Владимир Ресин - Москва в лесах

Ну, если где-то башенка лишняя вырастает, как кажется критикам, так надо же и им дать повод высказаться. Мне тоже не всегда все нравится, но это не значит, что случилось чрезвычайное происшествие, которое перечеркивает все сделанное в Москве.

Стиль определяет время, потребности общества, современные технологии и стройматериалы, которые открывают новые возможности для творчества зодчих. Стиль создают именно они - московские архитекторы. Наша задача состояла в том, чтобы изменить систему отношений участников строительного процессса, сложившуюся в СССР при социализме, открыть простор для творчества, вернуть конструкторов и инженеров под начало архитекторов.

В книге "Мы дети твои, Москва" Юрий Лужков по этому поводу пишет: "Раньше строители довлели над архитектурой. Сегодня руководитель строительного комплекса везде говорит: "Наш главный лозунг - слушаться архитектора!" Еще бы: ему ведь надо продать свой "шедевр", а не будет красиво, комфортно, престижно - никто не купит. А потому уже и город не обречен на примитивную типовуху, унылую, как лагерная тоска".

Это действительно так, рынок, инвесторы, индивидуальные застройщики заказывают музыку, какая прежде не звучала на широких московских просторах. Поэтому выросли на этой благодатной почве монументальные, непохожие друг на друга офисы Сбербанка, "Газпрома", высотные жилые здания на Можайском шоссе, круглые дома в Марьино, жилкомплексы "Синяя птица" и "Золотые ключи". Разве похожи они на застройку Стамбула или Шанхая?

Между тем из газет можно узнать, одним Москва напоминает Стамбул, другим Шанхай, третьим, побывавшим за океаном, новостройки Лас-Вегаса. Профессор Московского архитектурного института Глазьев, который баллотировался на пост вице-мэра, часто выступал в дни предвыборной кампании. Его охотно цитировали в СМИ. Он не поленился подняться по лестнице-стремянке в башню Токобанка, построенного в недавние годы на Краснопресненской набережной по проекту Николая Леонова.

По-видимому, это массивное здание с двумя башнями представляется профессору образцом "лужковского стиля". Поднялся в башню он с друзьями и журналисткой, чтобы доказать, все увиденное ими с высоты, все новые дома с башнями - не нужны. И торгово-пешеходный мост "Багратион", и высотное здание над ним, и котлован будущего делового центра "Москва-Сити" - все ими обзывается "маниловским проектом", воплощенным Лужковым.

В качестве доказательства приводится цитата из "Мертвых душ", одно из мечтаний Манилова, беспочвенного фантазера. "Он думал, как хорошо было бы жить на берегу реки, потом через эту реку начал строиться у него мост, потом огромнейший дом с таким высоким бельведером, что можно оттуда видеть даже Москву".

Ну и что из этого следует? То, что казалось Гоголю в середине XIX века архитектурной утопией, стало необходимостью в наше время. И торгово-пешеходный мост, и высокий дом над ним, и магазины над рекой, и ресторан, - все востребовано. Чтобы убедиться в этом, нужно не подниматься на крышу, а прийти на замечательный мост "Багратион", где впервые устроен в городе движущийся горизонтально эскалатор.

Хочу спросить, по чьим проектам застраивается наша столица? Художники, актеры театра и кино обучаются во многих московских вузах. В отличие от них архитекторы до недавнего времени получали высшее образование в одном-единственном Московском архитектурном институте, МАРХИ. Современная Москва не нравится профессору, пусть так. Но кто обучал зодчеству авторов воплощенных проектов? Ни Лужков, ни я, профессор совсем другого института. Их воспитывали в МАРХИ профессор Глазьев и его коллеги, те самые, кому не нравятся дома с башенками. Значит, им и карты в руки.

Что бы там ни писали, ни говорили, наша московская архитектура отличается от западной. Климат у нас разный. Морозы случаются до сорока градусов. То, что в Европе хорошо из стекла, здесь смотрится не ахти как, особенно в старой Москве. Не случайно, когда иностраннные фирмы приезжают к нам, они приглашают на службу московских архитекторов или создают смешанные группы. Это правильный путь, повторяю, наши архитекторы более сильны на своем поле, их трудно здесь переиграть. Этой силой объясняются победы на конкурсах.

* * *

Кажется вчера мы снесли первую пятиэтажку. С тех пор минуло несколько лет. Время показало, то был не популистский эффектный предвыборный ход мэра, а закономерное решение.

По первому каналу ТВ с большим опозданием показали, как Лужков, сидя в кабине, наносит первый удар по отселенной пятиэтажке. Однако прокомментировали давний эпизод таким образом, что, мол, лужковская программа ломки "хрущоб" с треском провалилась. Люди, живущие вдали от Москвы, верят дезинформации. Они не видят, какие дома строим на месте снесенных панельных коробок.

В минувшем году сломали почти сто таких домов. В 2000 году снесем намного больше, такую задачу поставило правительство Москвы. Будем сносить в год по миллиону квадратных метров. Надо ли говорить, как ждут новоселья сотни тысяч москвичей, давших своим домам название "хрущоб". Но стоило Лужкову сказать, что на пятиэтажках мы ставим крест, как тут же раздались голоса людей, живущих не в "хрущобах" с совмещенными санузлами. Они громко протестуют против их ломки! Унылые одинаковые коробки объявляются памятниками... архитектуры, достойными быть увековеченными, как "Пашков дом". О них пишут: "Пятиэтажки являются ярчайшим примером архитектуры модернизма, увлеченной чистой геометрией". Снос объясняют не жгучей потребностью москвичей, а давлением... строительного комплекса. Мол, строители озабочены фронтом работ, желанием переселить людей с насиженных мест и выгодно сдать в аренду высвободившуюся территорию, отправив жильцов куда подальше, на место бывших свалок, вроде Марьино.

(Стоило нам сообщить, что на месте застекленной коробки "Интуриста" появится новая гостиница, приближенная по стилю к зданиям Тверской, как тотчас начали оплакивать нелюбимую москвичами высотку. Оказывается, "сносим мы архитектуру, которая уникальна как образец некой честности". Я вдруг узнал, что "Интурист" - блестящий памятник эпохи", что "Интурист" при всей его убогости на редкость простодушен, честен и чист". Так почему же архитектурная критика десятки лет объявляла гостиницу крупной градостроительной ошибкой и призывала власть ее исправить? Но как только начинаем ее исправлять, нас хватают за руки!)

Пусть что угодно пишут и говорят, но факт - программа сноса пятиэтажек реализуется, несмотря на трудности, неизбежные в неизведанном деле. Это трудности не столько строительные, сколько социальные. Смешно читать, что москвичи в массе своей переезжать никуда не хотят, даже в новые дома, возведенные вблизи сломанных "хрущоб".