Федор Раззаков - Виктор Рыбин, Наталья Сенчукова

Далее послушаем рассказ свидетеля происшествия - Н. Сенчуковой: "Разглядев приближающуюся громадину, все дико заорали. Крик разбудил шофера. Быстро сообразив, в чем дело, он резко ударил по тормозам. Что-то взвизгнуло, машина дернулась и, резко завернув, поползла к краю моста. Мягко говоря, мы закрыли глаза и стали прощаться с жизнью. "Икарус" врезался в ограду моста, выбив одно звено. Все застыли как камни. Мгновение ожидания - свалимся или нет - было ужасным. Далеко внизу блестели рельсы, на которых мы могли запросто распластаться вперемешку с обломками железа. Но от резкого торможения у автобуса отлетело колесо, и в самый последний момент он застрял на "краю пропасти". Не успели мы осознать, что из молодых, здоровых людей чудом не стали "мокрым местом", как от сильного удара нас стало бросать из стороны в сторону. В первые секунды мы толком ничего не могли разобрать, только поняли, что случилось что-то страшное. Это "МАЗ", не успевший затормозить, со всего размаха врезался в автобус. Я с ужасом обнаружила, что вся в крови. Но поначалу боли не чувствовала. Только позже выяснилось, что у меня порезана нога и разбит нос.

Мы начали выбивать стекла, которые еще уцелели, и вылезать из окон. Люди падали на обледеневший асфальт. А Леня Толстый, директор "Дюны", вообще вылетел в лобовое окно и оказался метрах в 15 от автобуса. "МАЗ", по нашим расчетам, в любой момент мог взорваться. Народ разбегался в разные стороны, подальше от места происшествия. Некоторым это стоило просто невероятных усилий - ведь несколько человек поломали кто руку, кто ногу.

Не знаю, сколько времени прошло - казалось, одно мгновение, и тут действительно грохнуло. "МАЗ" взорвался. Языки пламени осветили всю мостовую, как в каком-то крутом боевике. Мы все легли на землю, закрыли головы руками и стали ждать, чем же все это кончится. На какой-то миг мне показалось, что меня уже нет. Через несколько минут приехали "Скорая", машины ГАИ и пожарные. Врачи стали класть людей на носилки и уносить в машину. Вокруг слышались крики, стоны. Господи, мне было так страшно! Руки тряслись. Мы в самом деле чуть не погибли..."

За последние четыре года группа "Дюна" выпустила в свет четыре новых альбома, в каждом из которых было по два-три полновесных хита. Большинство из них читатель наверняка помнит до сих пор: "Борька-бабник", "Коммунальная квартира", "Женька" и др.

На сегодняшний день чета Рыбин - Сенчукова по-прежнему живет в Долгопрудном. Только если раньше они обитали в старом доме (бывшей коммуналке) на перекрестке улиц Октябрьская и Комсомольская, то нынче присовокупили к этому жилищу еще одно - уютный кирпичный домик в этом же городе, который им построила бригада строителей из белорусско-польского предприятия. По словам В. Рыбина, они с артистическим миром не общаются. Все их друзья живут в Долгопрудном... Кроме того, они имеют собственность в далекой Испании.

Из интервью В. Рыбина: "Материальное положение семьи я считаю нормальным. Имеем сорок-пятьдесят тысяч долларов в год (речь идет об августе 1997 года. - Ф. Р.). Нам этого хватает. Поэтому я не разрешаю Наталье много работать. Она должна быть популярным светским человеком...

К сожалению, у нас все с ног на голову перевернуто. Ни один нормальный артист, за исключением наших, не "чешет" по тридцать концертов в месяц за какие-то мизерные деньги. На Западе ведь все по-другому. Артист выпустил альбом, сделал ему рекламу, и все... потом он на эти деньги живет полжизни. А у нас - выпустил альбом, получил копейки и все отнес на телевидение, чтобы клип твой показали. Хорошо, если хватит, а если нет, то вперед по стране - деньги зарабатывать. Потом понимаешь, что и на семью нужно работать. Еще пашешь месяца два. Хорошо, что на себя...

У нас в стране по сравнению с простыми людьми мы - богатые, а по сравнению со звездами мирового уровня - просто нищие. У них же доход в год сорок- шестьдесят миллионов долларов. А я миллиона долларов вообще никогда не видел. Один раз видел сто тысяч долларов, и то они были не моими...

От многих артистов мы ("Дюна". - Ф. Р.) отличаемся тем, что не любим и не хотим работать концерты в Москве. Ведь что такое концерт в столице? Нужно отработать концерт да еще потратить кучу денег, чтобы его провести. А это значит, что ты ничего не заработаешь. Я лучше в Сибирь слетаю. Меня иногда спрашивают, почему я не снимаю для телевидения свои "сольники". Отвечаю: чтобы снять сольный концерт для показа по телевидению, нужно заплатить кучу денег. Я даже сумму называть не буду, простому смертному она покажется дикой. Я говорю, пока сами не предложат, никогда на это не пойду. И что вы думаете: в 96-м предложили. Но сколько для этого времени потребовалось! А в следующий раз я еще и денег потребую, чтобы мне телевидение заплатило за то, что они снимали наш "сольник". Это же моя работа. Насколько я знаю, у нас ВАЗ еще никому машины просто так бесплатно не раздает. Так почему же я должен задаром отдавать свои песни, да еще и деньги платить? Поймите меня правильно, я не зрителей имею в виду, а телевидение и радио. Они сразу говорят, мол, это реклама. Плевать мне на рекламу! Хватит из нас кровь пить. Столько было вбухано в эту известность, в том числе и в рекламу. Пусть теперь с молодых кровушку пьют..."

Из интервью Н. Сенчуковой: "На меня Витя руку никогда не поднимет, но, если какая-нибудь баба его доведет, шлепнуть может. Бывают женщины - такие стервы! Однажды на Камчатке сидим после концерта в ресторане, приносят счет и вдруг вместо 4 тысяч, например, нам объявляют 16... Нам денег не жалко, но из-за принципа Витя попросил пересчитать. Вышла какая-то посудомойка, которая оказалась директрисой, и начала орать: "Ты, скотина..." Он долго пытался не обращать на нее внимания. Нет, она не унимается - взяла его за шкирку... Довела так, что он не выдержал - охладил немножко пощечиной по лицу...

Я тоже иногда могу вспылить, один раз даже с милиционером подралась. Бывают на гастролях разборки с обслуживающим персоналом. Но в основном я стараюсь быть вежливой. Когда раздражаюсь, подхожу к зеркалу и корчу рожи. Хотя, если постоянно быть ангелом, можно в 25 лет помереть..."