Игорь Наталик - Бездна

и над неукротимой тягой к спичкам, кремням, зажигалкам. Но всерьез он

сердился, буквально выдирал из моего рта горелые спички или даже целые, не

горевшие - терпеливо объясняя, что ничего питательного и даже просто

необходимого мне, растущему, в спичках нет. А вот толченое стекло там

очень даже может быть. И далось ему это толченое стекло. Похожий случай,

по его рассказу, был с Петром Первым, но ведь мне-то запомнилось.

Кроме домашнего варенья и разного рода соков дедушка, помню, любил

кагор. Почему именно это, раз-два в праздники виденное мною, запомнилось

не знаю. Слово "кагор" было произнесено, но реального его наполнения и

ничего из сопутствующий событий и запахов не помню, хоть убей. Непонятно

почему, но звучно и ясно осталось в памяти, как уроненная дедом на пол

тяжелая старинная монета, вихляя, добралась до меня и отчетливо произнесла

подле шести наших (вместе со стулом) ног: кек-ко-нен.

Снова пытаюсь взнуздать малопослушную память и вызвать размываемые

картинки далекого времени, но никак не могу вспомнить его

неулыбающегося, без чертиков в уголках глаз. Без характерного и до боли

мне знакомого и родного, негромкого смеха.

А может быть, вообще никто из ныне живущих внуков, сердясь и ссорясь

с родителями, не может вспомнить своих дедушек и бабушек в ярости и злобе?

Наверное, тогда образ мудрости был бы безвозвратно разрушен.

И ведь не зря навсегда уходящие осеняют нас улыбкой, которая

освещает только все хорошее на сокровенном островке общей жизни, теплится

особенно долго в душе и греет в стужу не слабее, чем русская печь.

*

7

Дед вволю смешил меня, робко восхищаясь моими ступенчатыми успехами

в учебе и жалкими крохами жизненных суетливых удач. В меня и в мою звезду

он верил всегда. Удивляясь себе, говорил, будто именно такого человечка

ждал всю свою жизнь.

И теперь настал мой черед удивляться тому, что предвидел и

предвосхитил дедушка. Только теперь понимаю во всей полноте вещий смысл

туманных для меня давних слов и неистово стремлюсь не оплошать, оправдать

своей жизнью его столь великий аванс.

Дедушка, в последнее время уже белый как лунь, учил проникать в душу

природы и человека и часто говаривал, что Любимую Женщину просто

необходимо Обожать.

Веку моему жарко любимому деду Сергею Сидоровичу было восемьдесят

девять лет. Его осеняло некое Обожание пролетающей и порой замирающей

жизни, и в мою память его образ врезался и запечатлелся именно таким.

На мой взгляд, дед был бессребреником, но одновременно - и безумно

богатым какой-то особенной щедростью души. От него словно исходило

излучение сердца. А как он всегда вникал в мою боль и проблемы, как

чувствовал мои молодые и довольно зеленые трепыхания...

Думаю, важную роль в нашем взаимопонимании играло то, что он знал не

только многие из моих секретов, но и обладал каким-то сверхзнанием, особым

даром единения с природой. В дедушке была и навсегда осталась жгучая, так

и не разгаданная мною тайна. В страшную годину я потерял своего деда и

теперь никак не могу найти. Но верю, что когда-нибудь встречу его где-то

там...

* * *

Книга "БЕЗДНА" ТЕБЕ - МОЕ СЕРДЦЕНочь свищет, и в пожары млечные

в невероятные края,

проваливаясь в бездны вечные,

идет по звездам мысль моя,

как по волнам во тьме неистовой,

где манит Господа рука

растрепанного, серебристого,

скользящего ученика...

ТЕБЕ - МОЕ СЕРДЦЕ

С П А С И

То омут тихонько вяжет мне ноги липкой и острой, как бритва, травою.

То стремительное течение угрожает затянуть пловца под корягу. Или

выносит на безжалостно скользкие каменья перекатов.

Видишь, как барахтаюсь год за годом в безумном водовороте жизни.

Я устал от всех тщетных соломинок-обманок.

Взор мой обращен к Тебе.

Молю, не оставь меня своею любовью.

Возьми все: помыслы, трепетные чувства, чаянья и мечты.

Как я одинок без Тебя.

Двери, открытые Твоему миру, - это двери Любви и Надежды.

Пусть на пути к ним надо переправиться через огненный водопад.

Пусть будут иссушающие душу пески.

Пусть будет космическая, вибрирующая и звонкая пустота.

Не отворачивай от меня своего благосклонного взора.

Волны жизни грозят перехлестнуть через край моей жалкой посудины.

Вот они уже крепко обняли тело и пытаются навсегда убаюкать.

Брось мне спасательный круг и спаси.

*

С О Х Р А Н И

Предчувствую, душе угрожает погибель, хотя мой сосуд наполнен

жизненной силой.

Если бережно не сохраню воспоминания о нашем прошлом - впереди не

засверкает звезда.

Дай силы уберечь мою память.

Разрыхли борозду для благодатного сева и ороси вечно живою водой.

Помоги сохранить отзывчивость сердца.

Скрой его ангельскими крыльями и не дай выстудить до дна никому.

Верни блеск и сверк глазам, проникновенность взгляду.

Омой лаской пресветлые очи души.

Пусть мой взгляд приветливо и пытливо касается встречного путника.

Сохрани чистый, глубокий родник голоса, а не предсмертный лишь хрип

сквозь ветви и сучья гортани.

Помоги сохранить силу мышц да звон сухожилий на радость и в помощь

детям и старикам.

Душу мою для будущей жизни с Тобою - жизни вечной - сохрани.

*

П О М И Л У Й

Окажи милость моей полупотерянной и надтреснутой душе.

Помоги ей обернуться к родным и близким, к страждущим и заблудшим.

Мое сердце на холоде да на ветру уже очерствело и ожесточилось. Не

дай ему окончательно окостенеть. Пусть будут ссадины и занозы. Пусть оно

по каплям собирает последние силы.

Те капли нужны живому, иссыхающему в одиночестве и тоске. Ведь

каждая капля - это обретенный алмаз.

Нет уз надежнее тех, что связали меня с Тобою. Это - прочнейшие узы

Любви.

Каждый порыв на звук Твоего голоса, на шелест шагов мгновенно будит

бурю в душе.

Тончайшие, сладкие звуки - предвестники встречи.

Душа замирает в восторге.

И будь что будут.

Не остановят шипение и гневные крики вокруг - в суете.

Их неправедный приговор всегда поспешен и тягостно-жесток.

Лишь Ты ЭТО можешь сделать. Молю, во имя Богородицы, во имя светлой

и вечной Любви - помилуй меня.

*

З А С Т У П И С Ь

На поле жизни расставлены для души хитроумные и жадно клацающие

капканы.

Кто-то подкрадывается из-за спины с сетью наперевес.

Камень чьей-то пращи угрожает виску.

Разбивается витражный сад разума.

Сердце защемляется дверью ненависти.

Словно кто-то темный позвал. Садистски ухмыляясь, призывает к себе

обессилевшую и заблудшую душу.

Всесильный, прошу Тебя, встань перед.

Упреди.

Перехвати злую, черную, вооруженную смертью руку.