Исмаил Шихлы - Буйная Кура

- Вставай, приготовь что-нибудь поесть.

Салатын открыла глаза, но, как видно, не понимала спросонья, где находится, и недоуменно глядела на Шамхала. Потом ее глаза затуманились, сузились, она хотела снова заснуть. Она даже повернулась на бок, но, опомнившись, откинула одеяло и вскочила на ноги. Оправила подол смятого платья, рукой отвела назад упавшие на лицо волосы.

- И к ней спустись, - распорядился Шамхал.

Салатын только сейчас все вспомнила и поэтому сразу же поняла многозначительный тон брата. Лишь теперь она увидела, что Шамхал держит в руке ружье.

- Ты скоро вернешься?

- Немного поброжу.

Шамхал бодро перекинул винтовку за плечо и вышел на улицу. Салатын смотрела вслед брату, и ей было странно, что за одну ночь он так изменился. Его плечи как будто стали шире, рост выше, походка тяжелее, движения медленней. До вчерашнего дня он был быстрый и угловатый, как мальчишка, а теперь стал солидным и спокойным, как аксакал.

Эта перемена, скорее почувствованная, чем увиденная в брате, и обрадовала и опечалила Салатын. "Совсем мужчиной сделался наш Шамхал. Прощайся с детством, прощайся с юностью, прощайся с беззаботностью. Скоро и твоя очередь, Салатын".

Девушка взяла из костра тлеющую головешку и развела огонь. Поставила кастрюлю, развела самовар, подмела двор. Она все оттягивала ту минуту, когда нужно будет войти в комнату Гюльасер и поглядеть ей в глаза. Несколько раз она подходила на цыпочках к двери, но каждый раз сердце ее начинало биться, и она возвращалась назад. До вчерашнего дня они были подруги, вместе гуляли, а теперь незримая черта разделила их. Теперь между ними большая разница. И вот Салатын не знала, как войти первый раз в комнату бывшей подруги, какие слова ей сказать.

Гюльасер тоже затаилась в своей комнате, даже не шевелилась там. Может быть, и ей стыдно выйти на свет божий, на утреннее солнце, на глаза Салатын и вообще всех людей. Солнце между тем поднималось все выше. Салатын два раза разогревала и кастрюлю с едой и чай, а Шамхал все не шел и Гюльасер не выходила из своей комнаты. Вдруг на дворе появилась тетя, сестра Джахандар-аги Шахнияр.

- Как ты здесь оказалась, тетя? - с недовольным удивлением воскликнула Салатын.

- Все разбежались кто куда. Должен же вас кто-нибудь собирать.

Шахнияр обняла и поцеловала племянницу в виски и в лоб. Потом она деловито заглянула в кастрюлю, в чашки, посмотрела на тахту, во все углы, остановилась перед закрытой дверью.

- Почему же до сих пор дрыхнут хозяева этой жалкой лачуги? Скоро полдень. Разве можно так долго спать?

- Ты о ком, тетя? - с невинным видом спросила Салатын.

- Как это о ком? О женихе и невесте.

- Ты... знаешь? Откуда?

- Земля слухами полнится.

Салатын обмерла. Она не думала, что это событие так скоро будет известно всем. Ей показалось, что сейчас, вслед за тетей, сюда придут все жители села и будут смеяться. Болыпе всех девушка боялась отца. Салатын знала, что отец страшно рассердится на сына за эту женитьбу. Но тут же мелькнула мысль: "Может, тетя берет на пушку и только прикидывается доброй, а когда узнает обо всем, поднимет скандал?" Шахнияр заметила, что девушка чего-то боится.

- Э-э, что с тобой? Почему ты так побелела?

- Да стану я твоей жертвой. Знает ли об этом отец?

- Ну и что, если знает?

- Вспыхнет ссора, прольется кровь.

- Ничего не случится. И потом никто ничего не знает, кроме меня.

- А тебе кто сказал?

- Таптыг.

- Он проговорится еще кому-нибудь?

- Не проговорится, я его предупредила.

- Чем только все это кончится!

- Не думай о плохом. Иди, разбуди молодых, хватит им спать.

- Брата нету.

- А куда он ушел?

- На берег Куры.

- Ах, вот как?... Тогда чего же мы здесь стоим, пойдем к ней.

- Жалко. Пускай поспит.

- С чего это ей так долго спать?

Шахнияр засмеялась. Она вообще любила посмеяться. На ее щеках в это время выступали красные пятна, а маленький подбородок совсем утонул во втором, благоприобретенном. Яркие губы, растягиваясь, выгибались уголками кверху, обнажая ровные, белые зубы. Золотая цепочка на шее с мелкими золотыми монетками начинала звенеть, складки атласного платья, вышитого блестками, начинали колыхаться, потому что колыхалось все ее пышное, дородное тело.

- Нехорошо нам самим заходить, подождем Шамхала.

- Э, кто такой Шамхал! - Новый приступ смеха заколыхал тетю. Она подмигнула Салатын. - Пока его нет, пойдем поглядим, что он там натворил.

Оказывается, Гюльасер давно сложила и убрала постель и теперь сидела на краешке тахты. Она съежилась под взглядами вошедших и, кажется, была бы рада превратиться ну хоть в маленькую ящерицу, чтобы юркнуть куда-нибудь в щель.

Шахнияр критически оглядела комнату. Тщательно выметенный пол, постель, аккуратно сложенную в нише, ковер, разостланный на полу, коврики, развешанные по стенам. Ей понравилось, что невестка, встав пораньше, прибрала комнату. Она закрыла за собой дверь и пошла вперед.

Гюльасер не знала, что и делать. Может, сидеть, как и сидела, сжавшись в комок, может, подняться и упасть в ноги Шахнияр? Что сейчас скажет ей эта женщина? Может, схватит ее за косы и выбросит во двор? А может, обнимет и поцелует?

Пока Гюльасер раздумывала, не зная, на что решиться, Шахнияр подступила к ней. Положив руки на бедра, она посмотрела сверху вниз на совсем съежившуюся девушку и жалостливым голосом возгласила:

- А ну вставай, погляжу на тебя! За какие такие прелести полюбил тебя сын моего брата?

Гюльасер спустила ноги с тахты и встала. Она не знала, что нужно отвечать на такой вопрос, и потому молчала, опустив голову. Она ожидала каких-нибудь тяжелых, оскорбительных слов. Шахнияр между тем разглядывала ее со всех сторон, удовлетворенно чмокая. - Хм, неплоха. А ну повернись вот так... Красивая девчонка, честное слово, я говорю правду. Оказывается, наш дурень со вкусом. Что отводишь глаза? А ну посмотри на меня, не стесняйся. Разве это не случается с каждой из нас? Эх, дуреха, ничего ты не понимаешь. Быть бы мне снова девушкой и выйти замуж!..

- Тетушка, перестань! - вступилась Салатын.

- А что случилось? Что я сказала? Разве плохо выходить замуж? Ей-богу, все мы хотим. Если ты встретишь парня с закрученными усами, разве ты не согласишься выйти за него замуж? Ну, что смеешься? Кажется, тебе это понравилось?

- Ради бога, не стыди нас.

- Ничего, вас не застыдишь! - Она снова повернулась к Гюльасер. - Ты не слушай ее, доченька, юность прекрасна. В особенности если у тебя красивый муж. По ночам, когда, обнявшись, лежишь в постели, водой и то невозможно разъединить. Хочется съесть его, как свежий мед. Но что поделаешь, мне не посчастливилось... Да пойди ты к свету, пожалуйста... Я хочу посмотреть на твое лицо. Ишь ты, как почернело у нее под глазами. Наверное, этот шайтан измучил тебя за ночь, не так ли? Пусть только вернется, уж задам ему!