Лев Овалов - История одной судьбы

- Придется, Анна Андреевна...

Она встала прямо перед Поспеловым.

- Не дам!

- То есть как не дам? - Поспелов вспылил. - А кто вы есть? Правление постановит, и все.

- Не постановит.

- Очень даже постановит. В правлении коммунисты, вызовут в порядке партийной дисциплины и постановят.

- Да вы думаете, что говорите? - рассердилась Анна. - А весной милостыню собирать?

Поспелов встал.

- А ежели государство просит?

Но Анна уже не могла сдерживаться.

- Государство свое получило, теперь пусть о нас подумает.

Поспелов махнул на нее рукой, пошел к выходу.

- Сдадим, Анна Андреевна.

Она все-таки успела крикнуть вслед:

- Через мой труп!

Но она понимала, что райкому Поспелов не посмеет отказать. Не хватит характера.

В Кузовлево Анна решила не идти. Важнее было найти Челушкина. Он шестой год работал в колхозе кладовщиком. Богато ли, бедно ли жили в колхозе, со склада у него не пропало ни зернышка. Ни одна ревизия - а ревизии, случалось, налетали вовсе неожиданно - не могла уличить его ни в малейшей недобросовестности.

Анна нашла его у конторы.

Он стоял, попыхивая папироской. Правый рукав у него, как всегда, был аккуратно приколот к гимнастерке английской булавкой. С войны Челушкин вернулся без руки, но не захотел садиться государству на шею, пошел в правление колхоза и попросил дать работу по силам.

- Ты чего, Гриша?

- Василий Кузьмич вызвал, жду.

- Ключи от амбара с собой, Гриша?

- При мне, Анна Андреевна.

Уж если идти наперекор, медлить нельзя.

- Дай-ка их, Гриша.

- А что, Анна Андреевна? Проверить что хотите?

- Да вроде и проверить.

- Возьмите...

Сбить замок без нее не посмеют, в этом Анна была уверена.

Она вся жила будущей весной, она не могла отдать ее на произвол обстоятельствам.

Вечером ее вызвали в контору.

- Василий Кузьмич зовет!

Она знала: говорить с ней один на один он больше не станет.

В коридоре собралось почти все правление. Рядом с Поспеловым сидел Кучеров. Был Донцов, рядовой колхозник, - он отказывался от любых должностей - очень всеми уважаемый человек. Был Челушкин, хоть он и не член правления. Была Мосолкина, заведующая молочнотоварной фермой, - после своего избрания она не проронила на заседаниях правления еще ни слова. Был счетовод Малинин...

- Садитесь, товарищ Гончарова, - пригласил Поспелов.

Он был строг, важен, официален, от давешней нерешительности не осталось следа.

- Вы что ж это самоуправничаете, товарищ Гончарова?

- Я не самоуправничаю, Василий Кузьмич.

- Ключи забрали... - Он не знал, что еще сказать. - Вот правление обсудило вопрос. Решили поддержать. Сдать дополнительно...

Он не сказал, что сдать и сколько, все-таки ему тоже было не по себе.

- Товарищи, это же невозможно, - сказала Анна. - Вы сами понимаете.

- Мы не можем подвести район, - сказал Поспелов.

- Можем, - сказала Анна. - Это неправильная постановка вопроса. Надо хоть немного, да заглянуть вперед. Мы разоружаем себя...

- А мы и боремся за разоружение, - пошутил Кучеров.

- Не за такое, когда обстоятельства могут подмять нас, - быстро возразила Анна. - Товарищи, ведь я тоже была на войне. Я видела, что значит остаться без оружия...

- Ну, это неподходящее сравнение, - заметил Донцов. - Наоборот, мы, так сказать, подкрепим атаку...

- Или поможем прикрыть плохую работу.

- Вы это в районе скажите.

- И скажу.

- Короче, короче, - сказал Поспелов. - Райком предлагает сдать еще четыреста центнеров. Весной районные организации все равно будут обращаться в область за семенным материалом, нам возместят в первую очередь...

- Товарищи, мы же разденем колхоз! - опять вступилась за семена Анна.

- Так как, товарищи, - оборвал ее Поспелов, - возражениев нет?

- Нет, есть! - сказала Анна. - Переносите вопрос на общее собрание.

- Да ты в уме, Анна Андреевна? - рассердился Поспелов. - На что еще общее собрание?

- И пусть из райкома приедут. Там мы откровенно поговорим...

Гончарова сбила настроение, люди колебались, во всяком случае, никто не хотел взять на себя ответственность за продажу семян.

- А ведь правда, - подлил масла в огонь Донцов. - Почему не поговорить с людьми?

- Ну, ладно, - сказал Поспелов. - Утро вечера мудренее. Позвоню утром в район, посоветуюсь.

XVIII

В окно неистово застучали - стекло задребезжало, вот-вот выскочит.

Алексей отдернул занавеску.

- Тебя, - позвал он жену.

Под окном стояла Аленка, младшая дочь Поспелова.

Анна распахнула окно.

- Что тебе, Аленушка?

- Папка наказал... Собираться... В район поедете. Заедет за вами...

Она выполнила поручение - и только пятки засверкали.

- Ну чего там? - недовольно спросил Алексей.

- В район с Василием Кузьмичом еду.

- Цапаешься ты все...

Должно быть, Алексей что-то слышал о вчерашней стычке. Он не любил спорить с женой - переспорить ее никогда не удавалось - и осуждал ее манеру "жить шумно", как он выражался. "Жила бы потише, - говорил он, - и почета больше, и здоровья".

Анна наскоро оделась, позавтракать не успела. Легковушка с Василием Кузьмичом подкатила к крыльцу, и водитель с ходу просигналил тревогу.

Василий Кузьмич очень гордился своей легковушкой, хотя только слава шла, что колхоз имеет легковую машину. На самом деле это был старый трофейный "виллис", еще в начале войны отбитый партизанами у немцев и каким-то случаем приблудившийся в Мазилове.

- Мы куда, Василий Кузьмич? - осведомилась Анна.

- В райком, - коротко ответил он и замолчал снова.

Они так и промолчали всю дорогу.

Анна еще ни разу не бывала в райкоме, и было чуточку обидно, что впервые попадает она туда как бы вроде подсудимой.

Поспелов остановился перед одной из дверей. "Приемная РК КПСС". Вошли. Диван, стулья. Две двери, направо и налево, обитые черным дерматином. Ковровая дорожка. За столом миловидная женщина с вопрошающими глазами.

Она укоризненно взглянула на Поспелова:

- Он вас с утра ждет...

- Спешили, Вера Михайловна!

- Пойду доложу.

"Первый секретарь Сурожского РК КПСС И.С.Тарабрин", - прочла Анна на двери.

Женщина вскоре вернулась.

- Проходите.

Тарабрин секретарствовал в Суроже четвертый год, район свыкся с ним, а он свыкся с районом. Анна с некоторым даже трепетом вошла в его кабинет - с людьми такого положения ей еще не приходилось общаться.

- Товарищ Гончарова? Здравствуйте. Познакомимся. Садитесь.

Тарабрин был прост, приветлив, доступен. Слова выговаривал негромко и четко. От него веяло спокойствием, военной аккуратностью.

- Здравствуйте, Василий Кузьмич, - поздоровался он и с Поспеловым. Садитесь.

Первое впечатление от него было хорошим.

- Ну, что вы там? - снисходительно спросил он Анну. - Василий Кузьмич звонил мне. Рассказывайте.

Он сел поплотнее в кресло, давая понять, что не торопится и готов внимательно выслушать свою собеседницу.