Хана Сенеш - Дневник (Ее жизнь, миссия и героическая смерть)

Сегодня работаю после полудня. Я люблю эти тихие утренние часы. В комнате чисто, и хорошо быть одной. Читать, писать...

Работа меня сейчас интересует больше, чем раньше. Я уверена, что вполне справлюсь с ней. Звонок оповещает: полдень. Я и не чувствовала, как быстро летит время. Сегодня впервые иду на работу в качестве поварихи. Посмотрим, что из этого получится.

{211}

5.5.1943

Столь продолжительное молчание - что означает? Или ничего не произошло? Или произошло, но не задевает за живое? А если задевает - не требует словесного выражения? До работы еще четверть часа. Поэтому напишу лишь несколько слов.

Я на старой работе. Не люблю ее, хотя и понимаю, что она необходима и важна. После работы - немного чтения и... большая пустота в сердце: мне не хватает подруги, а точнее говоря - друга. Я знаю: лишь один шаг, более смелый, и я бы могла найти себе друга. Но не "его". А может быть, и "его" ? Все это очень странно. Парни здесь - хорошие, и все же, постоянно один и тот же голос твердит во мне: не этот. Но существует ли вообще тот, кого я ищу, может быть, он просто выдумка головы и сердца? А тем временем еще немного - и мне уже двадцать два, и кто поверит, что я еще не целовалась с парнем? Это все глупо, и в особенности потому, что меня слишком занимает. Я понемногу улыбаюсь всем. Подозреваю, что у меня нет сердца. Смех смехом, а у меня чего-то не хватает, или, может быть, слишком глубоко запрятано.

Несколько дней провела в Тель-Авиве и Иерусалиме, занималась устройством дел, связанных с репатриацией моей мамы. Возможно, что есть кое-какие шансы. Кто знает?

Все, что от меня зависит, я сделала, а теперь надо ждать. Дай Бог, чтобы нам двоим хоть бы удалось {212} встретиться, а может быть, когда-либо встретимся и с Гиорой. Как все это далеко от действительности!..

Пишу мало. Но все более и более ощущаю пропасть между содержанием и средствами выражения, ту границу, которую не могу переступить - язык иврит. Вначале я пренебрегала этой трудностью. Превозмогу - так надеялась. Сегодня я склонна думать, что никогда в жизни не буду владеть ивритом в такой степени, как венгерским.

Это что - отчаяние? Когда я одна иду по берегу моря, я могу петь, мое сердце переполнено и настроение у меня отличное. Все хорошо и прекрасно, и нет места для отчаяния. Но бывают минуты, когда я спрашиваю у себя самой: что ты получаешь от жизни? - Только то, что ты даешь. И верно, это немало. Но этого недостаточно. Ты страстно мечтаешь еще о чем-то. Не только долг, не только напряженная деятельность, идеология - нужна еще радость, А ее так мало, такие крохи. Подлинной радости, от всего сердца. Пожалуй, я уже позабыла вкус ее. И все же... Нет, я не могу объяснить.

27.5.1943

... Я целиком поглощена сейчас одним вопросом: предстоящей отправкой. Сейчас это актуально и близко. Может быть, в ближайшие дни меня позовут. Я представляю себе разные ситуации и думаю иногда: оставить страну, свободу?.. Хочется вобрать в себя этот свежий {213} воздух, чтобы я могла дышать им также в душной атмосфере диаспоры и распространять его молекулы среди окружающих, среди тех, кто не знает запаха свободы. Но все это только раздумья, связанные с реальными фактами, но отнюдь не колебания. Необходимость задуманного мне совершенно ясна. Как и трудности, и опасности, с этим связанные. Я чувствую, что смогу выполнить задание. Все, что было до сих пор, я рассматриваю как предисловие и подготовку к этой Миссии...

29.5.1943

Жду дня, когда меня позовут. Ни о чем другом не могу думать. Мне кажется, что среди окружающих никто не замечает во мне перемены. Я свою повседневную работу выполняю, как обычно. Но иногда бывает такое ощущение, будто я гляжу на всех как бы издалека. И все я вижу только под одним углом зрения: нужно ли это мне для выполнения нового задания или нет. Я не могу сейчас связываться с людьми: легче будет уйти. - Нет, это ложь. Именно сейчас я хотела бы иметь рядом близкого мне человека...

В ту минуту, когда я начинаю писать, я чувствую, что мне так много надо сказать в связи с мыслями, которые занимают меня все время, и все же у меня "не идет". Не идут нужные слова, даже для самой себя.

Есть вещи, которые невозможно выразить. Человек пытается затушевать их и ему кажется, {214} что пока слове не сказано, дело еще не существует. Я прошу и молюсь только об одном - чтобы не слишком долго затянулось ожидание, чтобы скорее начать действовать. А в остальном - я ничего не боюсь, я уверена в себе и готова ко всему.

Несколько фактов из нашей жизни здесь: сегодня 12 человек начали лов рыбы при искусственном освещении и принесли огромную добычу - 30 ящиков с рыбой. Строится новая столовая (барак). В стадии строительства - третий жилой дом. Вопрос о земельных площадях решается очень медленно.

Мы хотим перевести детский дом в Кейсарию, но это, вероятно, придется надолго отложить.

12.6.1943, Кейсария.

В коллективе решен вопрос о моей мобилизации. В ближайшие дни пойду на курсы.

24.8.1943

Я все время в пути и на курсах. Сейчас отправляюсь на семинар рабочей молодежи. Иногда появляются сомнения: смогу ли я выполнить все то, что на меня возложено? Хочу верить.

В отношении ребят: мне кажется, что я кого-то люблю, но так велики трудности...

19.9.1943. Семинар рабочей молодежи, Хайфа.

Четыре года назад я прибыла в страну. Дом для репатриантов. Хайфа. Все для меня ново.

{215} Все хорошо. Все в будущем. Только один образ влечет к прошлому образ мамы на вокзале. Четыре года. Я никогда бы не могла поверить, что разделяющая нас бездна будет так широка. Если бы я знала... А может быть, я и знала, но не решалась сама себе в этом признаться.

Нет смысла подводить подробные итоги. Сейчас я нахожусь в доме Рутенберга, в великолепном дворце - целый месяц длится семинар трудовой молодежи. До этого был другой курс, а что последует потом - в точности не знаю. Удовлетворена ли я? Трудно ответить. Два года я провела в Нахалале без настоящего... Во имя воплощения в жизнь идеи, ради сельского хозяйства... Затем почти два года в Седот-Ям - Кесарии. Много трудностей, но и много удовлетворения. Но все время одиночество: ни друга, ни подруги. А сейчас, в связи с новым назначением, - снова подготовка к грудному и ответственному делу и опять ощущение случайности вместе с сильным желанием и напряжением. Единственная определенность - это опять одиночество. Сейчас мне совершенно ясно, что это не зависит от внешних условий. Есть большая мера отчужденности и неприятия товарищества во мне самой, что отдаляет меня от людей. Это особенно трудно в отношениях с парнями. Если постараться подытожить мои отношения с ними до сих пор, то кроме весьма поверхностной дружбы не было ничего. Иногда мне кажется, что я люблю или могу полюбить кого-то. Но... есть много разных объективных "но" и нет во {216} мне сил преодолеть их...