Виктор Улин - Литературный институт

«Чтобы строить, надо знать, надо овладеть наукой. А чтобы знать, надо учиться. Учиться упорно, терпеливо.»

Так говорил товарищ Сталин в 1928 году, обращаясь к делегатам VIII съезда ВЛКСМ.

И он был тысячу раз прав.

Учиться надо всему, чем хочешь овладеть в той степени, чтобы хотя бы самому себя аттестовать профессионалом.

Проведя в Литинституте 5 лет, я старался выучиться всему, что было возможным.

Одной из форм контроля нашего заочного образования было написание письменных работ – контрольных и курсовых.

Уже в те – глубоко доинтернетские! – времена большинство моих сокурсников писали эти работы с единственной целью: отвязаться от требований и кое-как сдать сессию.

Я же писал все самостоятельно.

Более того, в процессе подготовки материалов к сессии я получал удовольствие, сравнимое с тем, какое испытывал при написании лучших своих художественных произведений.

И это в общем получалось: за курсовую работу по античной литературе, посвященную роману « Дафнис и Хлоя », я получил отличную оценку «автоматом» на экзамене.

Сейчас мне подумалось, что все эти работы заслуживают того, чтобы предложить их читателям.

Выкладывая все 23 (!) контрольные и курсовые работы, я преодолел желание редактировать хотя бы стиль – поместил их в том виде, в каком они были написаны в 1990-1993 годах.

Использованная литература имеет сквозную нумерацию.

Курсовая работа

1 курс, 1990 г.

Когда-то давным-давно…

Когда человечество уподоблялось ребенку, едва выпроставшемуся из колыбели для первого шага.

Когда река Времени, еще полноводно широкая, струилась так медленно, что в земной жизни ничего не менялось из века в век.

Когда редки были города и густы разделяющие их девственные рощи.

Когда земля, весьма скудная людьми, была перенаселена богами.

Когда твердь земная и подземная, чаша вод и хрустальная сфера небес – все было поделено между ними.

Когда смертный человек постоянно видел и ощущал их всевластное присутствие: стрелы Зевса или мрачное дыхание Аида, кольчатую бороду Посейдона и нагое тело лесной дриады…

Тогда были возведены храмы, красота и пропорции которых служат каноном на протяжении двадцати веков.

Тогда были созданы изображения человека в виде бога и бога в виде человека – и по ним до сих пор мы поверяем гармонию самих себя.

И тогда родились самые долговечные творения человеческого разума: листки папируса и пергамента, испещренные буквами.

1

Термин « античный роман » носит условный характер.

Ведь само слово « роман » родилось в средневековой Европе для обозначения повествовательных произведений, написанных на романском (то есть не латинском) языке. В дальнейшем это же название ретроспективно получили и некоторые произведения античной прозы.

По мере развития литературы этот термин обогащался смыслом. Под романом стали понимать произведения, основное внимание в которых уделяется эволюции отдельно взятого человеческого характера. Роман развивался, образуя множество разновидностей: рыцарский, плутовской, любовный, салонный, детективный, исторический, нравов, ужасов, и т.п. Высшего расцвета этот жанр достиг в творчестве европейских писателей XIX века.

Разумеется, античный роман весьма далек от литературы XIX века – « буржуазной эпопеи », по словам Гегеля. Говоря о нем, мы подразумеваем особый жанр, которые сами античные теоретики характеризовали как « повествование в лицах » – в отличие от исторических хроник или ареталогий.

2

Фабула романа Лонга « Дафнис и Хлоя » проста: любовь, идущая сквозь тернии к звездам.

Такая событийная основа характерна для подавляющего большинства известных нам античных романов. Но для Лонга любовь служит не побочным атрибутом, а главной идеей, связывающей воедино весь сюжет. Недаром сам автор указывает, что он написал четыре книги

«в дар Эроту, нимфам и Пану».

Цель, которой служит роман – прославление древнего мирового бога Эрота, бога любви, носителя жизни, управляющего Вселенной. Вот как говорит об этом Лонг устами мудрого пастуха Филета (кн. II, гл. 7):

«Бог этот, дети, Эрот… Такова его мощь, что Зевсу с ним не сравняться. Царит он над стихиями, царит над светилами, царит над такими же, как сам он, богами.»

В служении Эроту Лонг видит смысл земного бытия. И как пример его власти рисует нам историю любви Дафниса и Хлои.

Лонг существенно отличается от других авторов в разработке любовной темы.

С одной стороны, любовь у него не носит бесплотного характера, свойственного античной добродетели. Любовь у Лонга изначально чувственна и зарождается из впечатлений Хлои после омовения Дафниса в пещере нимф (кн. I, гл. 13), когда она

«ничего уже больше с тех пор не желала, кроме как увидеть Дафниса купающимся».

А с другой стороны, любовь Дафниса и Хлои не вспыхивает с абстрактного « одного взгляда », а показана в постепенном развитии взаимного влечения давно знакомых юноши и девушки.

Особенно тонко выписаны внутренние монологи героев, предшествующие осознанию любви.

«Больна я, но что за болезнь, не знаю; страдаю я, но нет на мне раны…»

– говорит о своем смятении души Хлоя (кн. I, гл. 14).

«Что ж сделал со мной Хлои поцелуй?..»

– вторит ей Дафнис (кн. I, гл. 14).

Эти монологи – чудесный лирический гимн распускающейся любви. И несмотря на прошедшие 18 веков, мне кажется, что и в наше время они волнуют читателя своим юным и чистым трепетом. И, вспоминая собственный опыт первой любви, каждый из убеждается, что мир многажды поменял формы, но сущность человеческих чувств остается неизменной.

Финал романа написан, на мой взгляд, своеобразно.

Приведя героев к свадьбе в 38-й главе IV книги, Лонг дает беглый эпилог: в главе 39-й обрисовывает дальнейшую супружескую жизнь. Если бы повествование оборвалось на этом, то финал выглядел бы сообразно традициям времени. Однако Лонг добавляет еще одну главу, где совершает обратный бросок в прошлое и описывает первую ночь Дафниса и Хлои. С точки зрения античного хронологизма композиции эта глава должна предшествовать 39-й. Временной сдвиг же усиливает действие финала, подчеркивая необъятность земного счастья, ждущего Дафниса и Хлою.

Роман Лонга замечателен композиционной уравновешенностью, совершенством формы, искренностью и чистотой. Гете говорил, что

«« Дафниса и Хлою » полезно читать каждый год, чтобы учиться у него и каждый раз заново чувствовать его красоту».