Марина Москвина - Зеленые горы и белые облака

Я говорю:

- Ну, давай...

И вот - спустя полчаса Леонтий со своим бывшим ассистентом Пашей Лутченко вносят ко мне в квартиру клетку с бурым медвежонком.

Мама с папой были на работе, поэтому мы спокойно сели втроем на кухне, и, пока я варила медведю геркулес, Паша вынул из кармана бутылку портвейна, разлил в бокалы, поднял наполненный бокал и произнес:

- Мальвина - дура!

Потом они уехали, а медведь остался.

Диковатый немного медвежонок - Топтыжка. Мы его клетку держали на балконе. На геркулес налегал! В день - по три пачки с чайной колбасой. Свое расположение духа Топ выражал различными голосами: глухим ворчанием, фырканьем или мурлыканьем, а иногда особыми звуками, похожими на хрюканье, свист и даже лай.

Ну, и естественно: то у него понос, то его закрепило. То у него сухой горячий нос. Мама, папа и я - мы с этим медвежоночком ночей не досыпали. А рано утром всем на работу.

Леонтий каждый день звонил, у него накопилась тьма-тьмущая неотложных дел: восстановиться в Уголке, наладить отношения с Сонечкой, сходить к учительнице дочки в школу, потом у Клары Цезаревны намечался юбилей...

Как-то я возвращаюсь - а возле нашего дома огромная толпа. И все эти люди стоят, задрав головы, смотрят вверх. Я спрашиваю:

- Что случилось?

Мне говорят:

- Там кто-то на балконе стонет. Сейчас пожарные приедут, милиция, уже на всякий случай вызвали "скорую"...

А сверху слышится:

- Э-э-ээээмммм...

Я тоже встала вместе со всеми, волнуюсь, удивляюсь, жду с нетерпением пожарных с лестницей, и вдруг меня осеняет: да это ж мой медведь!!!

Вбегаю домой, мама в комнате разговаривает по телефону.

- Некоторые думают, - говорит она, сидя в кресле, с чашечкой кофе, покуривая сигарету, - что мы сумасшедшие. А у нас просто жизнь такая!..

И это правда. Фактически до старости я умудрилась вести странный образ жизни, обитая среди вещей без контуров, весьма неоднозначных, легко и незаметно переходящих одна в другую, среди переливающихся друг в друга форм - животных, человеческих и неодушевленных.

Иногда приглядишься к буквально витающим в воздухе завиткам и спиралям и вдруг замечаешь, что на тебя смотрят глаза какого-то существа - то ли человека, то ли нет. А отчетливо виденное лицо неожиданно оборачивается бессмысленным набором полумесяцев, кругов и овалов...

Не раз я бывала свиделем того, как растения перевоплощаются в животных, животные становятся людьми, а люди - ангелами. И острейшее ощущение жизни всегда охватывало меня там, где кончаются границы известного мне мира.

Сделав номер с медведем, Леонтий действительно стал знаменитым артистом. Я не говорила? Он с детства великолепно играл на трубе. Леонтий и в армии служил в музыкальном взводе. Он был виртуозным трубачом.

Отныне вся Москва съезжалась в театр на Божедомке послушать, как Леонтий с подросшим Топтыгиным на звонких трубах золотых - дуэтом исполняют "Караван" Дюка Элллингтона.

На Леонтия обрушилась невиданная слава. Он бросил выпивать и увлекся бисквитами.

- Мальвин... - он мне звонил, - представляешь? Я так ужасно торты полюбил, что рано утром проснусь и сижу у окна, смотрю, когда Филипповскую булочную откроют. Вскочу и бегу покупать на завтрак торт. И весь его съем за один присест.

Он потолстел, получил "Заслуженного артиста РСФСР", стал прилично одеваться, вместо рубашки носил манишку, из-за чего никогда в присутственном месте не мог снять пиджак. Потому что сзади у него была просто голая белая спина, вся в веснушках. А брюки ему шили на заказ - с широкой грацией, по-дружески поддерживающей пузцо.

- Последние роды, - насмешливо говорила Сонечка, - для Леонтия не прошли даром!..

В семье у них приключились большие перемены. Сонечка встретила другую любовь, развелась с Леонтием и вышла замуж за военного человека по имени Виктор Иванович Каштанов.

У Каштанова жилплощади не было, а Леонтий, как "заслуженный", имел право на дополнительные метры, поэтому он выхлопотал для Сонечки с Виктором Ивановичем комнату скрипачки Бриллианчик: Настя уехала в Америку с концертами и не вернулась.

К Виктору Ивановичу Леонтий испытывал самое что ни на есть дружеское расположение, радостно приветствовал его, встречая на кухне и в коридоре. Но за глаза счастливого соперника прозвал Желудь.

- Так Желудь ничего - мужик, - говорил Леонтий. - Жаль только, не любит радио "Ретро".

Из комнаты Леонтия на максимальной громкости, не переставая, лились мелодии прошлых лет, что, видимо, доводило Виктора Ивановича до исступления.

- А современные песни ничего не говорят моей душе! - вольнолюбиво отвечал Леонтий, когда Каштанов просил сделать тише.

Случилась у них печаль - умер Максим Максимыч. Как-то незаметно угас, не болел, ничего.

Последние слова его были:

- Клара, жизнь - это фарс!..

Леонтий горевал, устроил хорошие похороны, поминки в ресторане. Тесть искренне считал его большим артистом, с удовольствием посещал новогодние детские утренники и восхищался Леонтием в роли Деда Мороза.

- В жизни мужчины бывает три периода, - шутил Максим Максимыч, добродушно похлопывая зятя по плечу, - когда он верит в Деда Мороза, когда не верит и когда он сам Дед Мороз!..

Леонтий был Дедом Морозом - от бога. Особенно раздобрев, округлившись, прибавив в весе - с медведем, с трубой!

В трубу Топтыжке он закладывал бутылку с молоком, рассчитанную по секундам на всю партитуру. Тот лихо вскидывал инструмент на первой ноте и не опускал - до финиша.

Леонтий играл за двоих, он владел редкой техникой двойного звука.

Однажды кто-то крикнул из зала:

- Медведь халтурит!

- Почему? - спросил Леонтий.

- На кнопки не нажимает!..

Леонтий сурово сдвинул брови и произнес в микрофон:

- Он вам что - Армстронг?!

Любой спектакль эта пара джазменов с легкостью доводила до триумфа. Едва они появлялись на сцене - публика устраивала им бешеную овацию. Леонтий в театре был самый колоритный, самый даровитый, наделенный благородной внешностью, сценическим обаянием и поразительным голосом, который отличишь среди тысячи.

Не удивительно, что вскоре ему доверили роль дедушки Дурова - Леонтий стал жутко на него похож. Причем он нарочно форсировал это сходство: усы так же кверху закручивал, шаровары по колено, пышный воротник, белые чулки, туфли с бантами, шутовской колпак...

Дело дошло до того, что Леонтия, Огурца и Топтыжку отправили на гастроли в Монте-Карло. Леонтий сел в самолет, разодетый в пух и прах - в новом плаще и шляпе. Только взлетели и убрали шасси, сломался двигатель.

Три с половиной часа они летали кругами - сжигали горючее. Уже в салон вышли все стюардессы с широкими улыбками и начали со страшной силой предлагать бесплатное спиртное, уже он получил в подарок от Аэрофлота "Шанель № 15"... Короче, Леонтий выбрался из самолета такой пьяный - он даже не понял, что никуда не улетел. А все смотрел по сторонам и удивлялся, как Монте-Карло похоже на Москву.