Тихон Пантюшенко - Главный врач

На звонок открыл муж Аллы Захаровны:

- Вам кого, девушка?

- Здравствуйте, Франц Петрович. Не узнали?

- Марина? Похорошела так, что и впрямь не узнать. Проходи, проходи. Дорогой гостьей будешь.

Ишь ты, похорошела... Такова уж природа людей. Если что-то забывают, то причиной этого может быть что угодно, только не их собственная забывчивость.

Алла Захаровна управлялась на кухне. Увидев Марину, сполоснула под краном руки, поздоровалась.

Конечно, ей не понадобилось ничего объяснять. Когда Марина сказала, что новый участковый уполномоченный ждет их у себя, Алла Захаровна заторопилась:

- Раз ждет, значит, надо идти. Ты, Франек, справляйся по хозяйству сам. Выбирал меня в депутаты - теперь помогай.

В рабочей комнате уполномоченного было, по существу, уточнено только одно: идут они не к какой-то там Ядьке-самогонщице, а к гражданке Плескуновой Ядвиге Эдуардовне, каковой она значится в семи милицейских протоколах, обнаруженных Алесем в сейфе и составленных его предшественником.

- Прошу вас, Марина, не называйте Плескунову Ядькой-чулочницей. Узнает, что мы ее так честим, еще жалобу на нас накатает.

- Не буду, не буду, товарищ старший лейтенант.

Назавтра они втроем входили во двор Плескуновой. Дом недавно отремонтирован. Щепа на кровле заменена шифером. Обновлены оконные наличники. Со стороны огорода - небольшая пристройка в виде закрытой веранды. На веранде баллон со сжиженным газом и плита. Живет Ядвига Эдуардовна одна. Летом наезжает из города на своей машине сын. Погостит с женой и двумя детьми выходные дни, загрузит машину овощами, домашними продуктами и - домой, в город. Ядвиге Эдуардовне за пятьдесят. Но женщина она еще крепкая. С соседями ведет себя по-соседски. Если кому нужно помочь деньгами, дает взаймы, не скупится. Оттого, может быть, еще не было случая, чтобы кто-нибудь написал, как это иногда бывает, на нее анонимку. Застали Ядвигу Эдуардовну за приготовлением обеда. Встретила гостей приветливо. Приглашая их в дом, говорила:

- Живу одна. Сын и внуки иногда навещают. Налоги плачу исправно.

- Мы не по поводу налогов, Ядвига Эдуардовна, - не стал тянуть волынку Калан. - Поступил сигнал, что вы занимаетесь самогоноварением.

- Клевета. Как есть клевета, товарищ начальник.

- Что, так никогда ни разу и не гнали?

- Да зачем же она мне? Сама я не пью. А людям - борони бог.

- А штрафовали вас за что?

- Так это же когда было. Я себе не враг. Понимаю, что за такие дела власть не жалует.

- Не будете возражать, если мы все-таки проверим?

- Пожалуйста. Найдете - хоть на каторгу пойду.

- На каторгу?

- К слову пришлось. Вы уж простите старую женщину. Язык что помело. Ляпнет, не задумываясь.

Для Калана поиск самогонных аппаратов дело новое. И тут он полагался больше на своих спутниц, чем на самого себя. Особенно - на Марину. Она, помнится, из села, к тому же молода, обоняние тонкое. Если в доме где-нибудь припрятан самогон, она должна его найти. По запаху. Самогон не водка. В нем много таких примесей, которые за несколько дворов начинаешь чувствовать. Марина ходит вокруг стола, поднимает полу скатерти, заглянет под стол, и везде пусто. Отойдет подальше, походит-походит и вновь вернется к столу. Что за чертовщина? Вроде бы слабый запах самогона. Откроет ящики в столе, перероет разный хлам, и хотя бы тебе что-нибудь нашлось. Вышла на веранду. Там, как во дворе. Разве что запахи от варившегося супа. Вернулась в комнату. Нет, ее снова тянет к столу.

- Может, у вас были гости и вы угощали их самогоном? - спросила Ядвигу Эдуардовну Марина.

- Какие гости? Какой самогон? - обиделась Плескунова.

- А почему же такой самогонный запах?

Плескунова принюхалась и, сделав вид, что что-то вспомнила, сказала:

- Вы уж простите старую женщину. Забывать стала. Закончили мы ремонт дома, ну и надо ж было хоть чем-то угостить мастеров. Обычай такой.

- Тогда другое дело, - будто успокоилась Марина. Она зашла за стол со стороны улицы, села на деревянный диван и наклонила голову, упершись локтями о стол. Потом словно встрепенулась. Приблизила лицо к стоящему на столе самовару и сказала:

- Ядвига Эдуардовна, у вас чашка найдется?

- Да этого добра у нас хватает, - ответила ничего не подозревавшая Плескунова.

Марина взяла чашку, подставила ее под кран самовара и, поворачивая ручку, сказала:

- Не предлагаете нам чаю, так сами напьемся.

Ядвига Эдуардовна побледнела, схватилась за сердце и села на рядом стоявший стул. Подошли Калан и Алла Захаровна. Наступила тишина. Слышно было, как в чашку струйкой льется прозрачная жидкость. Закрыв кран, Марина пододвинула чашку ближе к Калану и сказала:

- Товарищ старший лейтенант, не хотите отведать чаю?

Калан взял в руки чашку, поднес ее к своему лицу и понюхал.

- Чересчур крепко заваренный. А, Ядвига Эдуардовна?

Плескунова молчала.

- А говорили "хоть на каторгу". Как же вы так, Ядвига Эдуардовна? А хозяйство на кого же? - Калан, иронизируя, начал открывать крышку самовара. Не тут-то было. Крышка, как в обычных самоварах, не открывалась. Пришлось Алесю помозговать, прежде чем удалось ее снять. Внутри самовара была целая система для охлаждения паров браги.

- Вот это да. Научно-технический прогресс, как видно, коснулся и самогоноварения, - рассуждал про себя Алесь. - Сами придумали, Ядвига Эдуардовна, или по спецзаказу сработано?

- Купила.

- В каком же магазине такое чудо техники продается?

- Не в магазине.

- А где же, если не секрет?

- Случайно. Один знающий человек похвалился.

- Кто же этот знающий человек? Может, дадите адресок?

- Говорю же, случайно. Встретились, сошлись по цене, и до свидания. Он меня не знает, я его не знаю. Это дело такое: чем меньше знаешь, тем меньше отвечаешь.

- Ну а где продукцию храните?

- Никакой продукции у меня нет. Если, бывает, и сгоню, то только для себя.

- Вы же сказали, что сами не пьете, а людям - борони бог.

- Людям для продажи - борони бог. А так, кто поможет по хозяйству надо же угостить. Кто задаром будет делать?

- Ну а если поищем продукцию, не будете возражать?

- Как на исповеди говорю: нет у меня никакой продукции. Можете искать.

На лице Ядвиги Эдуардовны такая была невинность, что старший лейтенант начал было сомневаться. Ну где можно хранить самогон, если бы он был? Скорее всего, в погребе. Побывал там Алесь. Осмотрел все. Даже пол простукал. Ничего не нашел. Посоветовались. Алла Захаровна сказала:

- Самовар - это для отвода глаз. В нем не выгонишь столько, сколько нужно для продажи. А что продает - сомневаться не приходится.

- Для дела с размахом нужны бочки. А где ты их спрячешь на подворье?

- А в лесу? - Марина кое-что знала о повадках самогонщиков. - Тут до леса рукой подать.