Виктор Некипелов - Институт Дураков
- Название:Институт Дураков
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Виктор Некипелов - Институт Дураков краткое содержание
Институт Дураков - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Спустя добрых полгода после описываемых событий, находясь в Юрьевском лагере и получив свое первое двухдневное свидание с Ниной, я на нем рассказывал ей о своей Одиссее. В том числе и об институте Сербского, о Семене Петровиче, об этих, только что описанных смятениях... И Нина, выслушав мой рассказ, вдруг спросила:
- А не давали ли тебе какой-нибудь препарат? Ну что-нибудь расслабляющее волю, способствующее расслаблению, откровению, пересмотру позиций? Может быть, тебе что-то подмешивали в пищу?
А и правда, почему я сразу не подумал об этом?
Сухость во рту! Этот так помучавший меня в институте симптом, заставивший даже подумать о диабете! Но меня в конце концов посмотрел терапевт, сделали анализы и не нашли никакого диабета. Что же тогда?
Сохнет во рту от многих лекарств, в том числе нейролептиков. И я думаю: врачи, которых так смущала моя "напряженность", запросто могли назначить мне какой-нибудь "растормаживающий" препарат. Техника? Ну, это пустяк, всыпать порошок в предназначенную мне тарелку - не составило бы никакого труда. И главное - все так совпадает... Впервые я ощутил это пересыхание рта числа 20 февраля, т.е. сразу после моей первой, безрезультатной для них комиссии. И после того, как выбыли Яцунов с Асташичевым, и мы с Шумилиным остались в палате вдвоем. Тарелку мне - тарелку ему, куда как просто. Может быть, поэтому к нам в палату и не подселяли никого, хотя были свободные койки, и многие просились. А когда остался один Полотенцев, еще и проще для манипуляций стало, ведь он ничего больничного не ел.
И моя "растормозка" тоже где-то с этого времени началась... А когда это я разоткровенничался с Любовью Иосифовной? Ну конечно, 25 февраля! И тоска моя, и сомнения - все тогда, тогда. А Полотенцев только ускорил, помог, стал своеобразным катализатором.
В пользу этой версии говорят и другие симптомы. Например, частые головные боли. В большой палате не было, а тут то и дело ходил к сестрам "тройчатку" просить. Еще апатия, вялость... А эта тоска, сжимающая сердце? А разбредающиеся мысли, невозможность сосредоточиться при чтении?..
Сухость во рту как рукой сняло в Бутырке, после первой миски баланды. Несколько позже, постепенно, вернулись энергия мысли, желание и возможность читать, ушли апатия и тоска. И сомнений не стало, все как на ладони, четко и хорошо. Вот теперь бы мне поспорить с Полотенцевым!
В общем, я не говорю "нет" Нининой версии. Очень даже могло быть. Наверное, и было. В конце концов, институт "научно-исследовательский". А что касается моральной стороны дела, то ведь наши врачи - "классовые врачи". Тем более, в институте Сербского, где "во имя истины" (читай: в интересах государства) могли быть применены любые методы, вплоть до "растормозок", до "наседок". Да мало ли чего я еще не знаю.
Я не говорю и "да". Все это в конечном счете лишь логические построения. Хотя и вероятные.
Я говорю - "может быть". В наш век химия может творить чудеса.
НЯНЬКИ
Я уже говорил о той исключительной роли, которую играла в Институте Дураков нянька. Да, обыкновенная, рядовая, советская нянечка, няня, нянька, а попросту - санитарка, младший технический персонал. О, это был врачебный, научный, администраторский, берите выше - государственный глаз в лице простоватой, недалекой, ни за что вроде бы кроме своих простейших обязанностей (обед принести, постель заменить, полы подтереть) не отвечающей тетки.
Как правило, все институтские няньки были женщины в возрасте после 40 45 лет. Все работали в институте подолгу, некоторые свыше 20 и даже 30 лет, и в своей работе, конечно, поднаторели. Уж что-что, а отличить истинного больного от симулянта няньки - я не сомневаюсь - могли надежнее и быстрее, чем врачи.
Няньки держались за свою работу крепко, и это было понятно, т.к. здесь они получали намного больше, чем могли бы заработать в обычной больнице. Они получали надбавку за работу с психиатрическим контингентом, надбавку за риск, т.е. за работу с заключенными, в тюрьме. Видимо, у них были и какие-то воинские звания, рядовых или сержантов войск МВД, за что они также получали накидку к зарплате. Как и за выслугу лет, за стаж работы в институте. В общем, на круг выходило для няньки с 20-летним стажем, как говорила мне одна из отделенческих нянек, Олимпиада Никитична, где-то в размере 120 - 130 рублей в месяц, что по советским стандартам сумма приличная. Работай та же Олимпиада Никитична санитаркой в простой больнице, она не получала бы больше 60 - 65 рублей.
В разговоре с той же нянечкой выяснил, что поступить на работу в институт Сербского нелегко, для этого требуется безукоризненная биография, и все, поступающие впервые, проходят длительную проверку через спецчасть института.
Надзорные няньки день и ночь находились в палатах, а если и выходили днем куда-то ненадолго, то их на это время подменяла сестра. В "боксе" были две свои няньки, по одной на каждую маленькую палату.
В наших палатах чаще всего дежурили:
Тамара Павловна - высокая черноволосая женщина лет 50-ти с умным, интеллигентным лицом, чем она резко отличалась от своих товарок. Была она явно не из пролетарской семьи, выделялась культурной, этакой старомосковской речью, воспитанностью и застенчивостью. Знаю, например, что она любила классическую оперную и камерную музыку и терпеть не могла постоянно гремевшую из палатного рупора эстраду. К зекам Тамара Павловна относилась дружелюбно, мягко, почти всех звала на "вы", приносила из дома журналы и книги.
Резкой противоположностью ей была Анна Николаевна - толстенная, зычная, белобрысая тетка, служившая в институте свыше 30 лет. Она любила ходить по палате, уперев руки в бока, голос у нее был с хрипотцой, как у пропойного солдата. Эта могла и крикнуть, и матюгнуть. И в то же время к зекам подлаживалась: травимых - травила так же и высмеивала, к блатным и заводилам относилась подобострастно. Очень не любила "интеллигентиков", "очкариков", уж эта церберша была надежной опорой т.н. рабоче-крестьянской власти!
Такой же неровной, двуличной была и Олимпиада Никитична, самая молодая из всех. Была она тощая, злая, так и светилась коричневой желчью. Завидовала всем открыто: другим нянькам, врачам ("ничего не делают, а много получают!"), даже зекам - которым, например, приносили богатые передачи.
Осмотр и обсуждение передач вообще было одним из любимых занятий для нянек, даже сестер; говорили об этом вслух, не стесняясь:
- У Каменецкого опять красная рыба сегодня!
- А Некипелову снова сервилатной колбасы принесли! И где только берут!
Еще помнится из отделенческих нянек Анна Федоровна - невысокая, говорливая женщина 52-х лет. Эта любила поговорить с зеками, умела найти к ним подход, даже к самым отчаянным. Так, она искренне привязалась к Вите Яцунову, жалела его по-матерински. После выбытия Вити у нее была не менее тесная дружба с Володей Выскосковым. Ко мне она тоже относилась хорошо, доверительно, как к равному. Также и к Володе Шумилину.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: