Натиг Расул-заде - Светит но не греет

- Знаю, - сказала Рена без улыбки. - Лев!

-А вот и нет. Я тоже думала, лев. А указывается - ослик!

- Ослик? - разочарованно проткнула Рена.,

- Да, ослик! -- торжествующе произнесла Валида - Он мне сегодня сказал. А когда он мне сказал, я вспомнила, что однажды, три года назад, когда ему было всего три ,годика, мы шли

с ним по улице. Он был в ботиках, потому что лил дождь. Я держала в руке зонт, он - тоже маленький, темно-зеленый зонтик. И шел так важно, представляешь, совсем как взрослый...

-Ой, умора, - захохотала Рена,- представила... Ой, сладенький!

- Да... Вот мы идем, а на улице стоит, привязанный к дереву, ослик, и мокнет под дождем. И знаешь, что он сделал? Он смотрел, смотрел, потом подошёл к ослику и уже хотел положить ему на голову свой зонтик... Я не дала, тогда, говорит, дадим ему мои ботики. Ослику холодно...

Рена внимательно, с застывшей улыбкой на лице слушала.

- Ну, я ему объяснила... - продолжала Валида и тут, почувствовав, что ей совсем не хочется рассказывать, замолчала. Рена все еще чуть улыбалась, ждала конца, потом лицо ее стало серьезным, она встала.

- Ладно, поговорили... Пойду.

- Сиди, - сказала Валида. - И мне скучно. Поболтаем.

- Нет, - Рена озабоченно вздохнула. - У меня стирка еще

на сегодня.

- Заходи, попросила Валида, закрывая за ней дверь. - Зайду, - Сказала Рена и зашлепала вниз по лестнице. Валида выбросила окурки в мусорное ведро, проветрила комнату. С улицы впорхнул легкий, пахнущий палой листвой ветерок. Когда уже не слышно было в комнате запаха сигарет, она затворила окна, и осталась стоять у окна на улицу. Она смотрела на пустую улочку и думала, что какое это счастье, что у нее есть умный и послушный сын, какое счастье, что она молода, что ее любят и ценят на работе, что она подающий надежды архитектор, что у нее многое еще впереди, а у ее сына впереди - вся жизнь, и думая так, она очень глубоко в себе ощущала крохотную, совсем почти незаметную горечь, хорошо запрятанную, не всплывающую, но временами дающую о себе знать короткими сигналами бедствия, словно маленькая подводная лодка, попавшая в беду. Она вспомнила ослика под дождем, беззащитного, как надежда, и своего сына, протягивающего к его голове своими неразумными ручонками детский зонтик, похожий на большой темный лист неведомого дерева. И, вспомнив это, она вдруг почувствовала непрошеный горький комок в горле и слезы на лице. "Какая чепуха",- подумала она, глядя на улицу и светло, радостно плача. И сквозь слезы она видела, как в окне напротив застыл со скрипкой в руках соседский мальчик, глядя на нее. А она улыбалась, и по щекам ползли и. ползли темные, постепенно светлеющие, тающие полосы от размывшейся туши.

Зазвонили у двери. Она поспешно схватила попавшееся под руку полотенце, быстро и тщательно вытерла лицо, открыла. За дверью стоял Элька.

- А-а, пришел, - сказала она веселым, теплым голосом и

он радостно улыбнулся. - А как же ты дотянулся до звонка?

- Я на ступеньку встал! - радостно сообщил Элька и вошел. - Знаешь, как интересно было?! - говорил он, раздеваясь.- Я обожаю зоопарк! И цирк тоже. Только там не было ослика. Лев был, и леопард, и пума, и обезьяны, а ослика не было.

- Ну, не огорчайся. Не такой это редкий зверь, - сказала она. - Ты, не ел мороженого?

- Нет, - сказал он.

- Честно?

- Честно, - сказал он.

- Ну, молодец!

- Я спать хочу.

- Устал? Сейчас... Сейчас поешь и ложись спать.

- Нет, есть не хочу.

- Надо, надо. Ты ведь уже большой мальчик, и умненький, знаешь, что нужно вовремя питаться, - ласково говорила она, раздевая сына. Когда он поел, она уложила его спать, подоткнула одеяло под бок, и уже собиралась уходить, когда он позвал ее.

- Мама, - сказал он.

- Что? - отозвалась она.

- Мам, я спросил у папы, И он говорит, что не может быть.

- Что?

- Не может быть - светит, но не греет, - сказал он совсем уже сонным голосом. - Раз светит, значит, и греет...

- А? - рассеянно спросила она, внезапно с сожалением сознавая, что со временем все реже будут возникать короткие, теплые волны боли со дна - сигналы маленькой подводной лодки, попавшей в беду.