Борис Письменный - Субурбия

Нам одним махом удалось иммигрировать сразу в две запредельные территории - в Америку и в Программистику. Где один язык осваивать, там заодно и другой компьютерный.

В некоторых фирмах русских программистов так много, что на этаже вывешивают объявления сразу по-русски: - Продаю кондоминиум. Требуется няня.

- Сейчас наших берут, - констатировал рассказ Шурик. - В прошлом году не очень, а теперь берут.

АМЕРИКА НАХАЛЯВУ

Осенью наша Компания устраивает пикник, что называется 'барбекю' - с жареньми цыплятами, сосисками, гамбургерами, дымящимися на жаровнях. Вволю пива, сельтерской, содовой. Подаётся еда в несколько раундов с нарастанием, как в танце - цыганочка: сначала закуски, крекеры, мелочи для ранних пришельцев, затем разная зелень, салаты, сочная кукуруза и, наконец, главное - жареное барбекю до отвала. Для гурманов припасены ракушки, креветки, анчоусы. Завершает парад арбуз, мороженое и кофе со сластями. Участники набрасываются на еду, будто сто лет не ели. Постепенно во всех углах парка можно обнаружить картонные стаканчики в помаде, брошенные тарелки с арбузом, лишь надкусанным и теперь фаршированным креветками, недоеденные куски торта вперемешку с овощным рагу - чистое раблезианство!

Вопреки знаменитому американскому правилу, что бесплатного обеда не бывает, воскресное угощение выглядит совереннно на дармовщинку, что несказанно возбуждает аппетит даже у довольно богатеньких, ни в чём не нуждающихся людей.

Все без исключения ждут пикника с нетерпением.

Забавно встретить на природе ответственных деятелей Компании не в строгих костюмах с галстуками, а в домашних шортах. Тенниски оттопырены животиками.

Беззащитные бледные шейки. Шлепанцы на голых ногах. Здесь одна из загадок американского учереждения: перед пикником или укороченным предпраздничным днём сотрудники с буйной радостью школьников напоминают друг другу, что одеваться разрешено 'не формально'. На службе подчеркнуто корпоративный вид, можно только слегка ослабленный галстучный узел, а тут - кто во что горазд - полные шмаровозники:

намеренно рваные джинсы (из дорогих магазинов), майки шиворот-навыворот, небритые щетины.

На пикник разрешено приводить родных и близких. Это ещё один сюрприз когда можно увидеть неожиданных жен-мужей сослуживцев. У полной, не обхватить, Линды муж, оказывается, ещё толще. Важного британца Кевина его детки, как видно, в грош не ставят.

Шурик приводит, в числе прочих, двоюродную сестру Мальвину с мужем и пенсионера дядю Арона. Дяде не столько, он говорит, любопытно покушать, сколько - хоть глазком посмотреть вблизи на живых американцев. Арон, в прошлом видный работник коммунального треста Харькова, вот уже как 14 лет как покинул родные места. В США ему посчастливилось исключительно плавно переходить с разнообразных пособий, велфера и талонов на пенсию и программы федеральной помощи. Поработать, увы, не довелось. Да и зачем? Он один из многих, кому только кажется, что он живет в Америке, в то время как он, как жил, так и продолжает жить на своей Сумской улице, читая русские газеты и кушая привычные блюда щи-да-кашу, только из продуктов американского супермаркета. Весь день в его нераздельном распоряжении; гуляя по аллейке, он обычно жалуется соседке по подъезду соотечественнице: - От кока-колы у меня одна кислотность и отрыжка. Да ну её...

На что соседка тут же парирует: - Плевать, у нас на всё-про-всё Медикейд.

С началом перестройки, дядя Арон не раз уже слетал в родной Харьков, где учил американскому бизнесу всех, кто готов был Слушать. Хотя он иммигрировал ещё в семидесятых, он, и по сей день, иммигрирует почти ежедневно: когда приходится спросить что-нибудь по-английски, когда нужно ответить по телефону или, как сейчас, сидя в двух шагах от жующих настоящих американцев.

Шурик бегал уже не раз добавлять еды по-питательней, подороже - цыплят и кукурузы для нашего стола. По дороге он задерживался у смирно жующего сослуживца и, отводя того зачем-то в сторонку, заговорщески спрапшвал: Хев-э-минит?

Сослуживец говорил, что 'шур', у него есть и минута и две, после чего Шурик вскидывал у того перед носом свой большой палец и восклицал: - Хай класс барбекю, а!

Я прилёг на травку в теньке. Дядя Арон подсел и спросил: - Хев-э-минит? И, не дожидаясь ответа, стал рассказывать мне о своих далеко идущих планах обустройства юга России с захватом части Кубани и даже черноземной зоны Украины.

Я слушал монотонный голос дяди Арона, терял нить, в голове моей кружилась полная сумбурбия. Над нашей субурбией плыли высокие облака Америка, Россия, напевные дядь-ароновы еврейские интонации в русской речи, где-то и негритянская мелодия по радио.

Я засыпал...