Сулейман Рагимов - Сачлы (Книга 3)

Приказал Балахану:

- Помоги ему быстренько собраться, достань патроны, карабин!

Хосров был уже в дверях.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Селение Ахмедли, где родился Хосров, находилось на самом краю Карабахского нагорья, вблизи границы с Арменией.

Деревенские старики рассказывали... Лет сто пятьдесят тому назад из Иранского Азербайджана, из города Тавриза, приехал в эти места переселенец по имени Молла Ахмед, служивший некоторое время моллой в одной из мечетей Тазриза, человек средних лет, которого трезвый природный ум и пристрастие к чтению не только религиозных книг заставили в конце концов разочароваться в догматах ислама. Продолжая верить в аллаха (но в своего - действительно мудрого, доброго, справедливого, не запятнанного деяниями тех, кто из-за корысти выдает себя за его слуг на земле), он решил порвать со своей профессией священнослужителя, считая ее шарлатанской, что и сделал, но тем навлек на себя гнев высшей духовной верхушки Тавриза, городских молл и знати.

Однажды ночью толпа религиозных фанатиков, предводимая городским кази, подожгла его дом. Молла Ахмед едва спасся от огня пожара и града камней разъяренных мусульман. К счастью, он успел захватить свои сбережения - золотые монеты, зашитые в кушаке.

У него были друзья, которые укрыли его. Они посоветовали ему поскорее покинуть город, снабдили его всем необходимым для дороги, дали ему хорошую лошадь.

И Молла Ахмед уехал в Джульфу. Но и здесь, в относительной дали от Тавриза, он не мог избавиться от неприятных последствий своего смелого шага. Проклятие высших исламских духовников преследовало его и здесь. Молла Ахмед был вынужден покинуть и Джульфу.

Он пересек Араке и начал скитаться в чужих краях, перебираясь из города в город, из деревни в деревню. За умеренную плату или просто за еду он писал для неграмотных крестьян письма, прошения и жалобы.

Молла Ахмед не переставал думать о том, чтобы где-нибудь осесть, обзавестись своим домом и хозяйством.

Странствования привели его в Карабах.

В один из майских дней, около полудня, следуя верхом на своем коне по дороге из высокогорной большой деревни Минкенд к селению Карыкышлак, он в поисках родника взял немного вправо от русла реки Минкенд-чай и, следуя берегом вдоль прозрачного ручья, вскоре очутился в залитой солнцем живописной долине с ореховыми рощицами, с полянами, похожими от обилия цветов на пестрые курдские ковры.

"Хороший хозяин, живи он здесь, непременно развел бы пчел,- подумал Молла Ахмед.- Я бы обязательно поставил здесь пасеку и ежегодно собирал бы по нескольку пудов целебного горного меда..."

Долина имела протяженность не более километра. Ее довольно крутые склоны были покрыты смешанным лесом, где Молла Ахмед заметил и дубы, и грабы, и ореховые деревья, и грушу, и яблони, и ольху, и можжевельник.

"Вот отличное топливо для очага! - отметил про себя практичный и рассудительный Молла Ахмед, все мысли которого вот уже много месяцев вертелись вокруг собственного жилья.- Если бы здесь было селение, его жителям хватило бы дров на сотни лет... А ребятишки каждую осень лакомились бы орехами, плодами диких груш и яблонь!.."

Со склонов то здесь, то там каскадами миниатюрных водопадов стекали обильные пенистые ручьи, которые, сливаясь внизу воедино, образовывали небольшую веселую речушку (она-то и привела сюда Моллу Ахмеда), несшую свои светлые воды дальше вниз к Минкенд-чаю.

Молла Ахмед спешился, дав возможность коню полакомиться сочной изумрудной травой, которой здесь было изобилие. Сам подошел к воде, опустился на берегу на корточки. Приятное журчание услаждало слух. Он долго не мог оторвать зачарованного взора от прозрачного, мчащегося по каменистому ложу потока. Зачерпнул горсть воды - пальцы его обожгло. Выпил - заломило зубы.

- Вот так водичка! - не удержался Молла Ахмед от восклицания.- Такой и в раю не сыщешь... Холодна!.. Сладка!.. Тот, кто будет пить такую воду, проживет двести лет!..

Ведя коня на поводу, он пошел в конец долины, которая метров через шестьсот начала постепенно сужаться, переходя в ущелье, густо заросшее орешником. Здесь он наткнулся на небольшой водоем, образованный бьющим прямо из-под земли родником. Казалось, вода в нем кипит. Она была насыщена пузырьками воздуха, которые с легким шипением лопались на поверхности водоема. Он попробовал воду на вкус и тотчас определил, что это минеральный источник. Подобную воду он пил однажды в горах Армении. Старик армянин, хорошо говоривший по-тюркски, объяснил ему тогда, что вода минеральных источников считается целебной.

"Она излечивает,- сказал армянин,- от всех недугов, какие только встречаются у людей... А если у человека заболеют кости рук и ног, ему надо искупаться несколько раз в этой волшебной воде, и он уйдет отсюда совершенно здоровый..."

"Если бы здесь жили люди, они, наверное, были бы богатырями!" - сказал сам себе Молла Ахмед.

Опустившись на белый круглый камень у родника, он крепко задумался. А когда кончил думать, поднялся с камня, сел на своего коня и, поторапливая его шенкелями, направился назад к Минкенд-чаю, к горной дороге, а вернее - к широкой тропе, которую он с час тому назад оставил. Однако, выехав на тропу, он повернул коня не вправо, как это следовало ожидать, не в сторону Карыкышлака, куда ему было нужно, а влево, назад к Минкенду, откуда он выехал этим утром.

А на другой день Молла Ахмед снова приехал в приглянувшуюся ему долину. Его сопровождали пятеро жителей Минкенда, каждый из которых вел за собой до предела навьюченную лошадь. Это были мастера-каменщики, которых Молла Ахмед подрядил в деревне построить ему дом в облюбованном им месте.

Через две недели дом был готов.. Он был сделан из обтесанных камней и имел две большие комнаты. К дому была пристроена широкая деревянная веранда. Стоял дом на склоне, на небольшой естественной площадке, вблизи минерального источника.

К осени рядом с домом Молла Ахмед собственноручно сложил из камней вместительный сарай, который, как обычно у всех горцев, должен был служить ему и хлевом, и конюшней, и коровником, и птичником, а также сенохранилищем. К этому же времени он обзавелся коровой, волом, двумя десятками овец и примерно таким же количеством кур и индюшек. Нанятые в Минкенде крестьяне накосили ему на зиму сена.

А в начале зимы Молла Ахмед женился. Взял в дом девушку по имени Таранэ из деревни Мирик, что находилась километрах в десяти от его жилья, по ту сторону Минкенд-чая. Молодая жена была из крестьянской семьи среднего достатка. Было ей уже около двадцати лет, что для девушки на выданье по тем временам у горцев считалось очень много. Таранэ была не очень пригожа лицом (отчего так долго и засиделась в девках), поэтому родители запросили у Моллы Ахмеда весьма умеренный калым.