Савченко - Лариса Мондрус

То ли дело Маринина или Акунин, сочинениями которых завалены полки магазинов и лотков. "Вы читали?.." - "Нет, не читал". Я даже испытываю некое чувство садистской гордости от того, что не прочитал ни одной книги Марининой. Когда-то раскрыл у лотка ради любопытства ее книгу и через пять строк почувствовал, как меня начинает слегка тошнить от этого чтива. Тот же опыт имею и с Акуниным. Я ни в коем разе не призываю поголовно всех встать под знамя моего любимого "ретро", но объясните мне: неужели "акунизация" всей России - это и есть уровень нашей литературы и нашей читающей публики? Неужели примитивность языка и мысли - это признак хорошего вкуса? По-моему, происходит самое натуральное оболванивание читательской массы. Вы помните, на какие вопросы не могли уже ответить участники телеигры "О, счастливчик!": один не знал, кто такая Полина Виардо, другой - какой океан находится между Японией и Америкой. Зато эти игроки наверняка читали белиберду Акунина и Марининой. Да что там читатели! Недавно подал заявку в одно солидное издательство на книгу о старых певцах - Морфесси, Вяльцевой, Северском. Редактор как-то рассеянно посмотрел сквозь меня, не понимая, о чем вообще идет речь. Потом, очнувшись, предложил: "А вы можете все это переделать в детектив? Только вначале обязательно должен быть труп, чтобы читатель сразу заинтересовался". Ну, мать твою, называется, приехали, дальше уже некуда! Подаю заявку на книгу о Мондрус - опять глухое непонимание, полный вакуум.

Время - мой враг! Когда шесть лет назад мы с Мишей Шуфутинским делали книгу "И вот стою я у черты...", проблем с издательским интересом не возникало. Хотя Шуфутинскому в его 70-е годы было ой как далеко до популярности Мондрус в 60-е! К тому Миша еще не выступал в качестве солиста, а всего лишь пару лет был руководителем ансамбля "Лейся, песня!". Мондрус же сверкала уже десятилетие как звезда первой величины. Но она уехала в 1973 году на Запад и в Россию больше не наведывалась. Немудрено, что за это время у нас выросло поколение, которое ее попросту не знает. Щуфутинский же, начиная с 1991 года, с завидной методичностью посещает бывшую родину, развивая бурную концертную деятельность. Его имя постоянно на слуху и дай ему Бог и дальше радовать нас своим долголетием на эстраде.

Другая проблема - все то же отсутствие сведений. Вот какую справку я дал о Мондрус в "Кумирах...", не будучи знакомым ни с ней самой, ни с ее поклонником из Новосибирска.

"Мондрус Лариса (р. 1942) - певица. Дебютировала на эстраде в начале 60-х годов, выступала с эстрадным ансамблем п/у Шварца. В репертуаре песни советских композиторов. Снималась в кино ("Дайте жалобную книгу"). В середине 70-х эмигрировала из СССР".

Это все, что мне было известно об артистке на тот период. Да простит меня Лариса, что я чуток прибавил ей возраст - получилось по незнанию. Очень не хотелось вычеркивать ее (как в аналогичных случаях других) из справочника, а биографические сведения певицы в Москонцерте почему-то не сохранились. Вот и пришлось выкручиваться, высчитывать... Но даже если бы я точно угадал ее год рождения, что изменилось бы? Информация сама по себе все равно мизерная до неприличия.

Письмо из Новосибирска круто меняло дело. Помимо открывшегося внезапно источника новых данных, в перспективе замаячила возможность выйти непосредственно на Ларису Мондрус, жившую где-то в Германии. Будут печатать будущую книгу или не будут, меня уже мало волновало. В процессе работы приходили иногда отрезвляющие мысли типа: "А кому это все нужно? А что я с этого буду иметь?" Сомнения тут же глушились необъяснимым энтузиазмом. Хотя вопрос "как или, вернее, на что сегодня жить российскому литератору, если он не сочиняет детективной мутоты?" звучал для меня отнюдь не риторически. Известно, что гонорары в издательствах до слез смешные. А до баксового рейтинга таких писателей, как Чубайс, мне далеко, как до Луны. На Западе на один книжный заработок можно жить примерно два года, у нас - два месяца. Однако не будем о грустном

Лариса Мондрус - одна из любимейших певиц, всегда манившая меня с недосягаемой эстрады обворожительной улыбкой и не по-советски стройными ногами. И как многообещающе звенел ее бесконечно-серебристый голос:

Горит, как пламя, синий лен.

И если ты в меня влюблен,

Твои глаза сияют добрым светом,

Виноват, наверно, в этом

Синий лен...

О, этот пленяющий гипноз забытых переживаний! Удивительная штука память, в которой хранятся, ничуть не пылясь, все твои давние любви и ревности, восторги и слезы, одуряющие весенние запахи и неизъяснимая осенняя тоска. Что же это за таинство такое, когда песня извлекает из странной бездны, именуемой памятью, то, что, казалось бы, навсегда ушло, утонуло в ее глубинах? Нет, други мои, сказать слово о Ларисе Мондрус - это совсем не то, что мусолить или пережевывать в который раз биографию Пугачевой, Зыкиной или Кобзона. Здесь заповедная зона, еще не испорченная поверхностным интересом. Сюда пока не проторены журналистские дорожки. Да и подход тут требуется более вдумчивый, тонкий, хочется сказать, изящный. И обстоятельный.

Я ответил Виктору Викторовичу Швиндту и вскоре получил от него первый пакет, с подробным перечнем публикаций о Мондрус и ее дискографией. Прислал мой корреспондент и несколько газетных вырезок, в т. ч. одну весьма примечательную. Всенародно любимые "Известия" в номере от 17 июля 1973 года (т. е. через три с половиной месяца после эмиграции Мондрус) глубокомысленно морализовали: "Только тогда, когда потеряешь свою родину, начинаешь по-настоящему понимать, насколько велика эта потеря для человека, который ранее жил в Советском Союзе",- сказала бывшая жительница Одессы Фрида Тикер в беседе с корр. ТАСС Львом Полуниным. Она и ее муж, как и несколько сотен людей, приехали в Рим из Израиля, чтобы через советское консульство просить помочь им вернуться в Советский Союз. "Поддавшись на уговоры сионистской пропаганды и выехав из Советского Союза, мы совершили большую ошибку, которая исковеркала судьбу нашей семьи".

Ф. Тикер рассказала о той жизни, с которой сталкиваются приезжающие в Израиль семьи, где буржуазная действительность, по ее выражению, сразу же берет человека за глотку.

"Первая проблема,- сказала она,- это устройство на работу по специальности. Музыкантам, врачам, юристам как великое благо преподносится возможность устроиться чернорабочим или подмастерьем в какую-нибудь из мелких частных мастерских. Певцам и музыкантам, таким, как, например, в свое время известной в СССР Ларисе Мондрус, приходится зарабатывать на жизнь пением с ресторанных подмостков, откуда при малейшем непослушании хозяин выгоняет без всяких уведомлений..."

В 1973 году я не пропустил эту статью и, помнится, даже поверил написанному. Мне думалось тогда примерно так: "Ах, Лариса, Лариса, ну чего тебе не хватало? Здесь - кумир, а там - кто? Поешь теперь, небось, в третьеразрядном тель-авивском кабаке, среди басурман, в дымном чаду, перед полупьяной публикой, наподобие героини Фаины Раневской в фильме "Александр Пархоменко".

Читать дальше