Александр Пушкин - Критика и публицистика

Собрание насекомых. Стихотворение А. С. Пушкина (стр. 65). Опубликовано в "Лит. газете", 1830, Э 43, в отделе "Смесь", без подписи.

Адресаты эпиграмм, обозначенные в "Собрании насекомых" только звездочками, с наибольшею точностью расшифрованы в письме П. А. Плетнева к Я. К. Гроту в 1849 г.: "Глинка (Фед.) - божия коровка, Каченовский - злой паук, Свиньин - российский жук, Рюмин (Бестужев) издавал какой-то журнал, Борька (Федоров, Борис) - мелкая букашка". В некоторых списках "Собрания насекомых" имена Бестужева-Рюмина и Б. М. Федорова заменялись фамилией "Раич".

Оно удостоилось двух пародий... - В первой из них упоминались: "Полтава - божия коровка, Кавказский пленник - злой паук; вот Годунов - российский жук, Онегин - тощая пиявка, Граф Нулин - мелкая козявка" ("Вестник Европы", 1830, ч. II). Вторая пародия ("На ниве бедной и бесплодной..." и пр.) напечатана была в "Московском телеграфе", 1830, ч. 32, с подписью: Обезьянинов.

В газете "Le Furet" напечатано... (стр. 66). Опубликовано в "Лит. газете", 1830, Э 45, в отделе "Смесь", без подписи.

Заметка пародирует один из "китайских анекдотов" Булгарина в "Северной пчеле", 1829, по поводу распри Каченовского с Полевым (см. об этом "Отрывок из литературных летописей", стр. 24). О других откликах Пушкина на "китайские анекдоты" см. стр. 326-327.

"Le Furet" - литературный и театральный еженедельник, выходивший в Петербурге на французском языке.

Vie, poesies et pensees de Joseph Delorme (Жизнь, стихотворения и мысли Иосифа Делорма, Париж, 1829).

Les consolations. Poesies par Sainte Beuve (Утешения. Стихотворения Сент-Бева, Париж, 1830) (стр. 66). Опубликовано в "Лит. газете", 1831, Э 32, в отделе "Библиография", с подписью: Р.

11 апреля 1831 г. Пушкин писал из Москвы П. А. Плетневу: "Скажи ему , что Делорма я сам ему привезу, потому и не посылаю". 17 июня 1831 г. П. А. Вяземский писал Пушкину под впечатлением его статьи: "Я с удовольствием узнал тебя в Делорме".

В 1834 г. Пушкин предполагал включить статью о Делорме в проектировавшийся им сборник разных своих прозаических произведений.

Gardez qu'une voyelle a courir... - Пушкин цитирует стихи из первой песни "L'art poetique" ("Поэтическое искусство") Буало.

1 Перевод стихов И. Делорма см. в примечаниях.

Переводы стихотворений Делорма, цитируемых Пушкиным:

Стр. 67 Для желающего утопиться место очень удобно.

В любой день стоит только пойти сюда,

Спрятать одежду под этой березой

И, словно для купанья, погрузиться в воду:

Не как безумец, стремглав,

Но присесть, поглядеть вокруг; следить

За длинным отблеском луча света на листве и на воде;

Затем, когда почувствуешь, что дух исчерпал себя до конца,

И озябнешь, тогда, не затягивая праздника,

Нырнуть головой, чтобы ее больше не поднимать.

Вот моя заветная мечта, когда я задумываю умереть.

Я всегда одиноко плакал и страдал;

Ничье сердце не билось рядом с моим, когда я проходил жизненный путь.

Так же, как я жил, пусть я умру - тайно,

Без шума, без криков, без толпы собравшихся соседей.

Жаворонок, умирая, прячется во ржи,

Соловей, чувствуя, что голос его ослабевает,

И приближается холодный ветер, и падает его оперение,

Исчезает из жизни незаметно для всех, как лесное эхо:

Я так же хочу исчезнуть. Только через месяц или два,

Может быть через год, однажды вечером,

Пастух, в поисках за заблудившейся козой,

Или охотник, спустившись к ручью и заметив,

Что его собака бросилась туда и возвратилась с лаем,

Взглянет; луна, с ним вместе смотря,

Осветит тусклым сиянием это тело

И внезапно он побежит до самого поселка, без оглядки.

Несколько местных жителей придут ранним утром,

Вытянут за волосы неузнаваемый труп,

Эти обрывки тела и кости, забитые песком.

И, примешивая шутки к каким-нибудь глупым россказням,

Долго будут совещаться над моими почерневшими останками

И, наконец, повезут их на тачке на кладбище,

Поскорее заколотят их в какой-нибудь старый гроб,

Который священник трижды окропит святой водой,

И оставят меня без имени, без деревянного креста!

Стр. 68-69 Мой друг, вот вы отец новорожденного;

Это еще один мальчик; небо даровало его вам

Прекрасного, свежего, радостно улыбающегося этой горькой жизни.

Он стоил едва лишь нескольких стонов своей матери.

Ночь; я вижу вас... При легком шуме сон

Обнял розового ребенка на белой спящей груди,

А вы, отец, бодрствуя у камина,

Углубившись в раздумья и склонив голову,

Вы часто оборачиваетесь, чтоб вновь увидеть, - о счастье!

Младенца, мать, и брата, и сестру,

Как пастух, радующийся своим новым ягнятам,

Или как хозяин, ввечеру считающий снопы хлеба.

В этот торжественный час, в этой глубокой тишине,

Кто, кроме вас, знает бездну, в которой тает ваше сердце, друг?

Кто знает ваши слезы, ваши немые ласки,

Сокровища гения, изливающиеся в нежности,

Стон орла, более грустный, чем у голубки в гнезде,

Потоки, струящиеся с гранитной скалы,

И бесчисленные ручьи от снега,

Тающего под зноем норвежского лета на склонах ледника?

Живите, будьте счастливы и когда-нибудь воспойте

Нам эти сверхчеловеческие тайны невыразимой любви.

А я в это время также бодрствую,

Не у голубых занавесей розового детства,

Не у брачного ложа, орошенного благовониями,

Но у холодного одра, над телом усопшего.

Это - сосед, подагрический старик, умерший от камня в печени.

Его племянницы позвали меня, я здесь по их просьбе;

Один я присел к одру с девяти часов вечера,

В главах постели - черный деревянный крест

С костяным распятием положен между двух свечей,

На стуле; рядом ветка самшита, дорогого для верующих,

Мокнет в тарелке, и я вижу под простыней

Мертвого, во всю длину, со сжатыми ногами и скрещенными руками.

О! если бы по крайней мере я долгое время знал

Этого мертвеца при жизни! Если бы мне хотелось

Поцеловать этот желтый лоб в последний раз!

Если бы, глядя все время на эти жесткие прямые складки,

Я бы наконец увидел, как что-то шевелится,

Движется подобно ноге отдыхающего человека,

И что пламя голубеет! Если б я услышал,

Как заскрипела кровать!.. или если бы я мог молиться!

Но нет: никакого священного ужаса, никакого нежного воспоминания.

Я смотрю и не вижу, слушаю и не слышу.

Каждый час бьет медленно, и когда, переутомленный

От этого удручающего спокойствия и этих глупых грез,

Я подхожу к окну немного подышать

(Так как на полночном небе только что родился серп месяца),

Вон, вдруг, над далекой крышей дома,

Не на востоке, вспыхивает небосклон,

И я слышу вместо песни

Лай собак, воющих на пожар.

Стр. 69 Нет, моя муза - не блистающая одалиска

С черными блестящими волосами, с продолговатыми глазами гурии,

Пляшущая с обнаженной грудью при резких звуках своего голоса;