Макар Последович - С тобою рядом

В коридоре раздался звонок. Корницкая, которая взяла трубку телефона, снова положила ее и пошла открывать двери. Почтальонша сунула ей газету.

- Ваша "Правда". Читайте на второй странице, Полина Федоровна.

- Благодарю.

Полина Федоровна закрыла двери и развернула газету. Но то, что она увидала на второй странице внизу, не взволновало ее, как раньше. Кладя развернутую газету перед мужем на стол, промолвила:

- Очерк про тебя.

- "Это твой сын, Родина..." И мой портрет? Откуда?

- Неделю тому назад заходил корреспондент "Правды". Расспрашивал про тебя. Попросил твою фотографию...

...Вечером пришел генерал Осокин.

Корницкий попросил:

- Разбинтуй мне руку, крестный...

Жена спохватилась, подошла к мужу:

- Я сама...

- Не женское это дело, Поля. А вдруг и этой руки нету...

- Не говори так, Антон, - перебил его Осокин. - Пойдем в кабинет.

Они пошли в кабинет. Осокин плотно прикрыл дверь. Спросил, берясь за перевязь:

- Вы что - поссорились?

- Нет... Скажи, ты узнал мой почерк?

- В последних письмах был только твой дух, а не рука.

- Вот видишь. А она не признала!

- Не придавай этому значения.

- В семнадцатом году один ивановский ткач учил одного белорусского хлопца всему придавать значение. Помнишь окопы под Барановичами?

- Когда оно было!

- Да, давно. Но с того времени я иначе стал глядеть на людей и их дела. Видишь эти пальцы?

- Было работы твоему доктору!

- Его фамилия Толоконцев. Если б ты знал, из чего он, волшебник, смастерил эту руку!.. Да, теперь я полный инвалид...

- Успокойся, Антон. Хватит тебе работы. Будешь выступать на заводах, в колхозах.

- А что дальше? Смотреть на свой пустой правый рукав? Из Москвы ты проводил группу, которая насчитывала только шестнадцать бойцов. Сегодня вокруг них уже собралось четыреста человек отборных партизан. Ты и Галинин живьем меня оторвали от моих хлопцев, чтоб превратить в бездумного пенсионера. Только из этого у вас ничего не выйдет!..

Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я

______________________________

ПЕНСИОНЕР

На квартире у Корницкого часто звонил телефон. Антона Софроновича приглашали на фабрики и заводы, в совхозы и колхозы рассказать о борьбе белорусского народа с фашистскими захватчиками. Появилось много новых знакомых, которые очень хотели, чтоб он вместе с женой побывал у них в гостях.

Весь советский народ в ту пору переживал огромный подъем после недавней грозной опасности. Наши армии неуклонно шли на запад, освобождая все новые и новые земли. В Белоруссии советские войска дошли до Днепра и готовились к новым ударам по врагу.

Антон Корницкий ежедневно с нетерпением ждал последних известий по радио. Над Москвою все чаще и чаще гремели победные салюты и вечернее небо подолгу сияло разноцветными огнями.

Еще в партизанском госпитале Корницкий стал думать о своей дальнейшей судьбе. Вот окончится война, и каждый человек вернется к своим прежним делам. А куда вернется он?

И вот тогда впервые как-то по-иному стал он глядеть на свои Пышковичи. А что, если переехать туда навсегда?.. Жить и работать. Но это было еще что-то неясное, неосознанное, словно случайный проблеск. Побег из госпиталя, дальнейшие напряженные бои с гитлеровцами на какое-то время заслонили идею, которая позже уже не давала ему покоя.

Пока что он еще никому об этом не говорил. Он теперь был пенсионер, порой - докладчик, как шутливо сам себя называл... Всегда он был в коллективе и с коллективом. Десятки и сотни людей слушали, что говорил он, он слушал, что говорят другие, касалось ли это больших государственных планов или речь шла о судьбе отдельного человека. Антона Софроновича вызывали на совещания, где решались серьезные вопросы, его часто подымали среди ночи телефонные звонки. И он как неутомимый солдат должен был мчаться на такие задания, откуда не всегда можно было вернуться живым.

А тут вдруг все это прекратилось. Он остался один. Пенсионер! Спи сколько хочешь. Хочешь - делай, хочешь - не делай... Уже никогда посреди ночи не раздастся требовательно тревожный звонок: "Вставай, Антон Софронович, ты нам очень нужен!" Нет, теперь он уже никому не нужен! Во время большой атаки его выбило из седла, на которое ему больше не сесть, чтоб догнать тех, кто мчится вперед.

Так нет же! Он еще будет бороться! Коммунисты, которые когда-то рекомендовали его в партию, учили быть всегда инициативным и настойчивым, учили всегда смотреть вперед!

Полина Федоровна стала замечать в Антоне какую-то нервозность, когда речь заходила о будущем. Некоторые их знакомые полковники и подполковники, демобилизованные, как и Корницкий, из армии, занялись собственными дачами.

Слушая разговоры о собственных земельных участках, о коттеджах и плантациях клубники, Антон ядовито усмехался.

Хорошо знакомый Корницкому человек, предприимчивостью и хозяйственностью которого восхищалась Полина Федоровна, мог бы еще работать и работать на общественно полезной работе. Как говорится, руки, ноги остались целые: просто посчитали человека непригодным для службы в армии по каким-то там внутренним болезням. Однако эти внутренние болезни совсем не мешали ему по два и три раза на день носиться из одного конца города в другой в поисках оконных рам, стекла или других строительных материалов.

Корницкий тоже стал выходить из дому. Левая его рука уже зажила. Заходя в книжные магазины, он перелистывал страницы новых сельскохозяйственных брошюр и учебников. Особенно его интересовали очерки о колхозах и совхозах. Вернувшись домой с такими новинками, он прочитывал их от корки до корки. Его никто уже больше не беспокоил. В любую минуту он мог теперь поехать куда только захочется: на день, на неделю, даже на весь год.

И он начал ездить. Сперва в подмосковный колхоз, к председателю Федору Степановичу Генералову, потом его потянуло в прославленный совхоз "Караваево", Костромской области. Герой Социалистического Труда Станислав Иванович Штейман никогда еще не встречал такого интересного посетителя, как этот подполковник в отставке, Герой Советского Союза.

Сколько прославленные коровы-костромички дают килограммов молока? Как их выращивать? Как за ними ходить? Где и с кем нужно говорить, чтоб достать на развод с десяток, а то и больше ценных телят?

Вместе с известным на всю страну зоотехником Корницкий шел на совхозные фермы, чтобы своими глазами посмотреть на работу доярок, узнать побольше подробностей о новой породе коров. Он не мог записывать. Но с детства у него была хорошая память. Она сохранилась и до этого времени. Он все, что рассказывали, запоминал.

Восхищенный неслыханными надоями молока и урожаями, возвращался Антон Софронович из поездок в лучшие совхозы и колхозы. Ему хотелось рассказать о своих переживаниях жене, но она почему-то очень невнимательно относилась к его увлечению сельским хозяйством. Порой Корницкий даже не находил книг, которые принес из магазина вчера.