Борис Штейн - Донный лед

Застройка находилась не так далеко от промбазы, и путь к ней лежал ни через какую не через сопку, а через центр поселка, но километра три, однако, было. Именно эти три километра проделал "зеленый мастер" Славик, вылетев пулей из вагончика председателя месткома Сени Куликова, причем проделал их в хорошем темпе армейского марш-броска, хотя строю обучен не был, ибо как строитель Байкало-Амурской магистрали имел от армии отсрочку.

Когда Славик учился в Омском техникуме, он написал реферат. Это был конкурсный реферат по линии общественных дисциплин. Славик написал об изыскателях Кошурникове, Стаффато и Журавлеве, которые погибли в тайге, но не погибли записи Кошурникова, и они, эти записи, были бесценны.

Изыскания велись в грозные годы войны, в тех местах, где потом построили трассу Абакан - Тайшет. Славик был впечатлительным юношей, он даже писал наивные стихи, которые радовали абсолютным оптимизмом. Когда начали строить БАМ, Славик сразу сказал себе, что его место именно на этой стройке.

Практику после третьего курса Славик проходил в Звездном, было лето, жили в палатке, производили геодезическую съемку карьеров, помогали на пилораме, купались, по вечерам танцевали на свежеструганой танцевальной веранде. Их было трое практикантов, и это были все-таки невозможно юные ребята с совершенно детскими физиономиями. Их любили на стройке, мастера и инженеры не упускали случая потолковать с ними, каждый рассказывал, что знал о планах стройки, а все вместе знали немало.

К тому же Славик выступал в День строителя в импровизированном концерте. Он пел, читал юмористические стихи, подражая Карцеву и Ильченко, Утесову и главному инженеру СМП.

Одним словом, уезжал Славик с практики в полной уверенности, что расстается ненадолго, что закончит свои дела в Омске (последний семестр и диплом) и вернется в этот край, на эту стройку, где был обласкан симпатией и даже любовью сильных и мужественных взрослых людей. Он, естественно, не мог тогда знать, что практикант и штатный работник живут по разным законам, это он с лихвой познал год спустя.

Но тогда он вернулся в Омск, совершенно влюбленным в стройку, в свою будущую работу, в свой собственный энтузиазм. Сердце его было распахнуто для любви. Он влюбился в героев своего реферата, и реферат произвел сильное впечатление на областную комиссию, и Славик был послан в Москву на слет победителей конкурса, который, оказывается, проводился по всей стране. Там, в концертном зале МГУ, Славик выступал с трибуны, он рассказал о героях-изыскателях, и о своей практике на БАМе, и о своем твердом желании поехать на БАМ работать. Он объявил с трибуны тему своего дипломного проекта (эта тема была связана с БАМом, со станцией "Магистральный") и торжественно обещал защитить диплом на "отлично". Это было, конечно, очень смелое обещание, не допускающее никаких случайностей и отвергающее всякие суеверные страхи. Никто даже из отличников не решается так уверенно прогнозировать предстоящий экзамен и тем более защиту диплома. Наверное, только в юности, только в счастливый период уверенности в безусловном своем счастье можно так командовать собственной судьбой, и, наверное, в этом есть своя мудрость, и судьба чаще всего подчиняется.

Так или иначе, Славик дал такое обещание, причем дал его на всю страну, потому что слет транслировался, и материалы слета были потом опубликованы в журнале "Среднее специальное образование", и там был изображен Славик на трибуне, и приводилась вся его яркая речь.

И Славик, конечно, выполнил свое обещание, и ничто ему не помешало.

Да, сердце Славика было распахнуто для любви, и в него, это распахнутое для любви сердце, вошла Людочка, совсем юная, младшая, она была младше на целый курс.

Славик обратил на Людочку внимание в столовой: Людочка дежурила тогда по столовой, она мыла посуду, и Славик обратил на нее внимание. Сначала почти бессознательно - засмотрелся, какие у этой девочки легкие и красивые движения, удивился, что, оказывается, даже мыть посуду можно красиво, потом посмотрел внимательно, рассмотрел хорошенькое, трогательное сосредоточенное личико и почувствовал нарастающее волнение; это было знакомое чувство, он уже переживал его несколько раз - на втором и на третьем курсе, на тогда это быстро проходило, а сейчас как-то вдруг стало ясно, что не пройдет.

На другой день Славик пригласил Людочку в кино, а она не пошла. Дело было так: он купил два билета и один дал Людочке. В коридоре в перерыв подошел, дал билет, сказал "приходи" и отошел, почти счастливый. А она не пришла. И Славик смотрел фильм один. Фильм был не очень хороший.

Дня через два Славик опять вручил Людочке билет, и на этот раз, прежде чем отойти, посмотрел на ее реакцию. У нее была такая реакция: она смутилась, сказала: "Чего выдумал!", но билет не бросила.

Славик смотрел на эту ее реакцию, смеясь, потому что абсолютно был уверен, что не может не понравиться Людочке. Улыбка у Славика была, он знал, ослепительная. Славик был маленького роста, сложение у него было скорее детское, чем взрослое, лицо круглое, с ямочками на щеках, и длинные мягкие волосы. Волосы были очень светлые. Не белые все-таки, но и не желтые еще, где-то посередине. Зато зубы - ровные и белые (от природы и потому, что Славик их чистил дважды в день и не курил тогда - берег белизну).

Людочка взяла билет, но опять не пришла. И Славик опять смотрел фильм один. Фильм был очень хороший.

После этого Славик писал курсовую и билеты в кино временно брать перестал. При встрече они, однако, здоровались, причем Славик здоровался, смеясь, потому что ему и вправду было весело.

Тут Славику сообщили, что Людочка, оказывается, наводила справки о нем, что он за мальчик, как учится, с кем дружит, ну и прочее такое. Славик не беспокоился за свои характеристики. Поэтому он буквально накануне защиты курсовой работы опять взял два билета в кино, и Людочка на этот раз пришла. Фильм был, наверное, очень хороший, но Славик ничего из этого фильма не запомнил, он даже название забыл. Людочка потом ему объяснила, какое было название и какое было содержание.

Потом, перед самым дипломом, Людочка подарила Славику фотографию с надписью. Надпись была серьезная и нежная. И там были такие слова: "Будь всегда таким, какой ты сейчас". Значит, такой, как есть. Славик Людочку вполне устраивал. Потому что Славик жил светясь. Он жил на сплошном вдохе. Это была самая счастливая пора - пора предвкушения счастья. Славик тогда еще, конечно, не знал, что предвкушение счастья прекрасней, чем само счастье.

Диплом он защитил на "отлично".

Герман Васильевич Зудин, сжав губами папиросу, открыл дверь. В дверях стоял "зеленый мастер".

Прозвище "зеленый мастер" прилипло к Славику в первый же день его появления в мехколонне. Причем прилипло оно к нему с легкой руки начальника. Дело было не только в том, что Славик выглядел моложе своих лет (а лет-то ему было девятнадцать). Дело было еще в том, что Славик обожал зеленый цвет. И появился он перед ясными очами начальства в нежно-зеленом костюме, ядовито-зеленом галстуке и матово-зеленых полуботинках, держа в руке новенький фибровый чемоданчик, разумеется, зеленого цвета.