В. Пистоленко - Ласточка

Ласточка чувствовала себя превосходно. Юра с каждым днем замечал, что бег у лошади становился не только плавнее, но и быстрее. Наибольших хлопот доставляло то обстоятельство, что Ласточка никак не могла отвыкнуть от галопа. Неоднократно случалось, что тренировка уже подходила к концу, и вдруг на последней сотне метров, когда бег обычно становится наиболее стремительным, Ласточка ни с того ни с сего начинала скакать, что, по правилам состязаний, для рысаков недопустимо. Но и это отступление от правил постепенно было преодолено, и несколько последних тренировок прошло без малейшей задоринки.

У Юры завязалась переписка с колхозом «Новая жизнь», куда тетя Феня уже пригнала свои стада. Юра очень аккуратно сообщал ей о жизни и поведении Ласточки, о ходе тренировки.

Мать Юры относилась сначала недоверчиво к затее сына. Она очень беспокоилась, как бы лошадь не разнесла мальчика, но побывав несколько раз на тренировке и увидев, что Ласточка послушно и точно выполняет все приказания Юры, успокоилась, и новое чувство, чувство гордости за сына, так ловко справляющегося с разгоряченной лошадью, появилось у нее.

Однажды утром, когда июньское солнце чуть показалось над горизонтом и по степи протянулись длинные тени, Юра как обычно запряг Ласточку и собрался выехать за ворота. Он уже сел в тележку, когда заметил, что у двора остановился знакомый серый рысак.

— С добрым утром, тренер. Готовишься к выезду? — весело крикнул директор племхоза.

Юра сошел с тележки и побежал навстречу.

— Как идут дела? Ничего не случилось особенного за эту неделю? Как с галопом Ласточки? — засыпал Юру вопросами директор. — А ну, Юра, давай сделаем так: ты будешь публикой, а я наездником. Посмотрим, чего достигла твоя Ласточка.

С этими словами он забрался в юрину тележку и умело натянул вожжи.

— Хлыстика так и не берешь с собой?

— Нет, Иван Васильевич, — ответил Юра. — Ласточка моего голоса слушает. Если нужно, чуть гикну, и тогда она из последних сил выбьется, а не выдаст.

— Это лучше. Сейчас все проверим.

Тележка тронулась с места и через несколько мгновений скрылась в вихре дорожной пыли.

Когда директор снова подъехал к воротам, Юра облегченно вздохнул. По выражению лица Ивана Васильевича он понял, что тот доволен Ласточкой.

— Не плохо идет, — сказал он Юре. — Лошадь в нормальном состоянии, к состязаниям можно допустить. Вижу — поработал ты много, теперь готовься к отъезду в Чкалов. Мама дома?

— Нет, на работе.

— Жаль, — сказал Иван Васильевич. — Тогда вечерком я заеду к вам на своем Алмазе, нужно поговорить перед отъездом. Денька через два-три тронемся. Вашу Ласточку представим на состязания мы, но опишем всю ее историю. Хозяева из «Новой жизни» не возражают?

— Нет, они согласны.

Вечером директор снова побывал у Юры, поговорил с его матерью, и вопрос о поездке мальчика в город был решен.

И вот Юра в Чкалове.

Хотя до этого он прочитал немало книг, но полного представления о городе не имел, так как дальше районного центра не бывал нигде. Ему очень хотелось побродить по улицам большого города, осмотреть все, но в первые дни было много работы в конюшнях, да и не решался он ходить по городу один.

С первого дня Юра заметил на ипподроме невысокого коренастого мальчика в цветной тюбетейке. Он почти не выходил из конюшни. Во время тренировок просил лошадь то у одного жокея, то у другого — «прокатиться». Ему давали. Он лихо садился в седло и во весь опор мчался по ровной дорожке. Юре он сразу понравился своей лихостью и удалью.

Познакомившись, мальчики быстро подружились. Толя (так звали нового приятеля Юры) оказался сыном служащего ипподрома. Он очень любил лошадей и готов был без конца говорить об их достоинствах и недостатках. Узнав историю Ласточки, он засыпал Юру вопросами.

Кроме темы о лошадях, у мальчиков было еще много общего для разговоров. Толя тоже окончил шестой класс и также был звеновожатым.

Однажды днем, когда у Юры было свободное время, его разыскал Толя.

— Юра, я за тобой. Пошли.

— Куда?

— Я вызвал на собрание наше звено. Ты расскажешь о Ласточке.

— О Ласточке? А зачем? — удивился Юра.

— Как — зачем? Это же очень интересно, особенно нашим, городским ребятам. Идем.

Юра пошел.

Звено собралось под тенистым деревом в детском парке. Рассказ Юры прослушали с большим интересом.

— А ты не сдрейфишь на бегах? — спросил высокий мальчик, с очками на носу. Все его звали Бобкой.

— Почему это — сдрейфлю? — обиделся Юра. — Я уже привык.

— А я лошадей боюсь, — откровенно заявил Бобка.

На мотоцикле — люблю, а на коня — убей, не сяду. С машиной что угодно можно делать, а лошадь, извините, может и не послушать. Потом — они брыкаются. Или вдруг испугается. Да, вот именно, испугается. Разнести может.

— Так это и мотоцикл может разнести, если сам сплошаешь. От тебя все зависит. А насчет лошадей — ты брось, Бобка. — Знаешь, какие они умные, все понимают, каждое слово, — горячился Толя.

— Разговор оживился. Новые друзья Юры оказались общительными ребятами, и он освоился настолько, что ему показалось, будто знает каждого из них не один уже год.

— Мы будем приходить к тебе на тренировки, — вдруг заявил Бобка. — Ладно?

— На тренировки посторонние не допускаются, — сказал Толя.

— Почему? — заволновался Бобка.

— Такой порядок, — пояснил Юра.

— Ну днем будем приходить. Ведь у тебя в городе ни родных, ни знакомых нет. Правда? — спросил Бобка.

Юра кивнул головой.

— Вот видите?! А человеку очень трудно без друзей, одному. Давайте, ребята, дружить с Юрой!

И Бобка первым протянул Юре руку.

— А я, знаете, что придумал? — сказал Толя. — Давайте шефствовать над Ласточкой. Всем звеном.

Так и решили.

Из детского парка ребята повели Юру осматривать город. Они обошли вокруг большого и красивого Дома советов, прошлись по гладкому асфальту Советской улицы, побывали в садике, где у бассейна сидят шесть гигантских лягушек и у каждой изо рта льется в бассейн струя воды.

Юру все занимало, все интересовало. Он готов был ходить хоть весь день, но мысли о Ласточке заставили возвратиться на ипподром.

Там его ждала новая радость — сразу два письма, одно от мамы, другое из школы. Мать писала, что соскучилась, просила его беречь себя. Школьное письмо подписали директор школы Николай Петрович, старшая пионервожатая, несколько учителей и много — целый лист — подписей ребят. Товарищи писали Юре:

«Крепись, мы надеемся, что не подведешь школу. Мы будем слушать радио и следить за газетами — там, наверное, будет сообщение о бегах».

Живя на ипподроме, постоянно общаясь с тренерами и наездниками, Юра скоро убедился, что все они болеют за своих лошадей и ничего больше так не желают, как победы. Да не просто победы, а первенства. Ведь каждый из них послан сюда отстаивать честь своего колхоза, конезавода. Юра почувствовал, какая большая ответственность лежит на нем за Ласточку.