Михаил Погодин - Сокольницкий сад

У вас есть какая-то горесть, которую вы называете болезнию. Она видна была вчера на глазах ваших, и, что еще вернее, я чувствую и моим сердцем. — Могу ли я узнать, что ее производит? Ах, если б было в моей власти удалить, ослабить все вам противное, все, что может огорчить вас на минуту! С каким приятным удовольствием пожертвовал бы я для вас трудом, временем, жизнию, счастием! Я не смею спрашивать вашего дядюшку. Вы будете доверчивее ко мне, я надеюсь.

Еще раз прошу у вас прощения в моей дерзости; завтра я буду у вас, и ваше явление послужит мне знаком оного. Простите, сударыни, и будьте уверены, что я страдаю более, хотя и не знаю причины вашего страдания.

Благодарю вас за ваше участие. Ныне мне лучше, и я с удовольствием увижу вас: вы принесете мне здоровья и утешения.

Счастлив, я счастлив, Всеволод! — Так вот что такое счастие! Я понял теперь это слово и вижу, что прежде оно было для меня звуком порожним. Она меня любит, она любит меня. Слышишь ли? Этот ангел — Луиза! любит меня. Она сама сейчас сказала мне это. Я услышал, почувствовал слова ее.

Ах, какой поцелуй напечатлел я на устах ее! вся жизнь моя, прошедшая и настоящая, и будущая собралася в этом поцелуе. — Какая же живая, большая жизнь! Не это ли вечность? — Бог мой! Бог мой! Благодарю тебя. Я могу умереть теперь… что мне узнавать еще на земле? — Ich habe gelebt und geliebt [54] Я жил и любил (нем.). .

Чрез несколько часов.

Вот как случилось это открытие: со страхом и трепетом пошел я в Сокольники после отправления письма к ней, с которого ты имеешь копию. — Г-на Винтера, к счастию, не было дома. Выходит Луиза. Нельзя, нельзя описать того смущения, которое было начертано на лицах наших. Я поклонился, она также. Мы сказали друг другу несколько несвязных слов и замолчали. Я не мог произнести ни одного звука, и между тем, как хотелось мне говорить! Слова копились у меня на языке, теснились, и ни одно не могло выговориться. «Вам лучше, Луиза? — сказал я наконец, собравшись с духом, — совсем лучше? Ах, не скрывайте от меня ничего! умоляю вас». Она залилась слезами. «Дядюшка предлагает…» — «Вы хотите…?» — Она взглянула на меня… «Луиза! Луиза! я обожаю вас. Жизнь и смерть, больше — мое счастие и несчастие зависят от вас. Хотите ли быть моею?» — «Я ваша», — сказала она после некоторого борения и бросилась с мои объятия. — Ах, Всеволод!.. Как может человек чувствовать столько? Неужели это было минутою в моей жизни?

Я иду к ней опять… мы уговоримся теперь.

По возвращении.

Я был у нее. Друг мой! друг мой! восторг сделался текущей моею жизнию. Чудное творится со мною. Силы небесные! неужели я человек? Мне кажется, что я всю природу собрал в мою душу, что я сам сделался всею природою.

Завтра Луиза скажет решительный ответ своему дяде. Я поеду просить руки ее… Друг! помолись об нас в десятом часу.

Здесь прекратилась рукопись, полученная мною от моего приятеля. Остальных писем я не нашел в оной — по крайней мере я не отчаиваюсь еще в успехе найти их где-нибудь, если только они существуют, и в свое время сообщу их своим читательницам и читателям. Между тем мне не хотелось оставить их и теперь в совершенной неизвестности о судьбе наших героев, и я, за недостатком сведений положительных, решился прибегнуть пока к преданию. Успех соответствовал моему ожиданию отчасти: я узнал многое, но, к сожалению, не могу ручаться за истину узнанного, потому что слухи в некоторых обстоятельствах противоречат себе взаимно. — Вот главное: одни говорят, что г-н Винтер по каким-то странным обетам, связывавшим его с полковником, и еще почему-то отказал сначала Б., и сей последний после многих уже приключений, разлук, смертей, поединков, пожаров и наводнений получил руку его племянницы. Другие, напротив, говорят, что г. Винтер тотчас согласился на предложение Б., а вопросом своим Луизе о сыне полковника хотел только наказать ее за недоверчивость и предускорить объяснение между любовниками. — Как бы то ни было — верно то, что Б. женился на Луизе (а Катенька вышла за Сенеку), и в скором времени (вот причина различных слухов) вместе с нареченным своим тестем оставил Москву. — Б. не искал ни честей, ни отличий, как все утверждают единогласно, не любил кланяться, толкаться в передних, пресмыкаться по гостиным, шаркать по залам и избрал себе местопребыванием какой-то уездный город, где в последствии времени был избран смотрителем уездного училища. Там он разливает теперь около себя благой свет просвещения, и на лоне природы, в мире с богом, людьми и совестью, в обществе великих писателей, занимается любомудрием и вкушает счастие семейственной жизни вместе с любезною своею подругою. — Позавидуйте ему, читатели!

Ростопчин Федор Васильевич (1763–1826) — государственный деятель, с 1812 по 1814 г. — московский генерал-губернатор.

Катон — имя римского писателя и государственного деятеля Марка Порция Катона (234–149 до н. э.) употреблялось нарицательно, обозначая презрение к жизненным радостям.

Геба — в греческой мифологии богиня вечной юности.

…о брандерах канариевых — Брандер — судно, предназначенное для сожжения неприятельского флота. К. Канарис (Канари) (ок. 1790–1877) — участник греческой войны за независимость (1821–1829), прославился уничтожением турецких кораблей в 1822–1824 гг.

Боцарис Маркос (1790–1823) — герой греческой войны за независимость.

Боливар Симон (1783–1830) — в 1810–1820-е гг. руководитель борьбы за независимость испанских колоний в Америке.

Руссо еще сказал <���…> что добро есть красота в действии — слова из романа Руссо «Новая Элоиза».

Гроновий И.-Ф. (1611–1671), его сын Гроновий Я. (1645–1716) и Эрнести И.-А. (1707–1781) — немецкие филологи-классики. Бурманн П. старший (1668–1741) и Бурманн П. младший (1713–1778) — голландские филологи-классики.

Смольный монастырь — Смольный институт благородных девиц в Петербурге.

…и за Томсона, и за Делиля, и за Раича. — По-видимому, речь идет о популярных у русского читателя описательных поэмах: «Времена года» Д. Томсона (1700–1748), «Сады» Ж. Делиля (1738–1813) и «Георгики» Вергилия в переводе С. Е. Раича (1792–1855).

Все прискучится, как не с кем молвить слова — цитата из басни И. А. Крылова «Пустынник и медведь» (1808).

Журнал — здесь: дневник.

…изображение Коринны с славной картины Жераровой! — «Коринна на Мисенском мысу» — картина французского художника Ф.-П.-С. Жерара (1779–1837).