Борис Штейн - Донный лед

- Ну, понимаю, - неуверенно сказал Забелевич, - но ведь я же тебя не трогал, а?

- Трогал, - объяснила Фиса, - взглядом трогал... там, у источника.

Забелевич опять полез за платком и долго вытирал лоб и шею, когда вытер, спросил растерянно:

- Ну и... что же теперь делать, Фиса, а?

- Не знаю, - совсем тихо произнесла Фиса.

- Может, это... пройдет у тебя?

- Может, пройдет...

- Конечно, пройдет, - подхватил Забелеьич, - конечно, пройдет, заверил он уже почти радостно, - конечно!

- Уйди, Юра, - попросила Фиса и подняла наконец лицо.

Нет, не краснела она, разговаривая с Забелевичем. Лицо ее пугало мертвенной бледностью, губы болезненно кривились. Тонкой, прозрачной рукой она сжимала горло, потому что к горлу подступала дурнота.

ТРАССА

Пришло время разлада между Зудиным и Арсланом Арслановым. Разлад этот не мог не наступить, потому что причина вызрела серьезная, производственная: неудовлетворенность Зудина своим завгаром. Для многих это было большой неожиданностью, потому что еще сравнительно недавно Зудин откровенно любил Арслана Арсланова. Например, когда Арсланов возвращался из очередной командировки, как всегда, с победой, с добычей, исполненный энергии и торжествующего чувства собственной значительности, Зудин обнимал его, оглаживал, похлопывая по спине, подмигивал, кивая на Арслана Арсланова, вот, мол, смотрите: поехал и достал. Надо - сделал. Тот же самый стенд для регулировки топливной аппаратуры - кто бы достал? А Арсланов достал. Или взять дела давно минувших дней, когда Арслан Арсланов получал в Таловке новую технику и героически привел в поселок колонну - по бездорожью, по ранним, ненакатанным зимникам, по байкальскому льду. И хоть водители говорили потом, что переход был организован нечетко, что, например, не хватило продуктов, мало взяли, и добирались уже впроголодь, факт остается фактом - Арслан Арсланов привел колонну, вдохновляя водителей примером личного энтузиазма.

Неприятности начались несколько позже, когда жизнь в основном утряслась и урегулировалась и стала требовать от Арслана Арсланова не столько подвигов, сколько каждодневной добросовестной работы в рамках функциональных обязанностей заведующего гаражом. Эти самые функциональные обязанности были скучны до зубной боли. Путевки, профилактика, проверка исправности тормозов, рулевого управления и осветительных приборов, экономия горючего, техника безопасности... изо дня в день, изо дня в день...

- Нет, - говорил сам себе Арсланов, - это не для белого человека...

И уезжал на сутки в тайгу - отвести душу. Брал ружьишко и уезжал на тяжелом мехколонновском мотоцикле, который, кстати сказать, содержался Арслановым в далеко не образцовом состоянии. У мотоцикла не работали: тормозной сигнал, ручной тормоз, звуковой сигнал, и к тому же у него было плохо отрегулировано зажигание, и он дымил, как самоходная баржа, и время от времени угрожающе стрелял. Однако свою главную задачу - перемещать Арслана Арсланова из поселка в тайгу - он выполнял в любое время года. Возвращался Арслан Арсланов обычно без дичи и обычно простуженным - или горло, или радикулит, - дня три законно отлеживался дома, и безропотно преданная Нина ухаживала за ним, а Зудин за три дня остывал, поскольку прежние арслановские чары иссякли еще не полностью, и Арсланов отделывался в конечном счете легкой взбучкой, без административного взыскания.

И снова наступала скука повседневной работы, оскорбительно мелкие и мелочные вопросы и мелкие столкновения с начальником по поводам, недостойным незаурядной личности Арслана Арсланова.

Поэтому с таким воодушевлением принял Арслан Арсланов предложение возглавить перевоз на участок Холодная отремонтированного экскаватора.

Перевоз экскаватора за двести пятьдесят километров - дело нелегкое, не однодневное, требующее знаний, опыта и организаторских способностей. Предполагалось, что все это у Арслана Арсланова имеется. Однако Зудин накануне выезда тщательно его проинструктировал, предупредил, казалось, на все случаи жизни. Арсланов сидел в зудинском кабинете и важно кивал, а сам все посматривал на гостя - корреспондента из столицы, и уже не слышал и не слушал Зудина, а смотрел на себя со стороны - глазами столичного корреспондента.

Может быть, если бы столичный корреспондент не вызвался сопровождать Арслана Арсланова, вся операция прошла бы более или менее успешно. Но столичный корреспондент вызвался, и это обстоятельство сильно отвлекло Арслана Арсланова, настолько сильно, что он забыл некоторые свои мелкие обязанности, например, он забыл договориться о первом ночлеге.

Ночевать предстояло в Нижнем, и следовало заранее договориться с сопредельной Нижненской мехколонной об общежитии или заежке. Тем более что в Нижнем заежка была большая, настоящая гостиница, не в вагончике, а в хорошем щитоблочном доме. Но Арслан Арсланов ни о чем договариваться не стал, он просто об этом не подумал. Зато он пригласил столичного корреспондента к себе в вагончик, и они хорошо поужинали, и хорошо поговорили, и сыграли в шахматы. Арслан Арсланов потчевал корреспондента, его звали Паша, омулевой икрой и очень настаивал, чтобы Паша ел омулевую икру прямо ложкой. "В Москве не поешь, слушай", - говорил Арслан Арсланов, и он был совершенно прав: Паша никогда в Москве не пробовал ни омулевую икру, ни омуля, и слова известной песни "славный корабль - омулевая бочка" до этого самого вечера оставались для него непроясненными.

Арслан Арсланов немало порассказывал Паше в этот вечер - и про мехколонну, и про себя, и как он добывал стенд для регулировки топливной аппаратуры, и как он получал в Таловке технику и героически перегонял ее в поселок. Расстались они за полночь с тем, чтобы встретиться рано утром для увлекательного путешествия на прорабский участок Холодная.

Наутро, чуть позже намеченного срока, однако не позже десяти часов, из ворот промбазы выползла транспортная колонна, состоявшая из пяти подвижных единиц. В центре колонны двигался тягач "Фаун" с трейлером, на котором был установлен и закреплен экскаватор. Перед тягачом ехал самосвал "Магирус" с тремя ковшами песчаного грунта в кузове - для подсыпки скользких подъемов. Перед "Магирусом", возглавляя колонну, шел бензовоз, официально называемый автоцистерной. Причем в данном случае официальное название было правильней неофициального, потому что цистерна была наполнена вовсе не бензином, а дизельным топливом. Автоцистерна возглавляла колонну по двум причинам: во-первых, груженная топливом, она устойчиво держалась на дороге, и во-вторых, водитель автоцистерны Максим Готовый имел все качества настоящего разведчика: осторожность и лихость, быстроту и неторопливость, смекалку и решительность. А также быструю реакцию. Таким образом, именно он должен был ехать в голове колонны. За трейлером полз мощный бульдозер "Интернейшнл-хорвейтер", в просторечии называемый "Интером". "Интер" имел на вооружении два метровых стальных зуба, которыми можно было рыхлить грунт, а можно - вонзиться в мерзлую почву, намертво закрепиться в ней и сдерживать на спуске трейлер. Да и гусеницы его гигантские имели такой рельефный профиль, что "Интер" мог буксировать по скользкой дороге любое колесное средство. И наконец, замыкал колонну разъездной "Магирус", в теплой и просторной кабине которого рядом с водителем сидели старший перехода Арслан Арсланов и столичный корреспондент Паша.