Федор Раззаков - Евгений Матвеев

Федор Раззаков

Евгений Матвеев

Евгений Матвеев родился 8 марта 1922 года в селе Новоукраинка Скадовского района Херсонской области. Его отец - Семен Калинович - "в гражданскую войну воевал на стороне красных, тогда его и занесло на Таврию. Там он и познакомился с матерью нашего героя - украинкой Надеждой Федоровной Коваленко. Однако сразу же после рождения сына отец бросил семью и уехал. Молодая женщина с ребенком на руках вернулась в родную деревню Чалбасы (ныне Виноградово), где жил ее отец. Далее послушаем рассказ Евгения Матвеева: "Богомольный мой дедушка не простил маму за ослушание. Шутка ли: вышла замуж без благословения, за коммуниста и без венчания. Проклятия, унижения, оскорбления сыпались на мать с избытком. Мама гордо и достойно сносила все это только на людях, а наедине со мной где-то в закутке, приговаривая: "Дитятко ты мое!", - "плакала.

Мне кажется, слезы матери запеклись в моей детской душонке навсегда... Меня самого все называли байстрюк - незаконнорожденный. Дети со мной не играли...

В степном селе не было ни театра, ни радио, ни кино... Однако среди детворы и даже среди тетей и дядей я прослыл "чудачком". Частенько по просьбе односельчан показывал, как колхозный бугай ходит, как теленок тычется в вымя матери, как петух гоняется за курицей, как...

Одним словом: чалбащан-то я потешал, а самому невыносимо хотелось петь жалобные песни. А песен я знал много и почему-то все с грустинкой...

Работать я начал с девяти мальчишеских лет. Работа всякая была: возил пахарям из села в поле в бочке воду, ездил с грабкой по жнивью, подбирая разбросанные валки соломы, водил лошадей по борозде, собирал колоски и пр., пр., что было под силу и не под силу.

На заработанные деньги купил себе балалайку. И началось треньканье. Вскоре из беспорядочных "брынь-брынь-брынь" стала прослушиваться мелодия... Собирались возле нашего двора женщины, усаживались на бревно у плетня и просили: "Женько, спивай!"

Как же было им не петь? Сидели они торжественно, "як у церкви", в белых хусточках, с только что помытыми босыми ногами.

Я пел:

Вот сейчас, друзья, расскажу я вам,

Этот случай был в прошлом году,

Как на кладбище Митрофановском

Отец дочку зарезал свою...

...Как-то мама говорит мне: "Сынок, не печаль людей, ты их повесели. Это уже был заказ... И кидался я по селу собирать частушки - прорва их у меня. Исполняя их, озорничал, виртуозничал и, кривляясь, показывал действующих лиц... Не тут ли начинался артист? Я ведь сам испытывал наслаждение от того, что страдал, исполняя горестную песню, до одури веселился от ядреной частушки... Но главное - плакали и смеялись слушатели, зрители!..

Прожив в селе несколько лет, Матвеев вместе с матерью переехал в город Цюрупинск. В школе, в которой он учился, существовал детский драмкружок, не оказаться в котором юный Женя, естественно, не мог. После школы поступил в театральную студию, а затем устроился статистом на сцене Херсонского театра. Получал там зарплату в 90 рублей, часть из которых шла на оплату угла в проходной комнате, который наш герой снимал у некой тети Симы Абрамович. Никаким комфортом в том углу не пахло.

У Симы Абрамович было два сына: младший Лева, который играл в театральном оркестре, и Яша, работавший часовщиком, но в свободное время помогавший младшему в его непростом музыкальном деле. Однажды их пригласили играть на одной еврейской свадьбе. Братья согласились, а Лева решил взять к себе в напарники еще и Матвеева. Мол, помашешь для виду руками, будто дирижер, а за это тебя накормят до отвала. Наш герой, естественно, с радостью согласился, так как зарплата статиста не располагала к большим излишествам в еде. Знал бы он, ради чего Лева пригласил его на свадьбу, он бы наверняка отказался от этой чести.

Между тем перед самым началом торжества Лева внезапно отозвал нашего героя в сторону и попросил его об одном одолжении: "Если ты произнесешь тост в честь невесты, знаешь, сколько тебе харчей дадут?!" - "А что я должен сказать?" - спросил в ответ Матвеев. "Да ерунду: "Мура, будь счастлива", только и всего. Но есть одно но - это надо сделать по-еврейски". - "Но я же не умею". - "Это элементарно, всего три слова: абрейт мет алох!" "Запомнишь?". И Матвеев согласно кивнул головой.

Свадьба была в самом разгаре, когда наш герой, подталкиваемый в спину Левой, встал со своего места и, попросив тишины, произнес: "Мура! Абрейт мет алох!" Что после этого началось! Гости повскакали со своих мест и чуть ли не с кулаками набросились на Матвеева. Со всех сторон на него сыпались проклятия: дрянь! шпана! дерьмо! Вскоре его длинное тело подхватили крепкие мужские руки и сбросили по лестнице вниз.

Как оказалось, Лева специально разыграл эту комедию. Невеста была его бывшей любовью, которая предпочла вместо него другого парня. Сгорая от злобы, Лева решил ей отомстить и в качестве орудия мести выбрал нашего героя. Пользуясь тем, что тот совершенно не знал еврейского языка, он заставил его сказать невесте, что она... "доска с дырочкой".

Между тем в судьбе Матвеева в те годы бывали не только досадные недоразумения, но и успехи. Например, в 1940 году в их городе проездом оказался знаменитый актер Николай Черкасов. Посмотрев игру молодых актеров Херсонского театра, он отметил среди них несколько человек, в том числе и нашего героя. Посоветовал им ехать в Киев к Александру Довженко. Кто-то из молодых воспринял эти слова как дежурные, но только не Матвеев. Он собрал вещи и отправился в столицу Украины. Эта поездка увенчалась успехом: его приняли в киноактерскую школу при Киевской киностудии. Тогда же он сыграл свою первую эпизодическую роль. Однако вскоре началась война.

В июле 1941 года Матвеев стал курсантом 1-го Тюменского пехотного училища. После шести месяцев учебы он получил свою первую военную должность - командир взвода. Было ему в ту пору всего 19 лет. В феврале 1944 года всем курсантам училища, не доучившимся до "лейтенантов", присвоили звание "сержантов" и отправили на фронт. Но наш герой (тогда он уже был в звании старшего лейтенанта) остался в училище ожидать нового пополнения. Промаявшись в безделье неделю, он написал на имя начальника училища полковника Акимова заявление (второе по счету) с просьбой отправить его на фронт. Но начальник заявление "завернул". "Будет приказ Верховного, разрешающий курсовым офицерам участвовать в бою, - отпустим", - сказал он Матвееву. Однако без дела нашего героя тоже не оставил. Дал ему задание позаниматься с четырьмя десятками профнепригодников - так называли курсантов, которых в силу разных причин (болезни, безграмотность и т. д.) должны были отчислить из училища.

Занятия шли уже несколько дней, когда внезапно в училище нагрянула высокая инспекция из Москвы во главе с генералом. В первый же день они решили проверить боеготовность подчиненных старшего лейтенанта Матвеева. Курсантам надлежало уничтожить пулемет противника, расположенный у дальней сосны. Однако ни один из курсантов справиться с этой задачей так и не смог. Они все делали из рук вон плохо. Генерал буквально метал громы и молнии. В конце концов, повернувшись к начальнику училища, он приказал: "Командира взвода за брак фронту - под трибунал! Остальных офицеров понизить в звании на одну ступень!" И с тем отбыл в сторону Тюмени.