Всеволод Овчинников - Корни дуба

Это врожденное чувство собственного превосходства, этот своеобразный эгоцентризм, воспитываемый в семье, в школе, в общественной жизни и особенно в прессе, служит одним из корней английского консерватизма и одновременно одним из корней английского национализма.

Англичанин

почти беспредельно терпим. Он приветлив, человечен, выдержан, честен. Он

обладает серьезным чувством долга, общественного порядка и готов идти на

практические жертвы ради того и другого. Он добродушен, учтив и к тому же

свободен от зависти, горечи и чувства мести.

Но вы должны уважать его темп. Если вы

не будете торопить его; если вы найдете к нему должный подход, апеллируй к

его доброй воле, а не к его эмоциям; если вы будете подносить ему факты,

которые он может разжевывать медленно и старательно, вместо того чтобы вдруг

осыпать его каскадом страстных идей, - вы почувствуете, что его немалым

достоинством является рассудительность. Он становится вполне способным

поворачиваться в вашу сторону, причем не только ради того, чтобы понять вас,

но и чтобы пройти полпути вам навстречу. Глубоко врожденный инстинкт предписывает

ему брать и давать, жить и давать жить другим. Он обладает природным чувством

справедливости (жаль лишь, что он так редко проявляет его при управлении

своими колониями!).

Одетта

Кюн (Франция),

"Я открываю англичан" (1934).

Их прославленной любви к животным

противоречит их любовь к кровавым видам спорта. Их прославленному

общественному духу противоречит их безразличный индивидуализм. Их врожденной

отзывчивости противоречит золотое правило не вмешиваться не в свои дела... С

одной стороны, эксцентричность находится у них в почете; с другой стороны,

все необычное или незнакомое встречает неприязнь, опасение, презрение. Их

замкнутость сочетается с мессианством, пуританство идет рука об руку с

распущенностью, либерализм и консерватизм в равной степени считаются их

национальными чертами - так же как нелюбовь к регламентации и пристрастие к

очередям.

Страна, которая создала, возможно,

лучшие стили в, архитектуре жилища, известна несравненной убогостью своих

трущоб. Страна, которая славится самой отвратительной погодой, остается

предвзятой противницей таких нововведений, как двойные рамы или центральное

отопление.

Эдит

Симон (Англия),

"Английский вклад в цивилизацию" (1972).

Встретить англичанина в центре Лондона становится нелегко, а уж на страницах английской истории, среди королевских имен это всегда было трудным делом, шутит французский сатирик Пьер Данинос. Плантагенеты, напоминает он, были французы, Тюдоры - уэльсцы, Стюарты - шотландцы. Разделавшись с ними, освободили престол для голландца, за которым последовал немец из Ганноверской династии, не знавший ни слова по-английски...

Хотя островное положение страны предопределило своеобразие английской истории, к ней приложили руку многие народы, каждый из которых оставил свой след в английском национальном характере.

Коренными жителями Британских островов принято считать кельтов. Одна их ветвь (галлы) осела в Ирландии и Шотландии, а другая, более близкая к обитателям французской Бретани, в Корнуолле и Уэльсе.

Бретонская ветвь кельтов смешалась с потомками более ранней волны завоевателей. Это были иберы, выходцы с Пиренейского полуострова. Дорогу им, возможно, проложили еще финикийские мореходы, совершавшие в Корнуолл рейсы за оловом. Иберы поклонялись солнцу. Это они возвели на южных равнинах загадочные ритуальные сооружения из камней. О них, предшественниках кельтов, напоминают черноволосые коренастые люди со средиземноморским профилем, встречающиеся среди жителей Корнуолла и Уэльса,

Кельтское начало присутствует в характере всех народов, населяющих ныне Британские острова, хотя и в неодинаковой степени. Оно дает себя знать в мечтательности, иррациональности и мистицизме ирландцев; в музыкальности жителей Уэльса, этого края народных певческих праздников; в поэтическом воображении обитателей Корнуолла с их суевериями и легендами. Наиболее полным воплощением кельтских черт можно считать натуру ирландца с ее богатством фантазии я пренебрежением к логике, с ее художественной одаренностью и недостатком делового инстинкта, с ее фанатической одержимостью и неспособностью к компромиссам.

Однако кельтское начало подспудно заложено и в английском характере, порождая некоторые вроде бы и несвойственные ему черты. Например, склонность ставить интуицию выше разума, умышленно скрывать дымкой неопределенности четкую грань между сознательным и бессознательным. Представление об англичанах лишь как о людях рассудочных, прозаических, холодных неполно и неверно хотя бы потому, что в каждом из них сидит что-то от кельта.

Примерно через тысячелетие после кельтов на берега туманного Альбиона накатилась новая волна завоевателей. Это были легионы Юлия Цезаря. Кельты сопротивлялись упорно, но в конце концов были оттеснены в глубь страны. Сделав Англию своей провинцией, римляне принялись строить крепости и прокладывать дороги. Их владычество длилось три с половиной века, то есть почти такой же срок, какой отделяет нас от времен Шекспира. Римляне, впрочем, держались особняком от местных жителей. Они требовали лишь беспрекословного повиновения, не вмешиваясь в образ жизни покоренного народа. Видимо, именно поэтому римское владычество не оставило в английском характере заметного следа. На кельтский фундамент легла не римская, а англосаксонская надстройка.

После того как накануне распада империи Рим был вынужден отозвать свои легионы на английское побережье стали все чаще совершать набеги племена германского и датского происхождения: англы, саксы и юты. Именно они дали Англии ее имя, основы ее языка, наиболее существенные черты характера ее народа. Новые пришельцы постепенно завладели юго-востоком страны, оттеснив кельтов на взгорья Шотландии, Уэльса и Корнуолла. Первым английским королем принято считать Альфреда (849-899), правителя княжества Вэссекс со столицей в Винчестере, где ему теперь поставлен памятник.

Отвоеванные у кельтов земли активнее всего заселяли саксы. Это был народ земледельцев. В противоположность фантазерам и мечтателям кельтам они отличались трезвым практическим умом. Именно от крестьянской натуры саксов английский характер наследует свою склонность ко всему естественному, простому, незамысловатому в противовес всему искусственному, показному, вычурному; свою прозаическую деловитость, ставящую материальную сторону жизни выше духовных ценностей; свою приверженность к унаследованным традициям при недоверии ко всему неизвестному, непривычному, тем более иностранному; свое преувеличенное пристрастие к домашнему очагу как символу личной независимости.