Александр Покровский - Расстрелять

- Па-че-му!!! Па-че-му та-кой ма-ле-нь-кий!!! Все! Встретили!

Встретили, подхватили, потащили на руках, И лизали, и лизали в двадцати местах... Нагрузили, проводили стройною гурьбой, Дали, дали, дали им, дали им с собой...

...И снова лето настало. Снова благодать разлилась. Солнце снова, и опять красота; расслабление, расслоение, растягивание членов и тупорылость поз...

Сопки, сопки, ртутная вода...

Корабль

Получили мы корабль - надругались над собой...

Корабль получили осенью. Наш прекрасный корабль... Плавтюрьма!

Кто это сказал?! - Это никто не сказал. Это не у нас. Это у них. У англичан. В английском языке слово "confine" с одинаковым успехом обозначает и замкнутый объем подводной лодки, и тюрьму. И поэтому, когда по телевизору показывают, что колония малолетних преступников ходит теми же строями, в тех же ватниках и поет те же песни, я не верю своим собственным глазам и все время думаю, что тут чье-то недоразумение.

Конечно, есть отдельные неразумные, потерявшие терпение и кое-что из морали подводники, которые пытаются назвать плавтюрьмой наши славные подводные корабли за то, что они стоят в дежурстве по полгода, а дома бывают только раз в месяц, пешком и после 23 часов, но я считаю, что это неправильно. Я считаю, что Родина о них заботится и что эта забота выражается так часто, так часто, что не увидеть ее может только слепой.

Но вернемся к кораблю.

Это просто чудо какое-то! Я тут же, как только мы его получили, спустился вниз и прошелся с носа в корму. Слов нет. Просто чудо. Неужели все это сразу плавает? Неужели оно погружается и всплывает больше, чем полтора раза? - Да, представьте себе! - А по-моему, оно должно утонуть тут же, прямо у пирса,

вместе с нашей профессиональной подготовкой! - Нет, представьте себе. - Это грандиозно!..

Открываешь французский прибор и - япона мама: одна плата из Японии, другая - из Швеции, третья - ФРГ, четвертая - США, пятая - Франция, весь мир на ладони...

Открываешь наш прибор, а там - Узбекистан, Киргизстан, Ленкорань, Ленинакан, Уфа, Ухта, Кзыл-Орда! Весь Союз с тобой. И Господь тоже. Иди в море. Родимый.

И идут. И плавают. Годами. На чем они плавают? - Они плавают на сплаве. Высокого мастерства и высокой идейности.

И вдруг одна утонула, потом - вторая и сразу третья... Ай-яй-яй! Как же так?! Неужели?! Вот это да! А мы и не ожидали. - А вот вы ожидали? - Нет, мы тоже не ожидали. - А вы? - Мы не ожидали, потому что у них пройден весь курс боевой и политической подготовки. - А-а-а... ну, тогда шапки долой...

Шапки долой - венки по воде; звучит траурная музыка...

Прозвучала - хватит, а теперь остальных выгнать в море, чтоб покрыть недостачу.

- А знаете, у оставшихся в живых мы интересовались, и они все как один хотят служить на подводных лодках...

- Это грандиозно!

Флот,- флот...

Что такое флот? - Флот - это люди. - -А еще что? - Флот это "железо". - А еще? - Флот - это люди, вросшие в "железо".

- Что бы им такое пожелать?

- Пожелайте им здравствовать...

Автономка

Автономка - как женщина: если она у тебя первая, то запомнится надолго.

Отдых перед автономкой ворован, как кусок хлеба со стола помоечным пасюком. Погрузки, проверки, ракеты, торпеды...

- Кровь из носа, товарищи, это нужно сделать! Кровь из носа... И кровь идет из носа...

Перед автономкой бывает контрольный выход для проверки готовности. Лодку выгоняют в море, и она десять суток ходит там туда-сюда, а внутри у нее сидят люди, преимущественно по тревоге. И тревоги через каждые два часа, и часто бывает, что одна тревога целуется с другой...

Там я научился спать стоя. Стоишь, стоя и спишь. Просыпаешься тогда, когда грудью падаешь в прибор, а под глазами такие синяки вырастают, будто в глаза пустой стакан ввинчивали. После этого так хочется в море, просто не описать. Без удержу хочется...

Только пришли, и опять - разгрузки, выгрузки, погрузки...

- Большой сбор! Построение на пирсе...

- Внимание, товарищи! Экипаж будет отпущен только тогда, когда на пирсе не останется ни одной коробки!!!

Будет отпущен, бу-дет, кто же спорит. А за сутки до отхода всех посадят на корабль, а на корне пирса выставят вооруженного вахтенного, чтоб никто не сбежал, а то ведь черт их знает, шалопаи, прости Господи...

Отметим коротко!

Отметим коротко, лирически отступив, что в те времена флот пил, и пил он спирт, и пил он его неторопливо и помногу. Это сейчас всем запретили, а тогда - о-го-го...

В общем, были отдельные личности, которые, несмотря на сторожей и проделанную работу, ускользали с корабля в ночь перед самым отходом, и потом за ними гонялись по всему поселку.

Обессилев, они сдавались, их сажали на детские саночки и привозили на пирс. По дороге они засыпали, и их грузили на корабль на талях. Приходили они в себя на третьи сутки вдали от родных берегов.

Но были и такие, которых не находили, и тогда в последний момент брали кого попало прямо из патруля.. Так взяли одного молодого лейтенанта, и его жена потом его искала, но искала она не там, где надо искать, поэтому она искала его несколько дней.

Ах, море, море...

Вышли в море и пошли, отошли подальше, встрепенулись и взялись за изучение материальной части.

Только наши подводники могут выйти в море, отойти подальше, а потом начать изучать то, на чем они вышли в море: всем выдаются зачетные листы, и все одновременно начинают учить устройство корабля - ходят по отсекам, как в Лувре, и ищут клапана. Лодка плывет, а они учат. А что делать?

Матчасть на нашем родном флоте можно изучить только вдали от Родины. Вблизи Родина тебе просто не даст ее изучить. Родина, она вблизи что-нибудь да придумает: снег придумает, астрономическое число нарядов или рытье канав.

Если лодка утонет, то тут Родина поделится на две большие части: та часть, которая придумала снег, наряды и канаву, будет молчать, а та, другая часть Родины - та срочно пододвинется поближе и спросит у оставшихся в живых со всей строгостью.

И это навсегда. Это не изменить. Некоторые пытались, но это навсегда.

Да и мы уже привыкли так учиться своему военному делу. Мы до того привыкли, что, разреши нам на берегу не рыть, а учить, мы сядем и будем сидеть, уставясь в точку, отсылая всех к матери Ядвиге; будем сидеть и ждать выхода в море, чтоб там приступить однозначно.

Когда мы вышли в море, я тоже получил зачетный лист по устройству корабля и тоже учил до тех пор, пока с глаз моих не спала пелена и пока все эти трубы, свитые в узлы, не стали мне родны и понятны.

После того как я сдал все зачеты, я долгое время не мог отделаться от мысли, что ткни нашу лодочку в бок - и она тихо утонет.

Нет, конечно мы будем бороться за живучесть, будем бегать по отсекам, загерметизируемся, дадим внутрь сжатый воздух, всплывем и - тыр-пыр-Мойдодыр, но все равно она утонет; не сразу - так потом.