Баян Ширянов - Монастырь (Книга 1)

- Как зечка может зале... Забеременеть.

Впервые за все короткое время знакомства Широкогорлова изобразила нечто, напоминающее улыбку:

- Об этом лучше поговорить в моем кабинете.

- Я согласен.

Выйдя через тугую дверь на территорию зоны, Игнат Федорович обнаружил перед собой совершенно пустынный плац. Всех зечек и прапорщиц как не бывало. Для Лакшина всегда являлось чудом, как несколько сотен человек могут так быстро перемещаться. Впрочем, вспомнилось куму, часть женщин спешила к своим младенцам,

Санчасть в этом месте достаточно сильно отличалась от подобного учреждения в мужской колонии. Здесь, конечно, висели стандартные санитарные агитки, типа "мойте руки" и "уничтожайте вшей", но, между ними, чего никогда не допустил бы у себя Поскребышев, в изобилии произрастали какие-то растения в горшочках, располагались разноцветные вязаные салфетки, макраме.

Прошествовав по безлюдному коридору, Светлана Ильинична остановилась перед дверью с табличкой, отперла замок и, пропустив вперед майора, вставила ключ с обратной стороны. Лакшин с интересом рассматривал скромное, скорее даже аскетичное, убранство кабинета. Стол, стулья, шкаф, все облупившееся, покосившееся. Над столом - репродукция "Грачи прилетели", какие-то схемы, графики.

- Мне не хотелось говорить с вами там... - медленно подбирая слова, произнесла Широкогорлова.

- Понимаю. - Кивнул Игнат Федорович.

- Видите ли... Я, конечно, не имею права просить вас о чем-то, особенно о том, чтобы вы повлияли на Типцова. Я осознаю, что это и глупо, и бессмысленно, и вряд ли даст какой-то результат...

- Да уж, на Парафина не особо повлияешь. - Согласился Лапшин.

- Судя по тому, что я о вас слышала, вы достаточно умный и образованный человек.

Кум скромно промолчал, ожидая, какой из этого последует вывод.

- Поэтому я прошу вас о помощи несколько иного рода... - Врачиха выждала несколько секунд, прежде чем завершить свою фразу, - Помогите мне разобраться с тем, что здесь происходит.

- С удовольствием. - Усмехнулся кум, - Только мне хотелось бы узнать, что именно тут творится.

- Да вы уже все слышали и видели. - Женщина печально вздохнула. - Этот вал беременностей, вчерашнее убийство... Скажите, что вы обо всем этом думаете? Можно с этим что-нибудь сделать?

- Смотря, что вы хотите... - Уклончиво произнес кум.

- Я хочу, чтобы в лагере был порядок. Чтобы он не превращался в филиал детского дома. Чтобы эти несчастные женщины не рожали еще более несчастных детей! Вы знаете, в три года их должны отделить от матери и послать на воспитание в интернаты. Представляете, какая это травма для малыша! А воспитание? Начало жизни в тюрьме, что может быть ужаснее?!

- А что, раньше здесь не зале... Беременели? - полюбопытствовал Игнат Федорович.

- Беременели, беременели... - горько усмехнулась Широкогорлова. - Но не в таких количествах. Были, конечно, нелегальные, как вы выражаетесь, "залеты", но чтобы сразу несколько сотен! Такое практически невозможно!

- Но случилось. - Отметил Лакшин.

- Да. И это как раз то, что не дает мне покоя.

- Вы упомянули о нелегальных беременностях. Что это такое и как делается?

- Схема проста, - Светлана Ильинична слегка покраснела, - или соблазнить кого-то из мужского контингента, а их здесь крайне мало, или воспользоваться услугами тех подружек, которые ходят на длительные свидания. Видите ли, живые сперматозоиды могут до трех суток сохраняться в мякише белого хлеба.

- И это, как я понимаю, здесь весьма ходовой товар? - Предположил майор.

- Да. - Кивнула врачиха. - В нашем лагере очень тяжелые условия, вот женщины и ищут всякие лазейки, чтобы улучшить условия содержания. А ребенок - самое лучшее для этого "средство".

- Думаю, я кое-что могу вам рассказать... - Начал Игнат Федорович. Недавно я узнал, что наши зоны соединяет подземный ход.

Повествование кума не заняло много времени. Светлана Ильинична слушала, не перебивая, и лишь когда майор сказал последнюю фразу, женщина позволила себе недоверчиво хмыкнуть:

- Вы хотите убедить меня в том, что наши бабы каждую ночь бегают туда-сюда несколько километров, чтобы переспать с вашими зеками?

Лакшин не нашел чего возразить. Казалось бы, вот она, стройная схема: зеки и зечки, тайный проход, оргии на четвертом этаже монастыря и, как следствие - куча младенцев. Но вопрос врачихи вдребезги разбил всю конструкцию. Действительно, на подобное путешествие, туда и обратно, даже бегом, должно было уйти не меньше трех-четырех часов. А за это время отсутствие зечек обязательно должны были заметить. Разве что организаторы этой "тропы" в сговоре с прапорщицами. Причем сразу со всеми. Но это уж совершенно нереально.

- А, может, они на велосипеде? - предположил Лакшин.

- Вы еще скажите, что они свет туда провели! - Говоря это, Широкогорлова даже не улыбнулась. - Или железную дорогу построили. С паровозом и вагонами.

- Вы зря иронизируете. - Сухо ответил майор. - Я уже не раз убеждался, что когда дело касается зеков - от них можно ожидать буквально всего.

- Пусть так. - Безразлично промолвила врачиха, - Но не приходило ли вам в голову, что эту легенду, про мифический подземный ход, вам специально подбросили, чтобы отвести глаза от каких-то других, более очевидных решений?

- Например?

- Что кто-то, скажем, через водителей, наладил сюда поставки спермы.

- Вот видите, - оперативник через силу растянул губы в улыбке, - вы и сами все прекрасно сообразили.

- Извините. - Стушевалась Светлана Ильинична. - Но я не верю в существование этого хода. Слышала о нем, да. Но даже если он и существовал, как вы говорите, с прошлого или позапрошлого века, то к сегодняшнему дню он, наверняка, сто раз уже успел обвалиться.

- Возможно... - Лапша поднял брови. - Но, в любом случае, я не нахожу другого объяснения всем фактам.

- Вам виднее. - Вынужденно проговорила Широкогорлова. Игнат Федорович в ответ широко улыбнулся:

- А не выполните ли вы одну мою просьбу?

- Если это в моих силах...

- И мне, да и вам, уверен, тоже, будет очень интересно узнать, откуда здесь взялись эти дети. Не можете ли вы осторожно порасспросить рожениц?

- Вы думаете, я это не делала?

- И каков результат?

- Никакого. Все молчат, как партизанки на допросе.

- И ни одной оговорки, случайно оброненного слова?

Женщина задумалась.

- Может, это вам будет полезно знать... У одной из них произошел выкидыш, так она чуть не в голос рыдала, что зря потратила огромную сумму.

- А кому она заплатила?

- Не знаю.

Майор задумался. Конечно, узнал за сегодня он уже много, но недостаточно. Хотелось все-таки разведать побольше. Из этой Светланы Ильиничны помощник почти никакой, но не обращаться же, на самом деле, к Парафину?

- Скажите, среди уборщиц санчасти у вас есть свой человек? поинтересовался Игнат Федорович. - Та, которой вы полностью доверяете?