Семен Резник - Выбранные места из переписки с друзьями (Часть 1)

"Вы профессиональный литератор, -- писал мне т. Чапчахов, -- поэтому, очевидно, понимаете, что у редакции не может быть никаких претензий к Вам со стороны именно "формы" Вашего материала. Дело как раз в ином - в содержании спора, который Вы ведете с "Новым миром".".

После этого, казалось бы, должен был следовать разбор содержания моего Открытого письма, но Ф. Чапчахов ограничился лишь уведомлением, что "выступать в роли третейского судьи в затеянной Вами полемике редакция "Литературной газеты" не будет".

Так я имел удовольствие узнать, что выступать против фашистской идеологии значит - "затеять полемику" и что отказ опубликовать мои возражения диктуется нежеланием быть третейским судьей. А я-то полагал, что такой отказ свидетельствует как раз о том, что т. Чапчахов именно взял на себя роль такого судьи, причем осудил меня и встал на сторону Д. Жукова.

Менее всего я хотел бы, чтобы это мое письмо рассматривалось как "жалоба" на кого бы то ни было. Я далек от того, чтобы сводить личные счеты, тем более с таким симпатичным человеком, как Ф. Чапчахов. Если я затронул историю нашего небольшого конфликта, то лишь затем, чтобы показать, что я давно уже бью тревогу по поводу некоторых идей, публикуемых Д. Жуковым, но до сих пор мой голос не был услышан, в частности, и "Литературной газетой". Ведь если бы мое Открытое письмо объемом шесть машинописных страниц было опубликовано, то "обширная", как выражается Литератор (я бы сказал - более чем обширная) статья Д. Жукова "Биография биографии" вряд ли могла бы увидеть свет в таком виде, в каком она написана.

Когда появилась в печати первая половина этой статьи, я написал реплику, в которой аргументировано показал, что Д. Жуков совершенно не считается с фактами литературного процесса и стоит на порочных идейных позициях. Свою статью я предлагал журналам "Вопросы литературы" и "Книжное обозрение", но оба печатать ее отказались, хотя на словах мне было выражено полное понимание и сочувствие.

В связи со сказанным хочу поделиться тревожащими меня мыслями о некоторых тенденциях в современной литературе, тенденциях тем более опасных, что уже сложилась традиция их как бы не замечать.

Суть в том, что небольшая, но очень активная группа мало талантливых и крайне невежественных литераторов почти открыто взяла на вооружение идеологию национализма, шовинизма и антисемитизма. Шумно восхваляя друг друга и создавая себе таким образом литературные имена, эта группа быстро завоевывает позиции в некоторых издательствах и журналах. Достаточно полистать вышедшую в этом году книгу того же Ю. Лощица "Земля-именинница" ("Современник", 1979), основным стержнем которой является воспевание и идеализация самой дремучей патриархальщины (уже на первой странице мы находим символическое описание того, как "хозяйки постоянно ссыпают золу из печей в одном и том же углу двора", куда "и прабабушки их выносили такую же золу"); или брошюру Ю. Селезнева "Созидающая память" (библиотека "Огонька", № 21, 1978), в которой автор с не меньшей яростью, нежели Д. Жуков, бросается спасать не только классическое наследие прошлого века, а всю русскую культуру от посягательств каких-то интриганов и злодеев, которые успели создать "традицию обрезания (!) нашей древней культуры"* (стр. 15); достаточно, говорю, полистать эти и некоторые другие произведения последних лет, чтобы убедиться, что мы имеем дело не с отдельными ошибками и заблуждениями (для литературы естественными и почти неизбежными, так как она является слишком живым, творческим делом), а с идейным течением, адепты которого, будучи малы числом, сильны своей взаимной поддержкой, а так же тем, что их с изумительным гостеприимством встречают в целом ряде редакций.

______________ * Ю. Селезнев явно имел в виду "Влесову книгу": сомнения в ее подлинности это "обрезание" русской культуры.

В связи с последним обстоятельством особого внимания заслуживают уже объемы их публикаций. Зная, как тесно во всех литературных журналах, как буквально по строчкам сокращаются в них даже небольшие заметки, а романы часто публикуются в сокращенных "журнальных" вариантах, нельзя не изумиться той щедрости, с какой "Наш современник", только что четыре номера подряд потчевавший читателей антиисторической и антихудожественной стряпней В. Пикуля, отвалил Д. Жукову по двадцати журнальных страниц в двух номерах! Это под статью, большая часть которой представляет собой беспардонное самовосхваление (такая автокртика поистине беспрецедентна в нашей литературе), а значительная часть остального текста - восхваление идейно порочных, научно несостоятельных и литературно посредственных произведений Ю. Лощица и О. Михайлова.

Почти такой же щедростью к авторам определенной ориентации отличается журнал "Москва".* В № 7 за этот год в нем опубликована псевдорецензия В. Бушина на исторический роман Б. Окуджавы "Путешествие дилетантов". Из рецензии ничего нельзя узнать о содержании романа, о его сюжете, композиции, характерах действующих лиц. Весь критический "анализ" сводится к произвольному надергиванию обрывков фраз, которые оглупляются и предаются осмеянию. Прокурорским тоном В. Бушин "уличает" автора в незнании русского языка, в пристрастии к альковным сценам (в романе их нет) и, конечно, в антипатриотизме. Тот, кто не читал произведения Окуджавы, но ознакомился с рецензией В. Бушина, неизбежно должен заключить, что действие романа наполовину разворачивается на Западе, причем все западное в романе превозносится, а все русское - охаивается. Так рецензируется произведение, в котором вообще ничего не говорится о Западе, если не считать восьми-десяти реплик действующих лиц, которые, задыхаясь "в стране рабов, стране господ" или просто страдая от чахотки, говорят, что хорошо бы уехать куда-нибудь в солнечную Италию.

______________ * Моей переписке с журналом "Москва" и беседе с ее главным редактором М.Н. Алексеевым, будет посвящен один из будущих сюжетов "Выбранных мест".

На этом десятке фраз В. Бушин и строит обвинительный акт против писателя, не брезгуя грязными намеками (да и не намеками только, а прямыми указаниями) на якобы существующую связь между национальной принадлежностью Б. Окуджавы и его мнимым антипатриотизмом: грузину-де наплевать на Россию.

Зато сам В. Бушин демонстрирует истовую любовь, но не к России, а к деспотическому режиму Николая Палкина. Уличая Окуджаву в мелких неточностях исторического характера (не в том году изобретен лефоше!), знаток истории В. Бушин утверждает, что Николаевская Россия была чуть ли не самой прогрессивной страной того времени. Таково "знание исторического процесса", которое соответствует представлениям В. Бушина и его единомышленников о том, что значит - "любить Россию"!