Алексей Недосекин - Чаепитие у Прекрасной Дамы

До начала спектакля - ровно две минуты.

Актеры притаились в полумраке кулис по

обе стороны сцены. Они молчат. Из-за

занавеса слышится гулкое бормотание

зрительного зала.

МАФИЛЬКИН (Седоку, вполголоса). У тебя ум настолько справился с природой, что ты поставил свою природу выше, чем искусство. Последний вздох приговоренного. Калерия - вот источник зла. Сжечь ее вместе с Клубом! Она - в правых кулисах. (Седоку). Ты видишь ее? СЕДОК (завороженный). Да. Ее силуэт в длинном платье. Она стоит на площади Сан-Марко . Ветер ворошит ей волосы. Но я не вижу ее лица, здесь темно. Или это маска? МАФИЛЬКИН. Ты просто ослеп. Это не Калерия! Это актриса нашего с тобою Клуба Фрося Бурлакова! Она притворяется, она думает, что она Калерия. Она больна, как и ты. Несчастные! Вы спите. И я усну, но только не теперь. Сначала выпью чашу я позора, что величавой поступью грядет. Настройся на спектакль, коли сможешь. Другой Спектакль вынь из головы. СЕДОК. Только вместе с сердцем. МАФИЛЬКИН. Главное - умничать не надо много.

Но Седок уже далеко отсюда. Он настраивается.

Ему повезло. У него есть чем молиться. Он

произносит свою молитву еле слышно

постороннему уху, а даже, скорее всего, про себя.

СЕДОК. Дай мне сил исполнить все,что задумано. Не дай мне опозориться, ослабнуть, уклониться от Твоего плана. Ты терпелив и милосерден, но и твое терпение не беспредельно, я знаю. Дай мне исполнить правду Твою и остаться на высоте Твоего замысла. Пошли мне всякую помощь на моем пути. Пусть вещи вернутся на свои места. Пусть в дороге светят всякие огни, что пошлешь мне ночью. Именем Твоим вызываю запахи травы, весеннего клейкого листа, осеннего уходящего листа. Я вызываю всякую каплю дождя и раннюю весеннюю капель. Я вызываю шум тополей над рекою, что неслышно проносит свои воды мимо меня. Я вызываю роение венецианского карнавала и безмолвие вовеки оставленного города. Я вызываю утраченное время и любые иные стихии, именем Калерия. И да будет так.

Пронзительно звучит третий звонок. Мафилькин

подает условный знак. Распахивается занавес.

Музыка. Свет. Спектакль.

3. ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ПЕРСОНАЖЕЙ.

x x x

За каждою каплей дождя память тянется вслед.

Тепло твоих рук, возложенных мне на плечи,

оплачена данью дорог, цепями нажитых бед,

и души опаленной никто уже не излечит.

Я просил у тебя подарить мне еще десять лет,

потому что в степи да в седле не найдешь покоя,

покуда судьба не пошлет нам парад планет,

чтоб живые и мертвые встали одной строкою.

Перегретых софитов скрещенные лучи

обозначат нам сумерки на поворотном круге,

чтобы капли дождя, барабаня в любой ночи,

отстучали нам текст о главном сказать друг другу.

Там, где нету времен, сентябрь - игра ума.

Там, где нету пространств, авансцена - лучшее место.

Палимпсест прохудился, и прежние письмена,

проступают сквозь кожу, ища воскреснуть.

x x x

Усилиями режиссера спектакля Мафилькина и его

адептов создана полная иллюзия ночного поезда.

Как будто бы лязгают колеса о стыки. Как будто

бы за окном проносятся фонари. Но вослед зрителю

спектакля становится ясно, что никакой не поезд,

и не фонари, а просто разыгрывается в пыльном Клу

бе пьеса под названием "Чаепитие у Прекрасной Дамы".

Таков удел всякой иллюзии. И, как бы довершая раз

рушение этой самой иллюзии, при посредстве убогих

динамиков уху зрителя является назойливая консерви

рованная музыка. Это - музыкальная тема Седока.

Последний, находясь на свету, докуривает последнюю

сигарету. Все музыкальное сопровождение вводной

части спектакля выстроено Драматургом по образцу

пионерской сюиты Прокофьева "Петя и Волк".

СЕДОК. Здравствуйте, товарищи. Меня зовут Седок. Я - персонаж пьесы "Чаепитие у Прекрасной Дамы". Мы здесь все - персонажи. Вы не должны нас путать с живыми людьми из плоти и крови. Дело в том, что мы частичны. Мы несем конечную смысловую нагрузку, которую впослед ствии вы разгадаете без труда, я уверен.

Пауза. Седок оглядывает зал.

СЕДОК. И знаете еще что: мы никогда не выделываемся. Мы идем строго по тексту, написанному для нас нашим уважаемым Драматургом. Вот он, кстати, сидит в третьем ряду. Похлопаем, товарищи!

Аплодисменты.

СЕДОК. Но иногда, товарищи, реальность как бы опережает наши о ней представления. Например, случаются события, которые не вошли в пьесу просто потому, что пьеса была написана раньше событий. Но они крайне важны для развития зрительских восприятий персонажа. Поэтому пер сонаж вынужден, на свой страх и риск, придумывать новые слова. Этих слов в пьесе нет. Но они бытуют за пределами пьесы.

Поясню свою мысль. Вот, не далее как сегодня, я убежал от жены. Моя жена - тоже персонаж, по имени Ириния. В настоящий момент она ищет

меня и через какое-то время обязательно будет здесь. Очевидно, зачита ет отрывок одного из моих писем. Главное, чтобы не кидалась разными

предметами. Может случиться страшное. Если она будет кидаться, вы, пожалуйста, голову чем-нибудь прикройте. Просто на всякий случай.

Еле-еле успел собрать чемоданы. Они стоят в левой кулисе на шего Клуба. И настроение хорошее - точно Шива протоптался.

Для тех, кто не смотрел предыдущих серий, рассказываю, в каком

состоянии у нас дела. Итак. В конце прошлой серии Ириния отыскала

ряд документов, изобличающих меня в моральной (если и не в физичес кой) измене. Вот эти документы.

Вытаскивает из кармана кипу бумажек,

перевязанных веревочкой.

К ним относятся: письмо от Прекрасной Дамы, копия моего письма к

Прекрасной Даме, счета за междугородние телефонные переговоры,

отрывной талон на Посещение. Был жестоко избит, убежал вон из дома,

упрятался на ночлег в Клубе, будто бы в храме, а тут, оказывается,

идет представление комедии Чаепития с элементами народной поэзии.

В принципе, я не должен был сегодня играть в этом спектакле. Но исполнитель главной роли Иванов, - его, товарищи, убили.

Возгласы негодования в зале.

СЕДОК. Не волнуйтесь, товарищи, не насмерть! В него летел утюг, а он не смог уклониться. Он сейчас дома лежит. А меня попросили сыграть за него. Проблем в принципе нет. Пьесу я читал. Я могу иногда забывать слова, но мне их будут подсказывать из-за кулис. Сам режиссер пьесы товарищ Мафилькин сейчас в кулисах. Вот, я вижу, как он грозит мне кулаком. Это условный сигнал к тому, что вот-вот появится Ириния, и надобно будет удирать.

Это была краткая прелюдия, а сейчас последует подлинный текст моего персонажа. Внимание, товарищи.

Перемена освещения.

СЕДОК. Мы попали в странную историю. Она не при нас началась, и не нам суждено ее закончить. Она, эта история, как бы скользит у нас поверх голов. А нам виден только луч от светового пистолета. Если нам обрежут веревочки, за которые надо дергать, мы умрем. Но, если этого не сделать, мы будем гнить заживо. Мы будем бормотать себе под нос, и это не будет иметь ни малейшего значения.