Макар Последович - С тобою рядом

Однажды она снова заговорила о постройке дачи. Василь Каравай, слышала она, и тот думает остаться в Москве и приобрести где-нибудь неподалеку приличный дачный домик. А он, Антон, если б захотел, так ему бы дали неплохой участок в Крыму или на Кавказе...

- А может, нам лучше поехать в Пышковичи?

- Ты что, в своем ли уме? Бросить такую квартиру?

- А что я тут буду делать?

- Я уж тебе не раз говорила. Довольно ты навоевался за свою жизнь. Можешь пожить спокойно.

- Мне недостает работы. Ты понимаешь, что я не могу сидеть без дела. А в Пышковичах мне дела хватит. И детям там будет лучше. Чистый воздух, речка...

- Никуда я из Москвы не поеду. Запомни это, и детей от себя не отпущу.

Надейка и Анечка даже не подозревали, что происходит в семье. Они радовались, что отец с ними и его уже никогда и никуда не вызовут надолго. Как только гремел очередной салют, дочки с веселым шумом врывались в комнату, где работал батька, и тянули его к окну. Радио сообщало об освобождении Советской Армией новых городов, про восстановление там народного хозяйства после изгнания фашистских захватчиков. Скоро будут освобождены и его Пышковичи. И тогда он осуществит свою мечту, которая зародилась в партизанском госпитале. Поднять из пепла и руин колхоз, сделать его еще краше, чем был он до войны. Об этом он недавно и написал заявление в партийные органы. И теперь с нетерпением ждал оттуда вызова. И Антона Корницкого вскоре вызвали. Его просьбу о направлении в родную деревню Пышковичи встретили одобрительно.

Домой Корницкий летел как на крыльях. Ему снова позволили вернуться в строй, помогли выбраться из тупика, в который загнал проклятый взрыв толового заряда. Теперь нужно действовать! Незамедлительно, сейчас же!

ДОМ НА ВАТМАНЕ

Полина Федоровна позвонила Виктории Аркадьевне и попросила, чтоб та узнала у архитектора Лазаревича, скоро ли будет готов проект дачи.

- А этот кудесник, Полечка, как раз у меня и сидит, - пропела Виктория Аркадьевна. - Мы сейчас с ним сделаем налет на вашу базу. Запросто!

Положив телефонную трубку, Виктория Аркадьевна решительно тряхнула черной гривкой и скомандовала гостю:

- Сашка, на линейку!

Сашка, которому Виктория Аркадьевна приказала становиться на линейку, был уже в солидном возрасте. Поблескивающую его лысину окаймлял венчик редких и легоньких, как пух, волос. На чисто выбритом, но утомленном лице архитектора светились серые умные глаза. Лазаревича сперва коробило и фамильярное отношение к нему этой красивой женщины и ее чуть ли не блатной жаргон. Возможно, это была обычная бравада, которая пристала к ней в трудные военные дни. Первое время Виктория Аркадьевна ходила даже в простых кирзовых сапогах и коротком ватнике, хотя у нее было достаточно лучшей одежды и обуви. Теперь Виктория Аркадьевна снова начала одеваться по-прежнему красиво и напоминала своим знакомым, что скоро всех их доведет до надлежащего вида.

- После всего, что было, да чтоб не одеться?! Не думать о своем благополучии?! Нет, простите!.. Пускай те, кто наделал нашему народу столько горя, трясут теперь своими лохмотьями. А мы, победители, должны жить по-королевски.

Если кто-нибудь шутки ради спрашивал у Виктории Аркадьевны, когда же начнется жизнь по-королевски, она убежденно отвечала:

- Очень скоро. Американцы нам помогут.

Оказавшись теперь с Лазаревичем на улице, они решили идти к Корницким пешком. Летний день был ясный, солнечный. Мимо них мчались троллейбусы, автобусы, легковые машины. На широком тротуаре - спешащий людской поток, в котором часто мелькают офицеры с чемоданами и солдаты с вещевыми мешками за плечами. Взяв Викторию Аркадьевну под руку, Лазаревич неторопливо шагал по краю тротуара. Время от времени он бросал мимолетный взгляд на тот или иной дом. Некоторые из зданий были еще покрыты камуфляжем. Возле одного дома Лазаревич вдруг отпрянул в сторону, потянув за собой и Викторию Аркадьевну. Высоко вверху, стоявший в подвешенной люльке, рабочий широкими взмахами кисти закрашивал камуфляж, и несколько капель слетело оттуда на рукав Лазаревича.

...Дверь им открыла Полина Федоровна.

- Заходите, будьте добры, скоро должен вернуться и Антон Софронович.

- А куда он пошел?

- Его вызвали в обком.

- Могли бы уж и не тревожить такого человека, - буркнул Лазаревич, вешая в передней шляпу. - Не любит наше начальство обходиться без людей. Инвалидам и тем не дают покоя. Видимо, снова пошлют выступать где-нибудь на митинге... Ну, Полина Федоровна, ваш общий с Викторией Аркадьевной заказ я выполнил. Можете теперь критиковать: ругать, хвалить, что вам лучше покажется.

Он открыл крышку черного круглого футляра и достал оттуда несколько листов ватмана. Положив все это на стол, Лазаревич начал хлопотливо поправлять венчик своих волос.

- Я уже смотрела, Полиночка, - развертывая бумаги, заговорила Виктория Аркадьевна. - Каравай поседеет от зависти, когда увидит вашу дачу.

Они склонились над ватманом, но в эту минуту в передней раздались два протяжных звонка.

С криком "Татка!" выскочили Надейка с Анечкой и бросились в переднюю. Оттуда снова послышались возбужденные голоса: "Татка, татка!", и команда Корницкого: "Сми-ир-рна! Шагом ар-рш!" Из передней вышли, маршируя и счастливо смеясь, Анечка, за нею Надейка, а за Надейкой Корницкий.

Анечка, захваченная игрою, промаршировала вокруг стола. Корницкий около входных дверей тронул рукою Надейку и шепнул ей, чтоб она пряталась вслед за ним. Они исчезают в передней. Анечка спохватилась, когда в комнате, кроме матери и гостей, уже никого не было. Она кинулась в спальню, стала искать под кроватями, побежала потом в кабинет, оттуда в кухню. И там - никого! Тогда Анечка бросилась в ванную комнату. Корницкий и Надейка тем временем хоронились за раскрытыми в прихожую дверями.

Надейка спросила заговорщицким голосом у отца, так, чтобы никто не услышал:

- Прочитали наше заявление?

- Прочитали... Ехать...

- Ух, какие знающие люди в обкоме!

Послышались шаги, Корницкий и Надейка спохватились, когда Полина Федоровна заглянула в ванную. Они с невинным видом направились ей навстречу.

- Как тебе не стыдно, Антон, - промолвила Полина Федоровна. Лазаревич давно тебя ожидает. Ты даже не поздоровался ни с ним, ни с Викторией Аркадьевной.

- Ну что ж, подавай меня своему Лазаревичу, - ответил Антон Софронович, идя с Полиной Федоровной в столовую. - Я стану послушным хлопчиком.

В столовой Лазаревич уже сам раскладывал свертки ватмана. Пожав поданную Корницким левую руку, предложил:

- Будьте любезны, взгляните на этот лист.

- Ого! Замечательный особняк.

- Его можно построить и тут и на Черноморском побережье. Вот первый этаж. Передняя, гостиная, кухня, ванная комната, столовая, спальня. Ваш рабочий кабинет будет на втором этаже. Там же, рядом, комната отдыха.