Пантелеймон Романов - Рассказы

III

Когда Андрей Андреич остался один, он несколько времени ходил по комнате, возбужденно ерошил волосы, подходил к зеркалу и рассматривал свое лицо в нем. Он впервые увидел, что спина у него стала сутуловатой, а зачесанные назад волосы просвечивали на макушке.

"Но для таких женщин душа важнее наружности",- подумал он.

Как неожиданно, точно, в самом деле, какое-то виденье, в его серые дни вошла прекрасная женщина. Он перебирал момент за моментом и удивлялся себе, как у него все хорошо, все чудесно вышло. Ведь, обыкновенно, бывало так, что с посторонней женщиной он не находил о чем говорить, стеснялся, с усилием придумывал тему для разговора, а потом краснел и мучился при воспоминании о действительных и мнимых неловкостях.

В этот же раз все вышло необычайно! Точно нашло вдохновение: он был прост, естествен, нескучен и не только нескучен...

Вероятно, воспоминание об этой встрече будет долго, долго храниться в ее памяти.

Эти отношения были тем обаятельны, что их совесть была спокойна, так как они знали, что долг перед мужем и другом не допустит ничего лишнего. И потому они на основании этого могли отдаваться тому необычайному чувству, какое они испытывали от этой совершенно безопасной близости.

В первый раз за все эти ужасные годы он почувствовал во всей силе очарование и близость женщины, почувствовал себя человеком в полном значении этого слова!.. Это такое счастье, о котором он не имел ни малейшего понятия!

Конечно, если бы ему предложили теперь жениться,- на это было бы страшно решиться, ввиду необеспеченности, когда все его богатство - в этой обстановке, которая может пригодиться только на черный день в случае болезни или отсутствия уроков.

Он десятки раз представлял себе, что будет вечером. Останется она опять у него или нет?

Когда он проходил по коридору, то заметил удивленный взгляд, какой на него бросили соседи. А жена соседа-делопроизводителя, сплетница и скандалистка, остановившись у порога кухни, даже проводила его взглядом до самой двери.

Но он чувствовал в душе праздник и какое-то злорадное торжество. Эти узкие мещане в конце концов только завидуют ему. А он плюет на их подозрительные взгляды. И невольно подумал о том, что было бы, если бы это случилось лет десять назад, какой скандал подняли бы эти люди и его уважаемые знакомые, если бы узнали, что приехавшая к нему молодая женщина, жена его приятеля, осталась в первую же ночь у него.

И он, часто жаловавшийся на новый порядок и за чашкой чая рассказывавший ходячие анекдоты о "господах положения", теперь вдруг сам себя почувствовал чем-то вроде господина положения, потому что неожиданно оказался торжествующим нарушителем морали мещан.

И, конечно, они не поверят, что он переночевал с молодой женщиной в одной комнате и не тронул ее... Эти слизняки в каждом свободном движении видят только одну мерзость. А когда она придет опять сегодня вечером и опять останется у него, тогда уж, конечно, их не разубедишь. И ему было даже приятно, что они будут так думать.

"Думать, что угодно, можете, а сказать ничего не смеете,- подумал он,наступили мы вам на хвост".

В это время позвонили. Андрей Андреич вышел в переднюю. Там стоял мальчик с письмом и запиской от Веры Сергеевны.

Он взял письмо и записку и, дрожащими руками разорвав конверт, стал читать.

Она писала, что никак не опомнится после всего, что было, что таких вещей все-таки делать нельзя. И что вперед она будет осторожна, так как это для некоторых не проходит безнаказанно. Но что он так держал себя, что она ни в чем не может его упрекнуть...

Слова записки говорили о том, что таких вещей делать нельзя, сквозь эти слова прорывалась взволнованная необычайной встречей женская душа, которая и боялась, и хотела еще раз пережить то, что было ею пережито в прошлый раз. Это несомненно. "Для некоторых это не проходит бесследно"...- перечитал он еще раз это место. Значит, для нее не прошло бесследно.

И Андрей Андреич решил, чтобы не пугать ее и заставить сделаться менее настороженной, согласиться на словах, что этого больше не будет. Ведь женщины больше всего боятся слов. Если им пообещать, поклясться, что ничего не будет из того, что в прошлый раз было, то они, успокоившись, позволят гораздо больше, чем в прошлый раз.

"О, милая - она взволнована, она сама испугалась того, что пробудилось в ней".

То, что она была скромная, целомудренная женщина, да еще жена его приятеля, это еще больше увеличивало цену их близости.

И чем тоньше, чем длительнее будут у них такие отношения, тем больше будет неиспытанных переживаний.

Он сам предложит сегодня проводить ее и ни слова не скажет о том, чтобы она осталась у него. И какое наслаждение будет увидеть в ее глазах мелькнувшее желание остаться!

Андрей Андреич вдруг вспомнил про письмо Василия Никифоровича и, распечатав его, стал читать. Несмотря на то, что письмо было коротенькое, всего в один листок, он читал его очень долго. Потом положил на стол и утер платком выступивший на лбу пот.

IV

Василий Никифорович писал о том, что он разошелся с своей второй женой, она едет в Россию, чтобы найти себе какую-нибудь работу. Отчасти он сам виноват в этой истории и просит его, как друга, передать ей оставленную обстановку и вещи, так как не в состоянии дать ей много денег. А она может оказаться в безвыходном положении, не имея ни родных, ни знакомых.

Когда пришел ученик, он заметил в своем учителе какую-то странную перемену. Учитель был тих, молчалив, точно чем-то пришиблен.

- Андрей Андреич, что с вами?

- Так, неприятность...

- В чем дело?

Андрей Андреич рассказал, что его приятель семь лет тому назад, уезжая, оставил ему свои вещи и обстановку с условием, что, если он через год не вернется, вещи переходят к нему. А теперь приехала его жена и требует их обратно. То есть не она требует, а он просит вернуть и передать их ей.

- Шлите к черту,- сказал ученик.- Основание для этого: первое - то, что он сам сказал, что через год можете вещи и обстановку считать своими. Это, так сказать, моральное основание. Второе - то, что определенно существует декрет, по которому лица, не заявившие в течение шести месяцев со дня объявления декрета о желании получить свою собственность от тех, у кого она находится, лишаются права на нее. Это - юридическое основание.

- Ах, все это не то... Тут совершенно другие обстоятельства и другие отношения,- сказал, поморщившись, Андрей Андреич.- А то, что вы говорите, так грубо,- и моральное и юридическое,- что совершенно сюда не подходит. Я ни одной секунды не задумываюсь о том, что обстановка должна быть возвращена. Тут вообще и разговоров никаких не может быть. Она не моя, и я должен отдать. Тем более, что я связан с владельцем приятельскими отношениями и, кроме того...