так распелся вчера о вашей группе, что я ночь не спала, — так хотела поскорее увидеть ваш шедевр. Я помню вашу статую «По следу». Я знаю вас, кузнец — ваятель… Вы мне покажете ваше новое произведение?

Браузе. Что же мне ломаться? Я сделал группу для того, чтобы на нее смотрели. Она там, за занавесью (Подходит и отдергивает).

(Эльза становится поодаль. Когда занавес раскрывается, она отшатывается с легким криком ужаса, потом наклоняется вперед и жадно смотрит, крепко сжав хлыст в кулаке. Пауза. Лицо ее бледнеет, на глазах выступают слезы).

Ценкер (Тихо пастору). Она ошеломлена.

Пастор (Тихо). Она уподобилась жене Лота.

Браузе. С вашего позволения я задерну занавес.

Эльза (Молча делает отрицательный жест рукою, с усилием глотает, говорит шопотом). Стул…

(Эликайнен быстро подносит ей табурет. Она садится и берет его за руку. Пауза).

Эльза. Тор, вы были правы… Мне прямо больно… (Мастеру Барузе). Это страшно, это радостно… Слов нет… (С тоской). Мастер Браузе, если бы такие люди существовали в действительности. О, если бы! Но ведь это — символы.

Браузе пожимает плечами и молчит.

Эльза. Это — титаны. Перед юношей хочется преклониться, как перед грозным богом. Это красота. Красота и в старой руине гиганта… Но только какой же это реализм, Тор? Разве жизнь дает такие образы? Вы помните, что сказал Фидий о Зевесе? Что в воображении, как бы во сне сам бог явился ему. Фантазия выше жизни. В ней сами боги являются нам… Это — боги!

Ценкер (Торжественно выступает из тени с полупоклоном). С позволения… Я не согласен с вами, принцесса. Нет, не согласен. Зачем такие слова: боги, жизнь этого не дает?.. Это, так — сказать, слова, простите, поверхностные. Как жизнь не дает? Она-то и дает… Но надо, скажу хоть так, уметь брать. Вы не видали таких крестьян, принцесса, а я только таких и видал, я в каждом из них вижу такого… Да, в каждом вижу, единое, огромное, народ! Но, хотя я немножко художник, я, могущий, пожалуй, взять, не умею вновь дать! Браузе сумел. Мед и воск находятся в цветах, но вы никак не извлечете их оттуда без пчел (Вновь отвешивает полупоклон). Простите мою смелость, принцесса, но ваше искреннее восхищение перед этим народным произведением, дало мне повод, так сказать, мужество…

Эльза (Вставая. Любезно). Прошу вас… То, что вы говорите, интересно.

Пастор (В свою очередь медленно выходя из тени). Высокомощная дама! Я, скромный служитель простонародной церкви (Поправляет очки). Позвольте мне один раз возвысить мой голос, которому обычно внемлют земледельцы, ремесленники, охотники и рыбари, возвысить его до высших ступеней трона. Высокомощная дама, не поддержите ли вы перед правительством петицию, которую я предложу народу Нордландии покрыть тысячами подписей, — петицию о постановке на большой площади, против собора св. Духа, этого памятника?