Владимир Набоков - Отчаяние

На другой день, около четырех , я вышел в Тарницe. У меня был с собой небольшой чемодан , он стeснял свободу передвиженiя, -- я принадлежу к породe тeх мужчин , которые ненавидят нести что-либо в руках : щеголяя дорогими кожаными перчатками, люблю на-ходу свободно размахивать руками и топырить пальцы, -- такая у меня манера, и шагаю я ладно, выбрасывая ноги носками врозь, -- не по росту моему маленькiя, в идеально чистой и блестящей обуви, в мышиных гетрах , -- гетры то-же что перчатки, -- онe придают мужчинe добротное изящество, сродное особому кашэ дорожных принадлежностей высокаго качества, -- я обожаю магазины, гдe продаются чемоданы, их хруст и запах , дeвственность свиной кожи под чехлом , -- но я отвлекся, я отвлекся, -- я может быть хочу отвлечься, -- но все равно, дальше, -- я, значит , рeшил оставить сначала чемодан в гостиницe: в какой гостиницe? Пересeк , пересeк площадь, озираясь, не только с цeлью найти гостиницу, а еще стараясь площадь узнать, {63} -- вeдь я проeзжал тут , вон там бульвар и почтамт ... Но я не успeл дать памяти поупражняться, -- в глазах мелькнула вывeска гостиницы, -- по бокам двери стояло по два лавровых деревца в кадках , -- этот посул роскоши был обманчив , входившаго сразу ошеломляла кухонная вонь, двое усатых простаков пили пиво у стойки, старый лакей, сидя на корточках и виляя концом салфетки, зажатой подмышкой, валял пузатаго бeлаго щенка, который вилял хвостом тоже. Я спросил комнату, предупредил , что у меня будет , может быть, ночевать брат , мнe отвели довольно просторный номер с четой кроватей, с графином мертвой воды на круглом столe, как в аптекe. Лакей ушел , я остался в комнатe один , звенeло в ушах , я испытывал странное удивленiе. Двойник мой вeроятно, уже в том же городe, что я, ждет уже, может быть. Я здeсь представлен в двух лицах . Если бы не усы и разница в одеждe, служащiе гостиницы -- -- А может быть (продолжал я думать, соскакивая с мысли на мысль) он измeнился и больше не похож на меня, и я понапрасну сюда прieхал . "Дай Бог ", -- сказал я с силой, -- и сам не понял , почему я это сказал , -- вeдь сейчас весь смысл моей жизни заключался в том , что у меня есть живое отраженiе, -- почему же я упомянул имя небытнаго Бога, почему вспыхнула во мнe дурацкая надежда, что мое отраженiе исковеркано? Я подошел к окну, выглянул , -- там был глухой двор , и с круглой спиной татарин в тюбетейкe показывал босоногой женщинe синiй коврик . Женщину я знал , и татарина знал тоже, и знал эти лопухи, собравшiеся {64} в одном углу двора, и воронку пыли, и мягкiй напор вeтра и блeдное, селедочное небо; в эту минуту постучали, вошла горничная с постельным бeльем , и когда я опять посмотрeл на двор , это уже был не татарин , а какой-то мeстный оборванец , продающiй подтяжки, женщины же вообще не было -- но пока я смотрeл , опять стало все соединяться, строиться, составлять опредeленное воспоминанiе, -- вырастали, тeснясь, лопухи в углу двора, и рыжая Христина Форсман щупала коврик , и летeл песок , -- и я не мог понять, гдe ядро, вокруг котораго все это образовалось, что именно послужило толчком , зачатiем , -- и вдруг я посмотрeл на графин с мертвой водой, и он сказал "тепло", -- как в игрe, когда прячут предмет , -- и я бы вeроятно нашел в концe концов тот пустяк , который, безсознательно замeченный мной, мгновенно пустил в ход машину памяти, а может быть и не нашел бы, а просто все в этом номерe провинцiальной нeмецкой гостиницы, -- и даже вид в окнe, -- было как -то смутно и уродливо схоже с чeм -то уже видeнным в Россiи давным давно, -- тут , однако, я спохватился, что пора итти на свиданiе, и, натягивая перчатки, поспeшно вышел . Я свернул на бульвар , миновал почтамт . Дул вeтер , и наискось через улицу летeли листья. Несмотря на мое нетерпeнiе, я, с обычной наблюдательностью, замeчал лица прохожих , вагоны трамвая, казавшiеся послe Берлина игрушечными, лавки, исполинскiй цилиндр , нарисованный на облупившейся стeнe, вывeски, фамилiю над булочной, Карл Шпис , -- напомнившую мнe нeкоего Карла Шписа, котораго я знавал в волжском поселкe, и {65} который тоже торговал булками. Наконец в глубинe бульвара встал на дыбы бронзовый конь, опираясь на хвост , как дятел , и, если б герцог на нем энергичнeе протягивал руку, то при тусклом вечернем свeтe памятник мог бы сойти за петербургскаго всадника. На одной из скамеек сидeл старик и поeдал из бумажнаго мeшочка виноград ; на другой расположились двe пожилыя дамы; старуха огромной величины полулежала в колясочкe для калeк и слушала их разговор , глядя на них круглым глазом . Я дважды, трижды обошел памятник , отмeтив придавленную копытом змeю, латинскую надпись, ботфорту с черной звeздой шпоры. Змeи, впрочем , никакой не было, это мнe почудилось. Затeм я присeл на пустую скамью, -- их было всего полдюжины, -- и посмотрeл на часы. Три минуты шестого. По газону прыгали воробьи. На вычурной изогнутой клумбe цвeли самые гнусные в мiрe цвeты -- астры. Прошло минут десять. Такое волненiе, что ждать в сидячем положенiи не мог . Кромe того, вышли всe папиросы, курить хотeлось до бeшенства. Свернув с бульвара на боковую улицу мимо черной кирки с претензiями на старину, я нашел табачную лавку, вошел , автоматическiй звонок продолжал зудeть, -я не прикрыл двери, -- "будьте добры", -- сказала женщина в очках за прилавком , -- вернулся, захлопнул дверь. Над ней был натюр -морт Ардалiона: трубка на зеленом сукнe и двe розы.

"Как это к вам ...?" -- спросил я со смeхом . Она не сразу поняла, а поняв отвeтила:

"?то сдeлала моя племянница. Недавно умерла". {66}

Что за дичь, -- подумал я. -- Вeдь нeчто очень похожее, если не точь-в -точь такое, я видeл у него, -- что за дичь...

"Ладно, ладно, -- сказал я вслух . -- Дайте мнe..." -- назвал сорт , который курю, заплатил и вышел .

Двадцать минут шестого.

Не смeя еще вернуться на урочное мeсто, давая еще время судьбe перемeнить программу, еще ничего не чувствуя, ни досады, ни облегченiя, я довольно долго шел по улицe, удаляясь от памятника, -- и все останавливался, пытаясь закурить, -- вeтер вырывал у меня огонь, наконец я забился в под eзд , надул вeтер , -- какой каламбур ! И стоя в под eздe, и смотря на двух дeвочек , игравших возлe, по очереди бросавших стеклянный шарик с радужной искрой внутри, а то -- на корточках -подвигавших его пальцем , а то еще -- сжимавших его между носками и подпрыгивавших , -- все для того, чтобы он попал в лунку, выдавленную в землe под березой с раздвоенным стволом , -- смотря на эту сосредоточенную, безмолвную, кропотливую игру, я почему-то подумал , что Феликс придти не может по той простой причинe, что я сам выдумал его, что создан он моей фантазiей, жадной до отраженiй, повторенiй, масок , -и что мое присутствiе здeсь, в этом захолустном городкe, нелeпо и даже чудовищно.

Вспоминаю теперь оный городок , -- и вот я в странном смущенiи: приводить ли еще примeры тeх его подробностей, которыя непрiятнeйшим образом {67} перекликались с подробностями, гдe-то и когда-то видeнными мной? Мнe даже кажется, что он был построен из каких -то отбросов моего прошлаго, ибо я находил в нем вещи, совершенно замeчательныя по жуткой и необ яснимой близости ко мнe: приземистый, блeдно-голубой домишко, двойник котораго я видeл на Охтe, лавку старьевщика, гдe висeли костюмы знакомых мнe покойников , тот же номер фонаря (всегда замeчаю номера фонарей), как на стоявшем перед домом , гдe я жил в Москвe, и рядом с ним -- такая же голая береза, в таком же чугунном корсетe и с тeм же раздвоенiем ствола (поэтому я и посмотрeл на номер ). Можно было бы привести еще много примeров -- иные из них такiе тонкiе, такiе -- я бы сказал -- отвлеченно личные, что читателю -- о котором я, как нянька, забочусь -- они были бы непонятны. Да и кромe того я несовсeм увeрен в исключительности сих явленiй. Всякому человeку, одаренному повышенной примeтливостью, знакомы эти анонимные пересказы из его прошлаго, эти будто бы невинныя сочетанiя деталей, мерзко отдающiя плагiатом . Оставим их на совeсти судьбы и вернемся, с замиранiем сердца, с тоской и неохотой, к памятничку в концe бульвара.