Михаил Погодин - Невеста на ярмарке

— Опять принялись за свое, сведеные. Слушайте, глупые: вы должны помогать друг другу, а не поперечить. Чуть одной идет на руку, чуть одна кому-нибудь нравится, другая пусть подбежит, да и ухаживает за ней, похваливает — чего хорошего не примечают, пусть то выказывает — дурное, изъянец какой, скрывает — во всем потакает, что забыто, припоминает. А вы что! Только что ссоритесь, бранитесь, мешаете одна другой, да обе за то и остаетесь по сю пору в девках. Позабыли вы, что с такими спорами жениха мы в Спасске недавно еще упустили из рук, а ведь уже совсем было дело к концу шло, и роспись [15] Роспись — перечень приданого. он спрашивал. Двести душ, земли десятин триста, родни никого нет, да глядишь, попадет на тот год в исправники. Так нет, надо было Аграфене Петровне проболтаться, что сестра часто головою припадает. Больной жены кому надо — отказался. Посмотрите на Афимью Григорьевну: шестерых дочек уже рассовала, а попеченья у ней в шестьсот крат меньше моего, да дочери у нее удачнее: чуть кто холостой заедет в город, тотчас проведают, познакомятся, зазовут к себе в гости, обласкают, залебезят (согрешила, окаянная!) — женишок-то и тут как тут — успевай только родители под венец водить. — Счастье ваше, что мать попалась к вам такая, которая все обдумывает, обо всем рассуждает, спит и видит, чтоб пристроить вас к месту. Только говорю вам в последний раз, оставьте ваши брани, а не то я всех вас оставлю — живите как хотите; я пред богом грешна не буду, и вам плакаться на меня нельзя, а разве мне на вас. — Теперь послушайте же: офицер мне понравился. Он человек преаккуратный. Я кое-что выдумала уже на его счет, да посоветуюсь теперь с Кузьминишною: она на эти дела ходок. И, может быть, мы придумаем штуку, как бы залучить его поскорее сюда, а вы между тем не зевайте.

Анна Михайловна, вынув из свертка плетку, попробовав ее раза два о стену, пошла в соседнюю комнату на лежанку советоваться с Кузьминишною; дочки ее разошлись по углам размышлять о полученном наставлении, одна с торжеством, другая с унижением, третья в углу стала писать; а я пока на досуге постараюсь, переменив драматический образ изложения на эпический, познакомить читателей короче с тремя молодыми героинями.

Средняя дочь Анны Михайловны, которая пред нашими глазами одержала такую блистательную победу над старшею своею сестрою, лицом была очень похожа на полный месяц, когда он, в летний вечер, красен и велик, начинает показываться из-под дальнего горизонта. Полные, румяные щеки и плеча составляли главное основание ее собственных претензий на красоту, главное основание прав, уступаемых ей нехотя провинциальными ее подругами, кроме сестры ее, на славу в царстве изящного. Впрочем, в наружности ее не было ничего особенно примечательного, кроме сходства в некоторых чертах с родительницею. Сходство сие еще было разительнее в отношении к голосу, походке, характеру, уму, и здесь-то, может быть, заключалась тайная причина особенной благосклонности матери к своему живому портрету — причина, почему получала она часто первенство между сестрами, ей не принадлежащее. Впрочем, должно сказать и то, что она старалась поддерживать к себе расположение матери, умела так примениться к ней, что та, очарованная, рада была подчас для Полиньки заложить свою душу, не только что обвинить ее сестер в правом деле. Анна Михайловна, например, любила знать чужие дела; и все соседство, верст на сорок кругом, было у ее дочки на ладонке: ни малейшее происшествие между супругами, родителями, чадами, родственниками дальними и ближними и даже знакомыми не укрывалось от ее любознательного уха и глаза. Всякий вечер представляла она матери подробный бюллетень о новостях городских и уездных и, заведывая таким образом с отличным успехом к полному удовольствию матери департаментом внешних сношений, доставляла ей неистощимый источник наслаждений и по длинным зимним вечерам и по длинным летним дням.

Внутренние дела препоручены были старшей дочери, которая имела все на руках в доме и хозяйничала, когда Анна Михайловна по каким-нибудь непредвиденным обстоятельствам должна была оставлять кормило правления. Дворня находилась под ее надзором, и она, сызмаленька приученная, умела содержать домочадцев в подобающем страхе; главное же достоинство ее состояло в том, что она, как свои пять пальцев, знала все, относящееся до церковных постановлений и скорее всех месяцесловов [16] Месяцесловы — календари с указанием церковного значения дней. и требников [17] Требники — календари с указанием церковных обрядов. назначала сроки постов и мясопустов [18] Мясопусты — дни, когда запрещено есть мясо. — никогда не ошибалась в назначении дней господским праздникам [19] Господские праздники — посвящены событиям из жизни Иисуса Христа. , — разве только при задавании работы домашним; знала по имени архиереев, архимандритов, игуменов, игумений, схимников и даже стариц и старцев значительных; читала наизусть жития святых от первого января до тридцать первого декабря включительно; а при рассуждении о разных житейских действиях, в трудных нравственных задачах своим положительным словом проводила всегда резкую черту между грехом и спасением. Без сих познаний едва ли бы не было двух Ченерентол [20] Ченерентола (ит.) — золушка. в семействе Анны Михайловны, которая по сердцу не слишком была расположена к старшей своей дочери, но стремясь внити в царство небесное и видя в ней твердую подпору и надежную руководительницу, вела ее нехотя наравне с среднею дочерью. Говоря о Аграфене Петровне в отношении к ней самой, заметим, что самолюбие и притязания на красоту составляли средоточие всего ее нравственного организма; ничем нельзя было раздосадовать ее столько, как предпочтением средней сестры, что уж и удалось нам заметить.

Меньшая дочь отличалась совершенно от старших своих сестер. Она с младенчества воспитывалась в доме у графини Б., за делами которой ходил ее отец. Там получила она прекрасное образование вместе с единственною дочерью своей благодетельницы и познакомилась с благородными наслаждениями ума и сердца. Но, к ее несчастию, графиня скончалась, а дочь ее вышла замуж в большое семейство, в которое по особым обстоятельствам никак не могла взять с собою свою подругу. Анна Петровна возвратилась в отеческий дом и была принята там, разумеется, не с удовольствием. Сестры видели все ее превосходство над собою и, находя себе покровительство в матери по сходству образа мыслей, начали смеяться над нею, а мать, отвыкшая от нее так давно, смотрела на нее, как на чужую. — Молодая просвещенная девушка в чуждой сфере мучилась беспрестанно, быв свидетельницей всякий день разных отвратительных явлений между людьми, любезными для ее сердца; но об ней мы будем иметь случай после узнать подробнее.