Владимир Соколовский - Рассказы сибиряка

Взгляните, любуйтесь, прелестная дева,
Как тучи далеко за горы слились,
Как сладкою тайной наполнилась высь!
Взгляните! любуйтесь! как зелень живая
Раскинулась пышно, листами играя:
Живые алмазы на листьях горят,
И роскошно льется цветов аромат!..
Взгляните на воды! любуйтесь водами!
Как вспенили влагу и ветр, и гроза,
И влага та дышит и плещет волнами:
Там с золотом солнца, небес бирюза!
Взгляните на воды! любуйтесь водами!
Как светлая пена, носясь по зыбям,
Жемчужной фатою скользит к берегам
И берег целует своими устами!..
Вот сгладилась влага и чудно блестит:
Любуйтесь на этот торжественный вид!
Туда, на средину, взовьемся мечтою:
Взгляните: где ж море? — исчезло оно!
И бездна, и небо — все слилось в одно,
И веет отвсюду отрадой святою!..
Одни мы в пространстве… в безбрежной дали
Отторглись мы с вами от скучной земли!
Взгляните ж высоко, на яхонт эфира:
Вы видите ль чудо?.. любуйтеся им!
То знаменье блещет небесного мира,
То неба улыбка на радость земным!..
Дуги семицветной священно сиянье:
В нем вера в спасенье для грешных слита,
И мне как-то в душу запало мечтанье,
Что радуга — в небо для добрых врата!..

Так со мною; но сначала
Долго был страдальцем я,
И в страстях душа моя,
Сиротствуя, погибала;
Ядовитый глас молвы
Обличал позор паденья,
Вдруг, как ангел искупленья,
Предо мной явились вы!..
Нет!.. кипящими мечтами
До того не вознесусь,
Чтоб сказать вам про союз
Со святыми небесами!
Нет! я в звуки не солью
Все, что так для сердца мило,
Что блаженством озарило
Жизнь печальную мою!..
Помню, помню я мгновенье:
Вы слетели, как с небес,
И во мне порок исчез
Будто злое приведенье.
Как туманы, разнеслись
В сердце чувственности смуты,
И страстей презренных путы
То слабели, то рвались;
Отдыхала и светлела
Изнемогшая душа
И, свободою дыша,
В ясных думах закипела;
Дух восторженный нашел
Пищу дивную высоко,
И, развив крылье широко,
Он вознесся, как орел;
От священного элея,
В сердце быстро накипь зла,
Будто ржавчина, сошла,
И надежда, сладко вея
Из надзвездной высоты
На восторги неземные,
Зажигала огневые,
Вдохновенные мечты…
Я загладил все былое
В очистительном огне,
И доступно стало мне
Наслаждение святое:
Рай души воскреснул вновь,
Красотой небес сияя,
И, как радуга цветная,
В нем затеплилась любовь!..

Взгляните, любуйтесь, прелестная дева,
Как стихнула буря небесного гнева!..
Не вы ли, не вы ли страдальца земли
Своим появленьем чудесно спасли?
Как скоро свершили мое обновленье:
Таинственный пламень блестящих очей,
Гармония звуков волшебных речей,
И легкое дымки ревнивой волненье,
И эта улыбка, в которую слит
Улыбки небесной пленительный вид!..
Склоните ж, о дева! свой взор вдохновенный
На счастье святое души обновленной;
Вы можете взвесить прекрасное в ней:
Чиста, непорочна прелестная младость,
Как мысль вдохновенья, как детская радость;
Взгляните ж мне в душу душою своей!..
Там все, что нам красит земное изгнанье:
Поэзии пламень, святая любовь,
И гений надежды, и гений мечтанья
С пленительной вязью нетленных цветов!..

И молчанье это я
В знак приму согласия,
Но какая ж тут, друзья,
Вышла котовасия!..
Вот, видите ль, в чем дело…
Когда Поэзии фиал
Мне подал Гений вдохновенья
И я рассказывать вам стал
Про чудеса перерожденья,
Про ужас гибельной грозы, —
Я как-то встретил очи девы,
И что ж?.. о выраженья!.. где вы?..
Я видел там жемчуг слезы.
Как я доволен был собою!
Как был признателен к судьбе!
И, одураченный мечтою,
Вот я и думаю себе:
Ага! что значит сила речи!..
А это… говорить ли вам?
А это ногорели свечи,
Так стало тяжело глазам…
Пора и мне не быть повесой,
Подумал я и снес удар:
Спокойно снял себе нагар,
И снова занялся пиесой.
Читаю, кончил наконец,
Услышал вздох и жду ответа;
Но каково же для Поэта?
Как я не умер, мой Творец?
Как обмануться так позорно?..
Я весь в мечтаньях утонул,
А он, мой ангел, он — уснул!
Да, он уснул, прошу покорно!..

— «Да голос ваш совсем не женский,
А он один и слышен был». —
Ах, виноват! я и забыл,
Что ты, брат, олух деревенский.

Вот в ваши миленькие руки
Моя пиеса: что она
Не коротка и не длинна,
Я Музу приведу в поруки,
И я желаю, чтоб она
Вас заняла порой от скуки.

По пяти на сто, по пяти на сто!
И тогда хоть для пробы
Написал я еще бы;
А не то — басто! а не то — басто!