Олег Постнов - Песочное время - рассказы, повести, пьесы

Теперь все, кроме Тристана, неспешно курили, следя за движением дымных струй. Света взяла со стола пепельницу, в которой лежал остывший первый кисов окурок, и поставила ее на ручку дивана так, чтобы всем было удобно дотягиваться. В молчании прошла минута или две. Кис не был доволен исходом разговора о Толстом, но продолжать теперь у него не было оснований, и к тому же он догадался наконец, что это было бы лишне. Он задумался. Где-то в глубине дома, у соседей - может быть, у той самой старухи внизу - запищало радио, и этот писк внезапно подхватил встроенный в магнитофон приемник. Заиграла станционная музыка. Тристан с удовлетворенным видом выслушал первую фразу и щелкнул переключателем - как раз перед началом новостей.

- Починил неужто? - спросил Кис сумрачно.

- Там просто контакт отошел, - пояснил Тристан. - Хорошая машина. Но старая. - Он похлопал ладонью по креслу вокруг себя, отыскивая вывернутые шурупы.

Вдруг оказалось, что радио скверно подействовало на всех и особенно на Киса. С необычной остротой ощутил он всем своим телом холод жизни, повел плечами и затосковал. Ему стало тяжело на сердце и как-то особенно сонно и пусто. По традиции Кис предпочитал творческую ночь всегда бесплодному дню, к тому же и весь его темперамент противился дневной суетности. Но теперь - и это было ясно - предстоял день: утро кончилось, от облаков в небе осталась лишь дымка, медленные капли падали за окном на карниз, сигареты горели уже у самых фильтров и в studio было скучно и светло. Надеясь отвлечься чем-нибудь, Кис поглядел вокруг. Но очевидно и все чувствовали то же, что он. И, словно подтверждая общее уныние, в глубине прихожей забренчал ключ.

Дверь хлопнула и на пороге появилась тетя Ната.

- Ага! - сказала она с интересом. - Сидите? дымите? Здравствуйте, здравствуйте.

- Теть Нат, мы совсем немного! - весело вскрикнул Кис, гоня тоску. И тотчас же соврал: - Это только первая сигаретка! - На правах домашнего человека он называл Наталью Поликарповну запросто, хотя, разумеется, на "вы".

Тетя Ната обвела компанию кратким оценивающим взглядом и, как подумалось Ёле, не упустила ничего. В умных глазах тетушки явилось вдруг неожиданное и точное знание об всем, что тут без нее происходило, - также и обо всех, а о Ёле в первую очередь. На Ёлу глянула она совсем уж мельком, но, конечно, заметила и халатик, и голые ноги, и ясные выспавшиеся ёлины глазки, - а Ёла знала хорошо, как умеет делать выводы тетя Ната.

- Да нет, пожалуйста, курите себе, вам же хуже, - говорила она между тем. - Хотя тебе, Кис, меньше всех следовало бы: с твоими-то легкими! (Кис и в самом деле был наклонен к простудам.)

- А я не намерен задерживаться на этом свете, - брякнул он. - Чт( я тут забыл?

- Он ведь поэт, - наивно пояснила Света.

Кис, впрочем, тут же пожалел о сказанном. Взглянув случайно на Машу, он примолк и стал раздумывать, слишком ли глупо было то, что он сказал. Тетя Ната улыбнулась. Ёла, которая по одному случаю была сейчас особенно внимательна к разговору, решила про себя, что миг настал, и подала голос.

- У меня есть известие, тетечка, - сказала она с важным видом.

- Известие?

- Да, для тебя. Тебе звонил директор.

При этих словах все сразу повернулись к ней, придержав от любопытства сигареты.

- Какой директор? Наш? - не поняла тетя Ната.

- Нет, наш: директор школы.

Тетя Ната сделала строгое лицо.

- Что же он хотел?

- Он хотел серьезно поговорить с тобой. Обо мне.

- И?

- И поговорил. Потому что принял меня за тебя.

Тут все разом захохотали и загалдели, и тетя Ната тоже усмехнулась, но выжидательно, лица пока не смягчая.

- Что же ты ему сказала? - спросила она.

- Ну что ж: сказала, что приму это все к сведению и серьезно со мной поговорю.

Хохот усилился, тетя Ната наконец тоже улыбнулась.

- Ох, Ёлка, смотри, - сказала она, качая головой. - Ты мое условие знаешь; кажется, не много!

Ёла кивнула. Условие - это имелись в виду объективные показатели (словечко из лексикона ее папы), "наказатели" в транскрипции Ёлы, или, попросту, оценки. Конечно, ни о каком действительном наказании речи не шло. Но, учитывая взгляды родителей, Ёла и сама следила за тем, чтоб "показатели" были на высоте: ее не в чем было упрекнуть. Пока Кис повествовал о кукише, Ира передала ей ее тетрадь с контрольной и подтверждением этих ее забот. Впрочем, алгебру Ёла как будто и в самом деле знала...

- Все будет в порядке, ma tante, - сказала она покойно. - Условие в силе.

- А! тем лучше. - Тетя Ната сама поспешила кончить разговор и ушла в переднюю к гардеробу. Кис, сразу ожив среди общего веселья, увязался следом, чтобы помочь ей снять пальто.

Все же звонок директора обеспокоил тетю Нату.

- Это, конечно, из-за прогулов? - спросила она еще, вернувшись в комнату.

- Конечно, - сказала Ёла. - Я, оказывается, развратила весь класс. Они только и ждут, чтобы сбежать ко мне с уроков.

- А, вот оно что, - тетя Ната оглянулась. - Само собою, Кис и тут тоже первый?

- Само собой.

- Ну, Кис, жди, - она погрозила Кису, как раз явившемуся за нею следом. - Доберусь до тебя. Портишь девочке репутацию, а потом галантничаешь в прихожих? Хорош!

- Что вы, как это можно! - лицемерно поразился Кис.

- Да-да, знаем: невинная овечка. Но мы еще с тобой поквитаемся... И, притворно сведя брови, она удалилась на кухню.

- Бездельники, эй! - раздался оттуда ее голос минуту спустя. - Кто остается обедать - оставайтесь. Остальные марш по домам.

- C'est l'ordonnance de la femme, voila!* - сказал Кис, разведя руками.

Распоряжение было вскоре же исполнено. Всем и действительно пора было расходиться. Кис ушел с Тристаном, вслед за ними Ира. Света, перекинув через локоть шубу и прихватив портфель, спустилась к себе вниз. Обедать осталась одна Маша.

Ни она, ни Ёла не чувствовали в себе того прилива сил, с которым тетя Ната взялась за стряпню, и почти ей не помогали. Но тетя Ната вовсе и не нуждалась в помощи. Она не думала долго оставаться дома, а к бодрому расположению духа у нее были свои причины. Отварив в два счета вермишель и стушив биточки из готового фарша, она еще нажарила к чаю тарелку бледных, похожих на шляпки опят, блинов, после чего, поев, отбыла, заметив напоследок вскользь, что вечером приглашена в гости. Маша и Ёла остались сидеть на кухне в ожидании, пока комната проветрится от табака. Чуть погодя, к ним присоединилась и Света, соскучившаяся у себя внизу.

Небольшой разговор, который произошел тут меж ними, пожалуй, мог бы кое-что изменить в жизни Киса, узнай он о нем вовремя. И хотя Ёла передала ему в общем виде суть дела, но уже после, дня три спустя. Таким образом, в этот вечер status quo кисовых чувств оставался еще неприкосновенным и, как Кис думал сам, навсегда. К его несчастью, он ошибался.

- Кого мне жаль, так это Киса, - сказала Света, привольно развалясь на стуле в углу так, как никогда бы себе не позволила в присутствии мальчиков. - Бедняга из кожи лезет.