Федор Раззаков - Борьба КГБ c МВД

Вполне возможно, что отъезд дочери Федоровой за границу сыграл только на руку тем дельцам, с кем актриса крутила дела на ниве "бриллиантового" бизнеса. Теперь она оказалась у них в еще большей зависимости, поскольку от их воли зависело позволять или нет матери встречаться с дочерью. И Федорова это прекрасно понимала. В те годы выезд за границу, а тем более в США, был делом очень сложным, и далеко не все смертные могли воспользоваться приглашениями даже самых близких родственников. Все решалось на "самом верху". Но Федоровой такую возможность предоставили. В первый раз она выехала в Америку в апреле 1976 года. Там она встретилась со своим бывшим возлюбленным Джексоном Тэйтом и дочерью, после чего вернулась назад. Она имела возможность остаться в Америке навсегда, однако почему-то этого не сделала. То ли она была связана каким-то обещанием перед теми, кто отпустил ее в эту поездку, то ли решающую роль сыграли иные причины, например боязнь за судьбу своих двух сестер и племянников, которые оставались в Советском Союзе.

Между тем это была последняя встреча Федоровой со своим бывшим возлюбленным: в июле 1978 года Джексон Тэйт скончался от рака в возрасте 79 лет. Однако в Америке у Федоровой оставалась дочь, которая раз в год присылала матери приглашения. И каждый раз, - а таких случаев было два, актриса беспрепятственно вылетала в Америку. Осенью 1980 года Федорова получила очередное приглашение от дочери и в четвертый раз начала собираться в поездку. Но на этот раз дело внезапно застопорилось. Дело в том, что незадолго до этого в США вышла книга Виктории Федоровой "Дочь адмирала", которую в Советском Союзе расценили как антисоветскую. На этом основании ОВИР стал отказывать актрисе в выдаче паспорта. Узнав об этом, Виктория предприняла попытку вытянуть мать к себе по своим, американским, каналам. Она обратилась за помощью к сенатору Брэдли. Но он ответил, что если бы ее мать просилась в эмиграцию, то он бы сумел оказать какую-то помощь. Но об этом ведь речь не идет. В таком случае брежневская администрация вправе заявить, что давать или не давать выездной паспорт для поездки в гости - сугубо внутреннее дело. В начале декабря 80-го Виктория позвонила матери в Москву и передала ей суть этого разговора. В ответ та произнесла загадочную фразу: "Меня скоро убьют". Однако закончила она разговор на оптимистической ноте: мол, в ближайшую среду вновь пойду за паспортом.

Утром 9 декабря Зоя Федорова пришла в ОВИР, но опять ничего не добилась. В порыве гнева актриса заявила в глаза чиновнику, решавшему ее участь: "Если меня, русскую до последней капельки, патриота России не выпустят в гости к дочери и внуку, я подам на эмиграцию...".

Свой последний день 11 декабря Зоя Федорова провела дома. С утра она села за телефон и принялась обзванивать своих друзей, пытаясь решить ряд насущных для себя проблем. О том, насколько эти проблемы были для нее важны говорит хотя бы такой факт: она отказала своему племяннику в визите, хотя еженедельно он посещал ее именно в этот день - в пятницу. То ли актриса не хотела, чтобы кто-то ей мешал, то ли в этот день у нее было назначено свидание с человеком, которого она не хотела показывать племяннику.

В числе тех, кому Федорова позвонила в тот день, было много разных людей, но точное их количество так и осталось неизвестным. В частности, среди ее собеседников был знакомый администратор, у которого она выясняла фамилии коллег-актеров, с которыми ей предстояло в скором времени отправиться в очередное гастрольное турне. Разговор с ним состоялся у нее в 13.45. Далее в числе ее собеседников оказался известный актер, которого она потревожила около двух часов дня, и с которым говорила на ту же тему - о гастролях. Видимо, телефонные разговоры настолько увлекли актрису, что она не стала отзываться на дверной звонок, прозвучавший в ее квартире около часа дня. За дверью стояла ее подруга, пришедшая к ней по какому-то важному делу. Позвонив пару раз и не дождавшись ответа, женщина ушла, рассчитывая зайти чуть позже.

Следующий свой визит подруга нанесла Федоровой около пяти вечера. Однако на ее настойчивые звонки никто так и не отозвался. Это было подозрительно, поскольку она заранее договаривалась с Федоровой о встрече в этот день. Чувствуя неладное, женщина отправилась к себе домой (благо она жила поблизости) и позвонила племяннику актрисы.

- Я сегодня дважды приходила к Зое Алексеевне, но оба раза мне не открыли дверь, - взволнованным голосом сообщила женщина. - А у нас сегодня должна была состояться важная встреча, и Зоя не могла никуда уйти. Мне кажется, с ней что-то случилось!

Последняя фраза заставила племянника немедленно отправиться на зов. К дому тети он прибыл около восьми вечера и, воспользовавшись ключом-дубликатом, открыл злополучную дверь. Когда он вошел в квартиру, его взору открылась страшная картина. Актриса сидела за столом, сжимая в руке телефонную трубку и запрокинув голову на спинку кресла. Левая часть ее лица была залита кровью. Женщина была мертва. Племянник бросился к соседям, откуда и произвел звонок на Петровку, 38. Спустя каких-то несколько минут к месту происшествия прибыли оперативники ближайшего - 123-го - отделения милиции и МУРа.

Согласно экспертизе, Федорова была убита из огнестрельного оружия. Убийца подошел к жертве сзади и выстрелил в затылок. Пуля вышла через глаз. Выстрел был произведен из пистолета бельгийского производства системы "Зауэр", модели 38, калибра 7,65 мм. В момент выстрела актриса сидела за столом, на котором в беспорядке находились различные предметы домашнего обихода, бумаги с телефонными номерами и адресами. Телефонная трубка была крепко зажата в руке убитой.

Для расследования этого громкого убийства была создана мощная оперативно-следственная бригада, в которую вошли настоящие асы своего дела: следователи столичной прокуратуры, сыщики МУРа и угро УВД Киевского райисполкома, а также один представитель КГБ. Присутствие последнего объяснялось просто: во-первых, убийство знаменитой актрисы проходило по категории резонансных и Лубянка не могла остаться в стороне от него, и во-вторых - связи покойной с "бриллиантовой" мафией вызывали повышенный интерес у КГБ.

Первый вопрос, который задали себе сыщики был такой: каким образом убийца проник в квартиру жертвы. Согласно показаниям многочисленных свидетелей, Федорова отличалась крайней осторожностью. Имея дела с "бриллиантовой" мафией, она прекрасно понимала всю степень риска, который сопутствовал ее деятельности. Во всяком случае никто из ее соседей и даже техник-смотритель ни разу (!) не были у нее дома. Узнав человека через "глазок" двери, Федорова обычно просила гостя спуститься вниз и подождать ее во дворе. Там и происходила встреча. Тех людей, кого актриса все-таки впускала в свой дом, можно было пересчитать по пальцам: в их число входили близкие родственники, та самая подруга, которая приходила к ней в роковой день, да еще несколько человек, в том числе и те, кто был связан с "бриллиантовой" мафией. Подруга рассказала сыщикам, что незадолго до убийства она стала свидетелем появления этих людей у Федоровой: между ними состоялся какой-то торг, видимо, по поводу бриллиантов. Сыщики затем установили, что убитая неплохо разбиралась в ценах на драгоценные металлы и дорогие камни. Однако в самой квартире покойной никаких "камней" найдено не было: только 60 пустых коробочек из-под ювелирных изделий и большое количество чемоданов, ящиков и нераспакованных коробок с вещами. Так и осталось неизвестным куда подевалось содержимое коробочек из-под драгоценностей: то ли Федорова сама избавилась от них, то ли их прихватил убийца. Однако если вторая версия верна, остался без ответа другой вопрос: почему преступник не взял деньги, находившиеся здесь же?