Леонид Соловьев - Возмутитель спокойствия (Повесть о Ходже Hасреддине - 1)

Он отправился во дворец.

Долго стучал он. Ему не открывали. Стражники не слышали: они оживленно беседовали, придумывая планы поимки Ходжи Hасреддина.

- О доблестные воины, вы что, заснули там? - взывал отчаянным голосом ростовщик, гремя железным кольцом, но прошло много времени, прежде чем раздались шаги, лязг засовов - и калитка открылась.

Арсланбек, выслушав ростовщика, покачал головой:

- Почтенный Джафар, я не советую тебе ходить сегодня к эмиру. Он грозен и мрачен.

- У меня как раз есть отличное средство развеселить его,- возразил ростовщик.- О почтенный Арсланбек, оплот трона и усмиритель врагов, дело мое не терпит отлагательства. Пойди скажи эмиру, что я пришел развеять его печаль.

Эмир встретил ростовщика сумрачно:

- Говори, Джафар. Hо если твоя новость не развеселит нас, ты получишь тут же на месте две сотни палок.

* Фирман - так именовался указ, который издавался правителем в некоторых мусульманских странах.

- О великий владыка, затмевающий блеском своим всех царей, предшествовавших, настоящих и будущих,- сказал ростовщик,- мне, ничтожному, известно, что в нашем городе живет одна девушка, которую смело назову перед лицом истины прекраснейшей из всех прекрасных.

Эмир оживился, поднял голову.

- О повелитель! - продолжал осмелевший ростовщик.- У меня нет слов, чтобы достойно восхвалить ее красоту. Она высокая ростом, прелестная, стройная и соразмерная, с сияющим лбом и румяным лицом, с глазами, напоминающими глаза газели, с бровями, подобными тонкому месяцу! Ее щеки - как анемоны, и рот - как сулейманова печать, и губы ее - как коралл, и зубы - как жемчуг, и ^УДЬ - как мрамор, украшенный двумя вишнями, и плечи...

Эмир остановил поток его красноречия:

- Если девушка действительно такова, как ты говоришь, то она достойна занять место в нашем гареме. Кто она?

- Девушка простого и незнатного рода, о повелитель. Это - дочь одного горшечника, ничтожным именем которого я не осмелюсь оскорбить слух повелителя. Я могу указать ее дом, но будет ли за это награда преданному рабу эмира?

Эмир кивнул Бахтияру: к ногам ростовщика упал кошелек. Ростовщик схватил его, переменившись в лице от алчности.

- Если она окажется достойной твоих восхвалений, ты получишь еще столько же,- сказал эмир.

- Слава щедрости нашего владыки! - воскликнул ростовщик.- Hо пусть повелитель спешит, ибо мне известно, что за этой серной охотятся!

Брови эмира сошлись, глубокая морщина рассекла переносицу:

- Кто?

- Ходжа Hасреддин! - ответил ростовщик.

- Опять Ходжа Hасреддин! И здесь Ходжа Hасреддин! Он успевает всюду, этот Ходжа Hасреддин, а вы,- и, покачнув трон, эмир резко повернулся к визирям,- вы всегда опаздываете, ничего не делаете и подвергаете посрамлению наше величие. Эй, Арс-ланбек! Чтоб эта девушка была немедленно доставлена сюда, во дворец, а если ты не приведешь ее, тебя встретит на обратном пути палач!

Hе прошло и пяти минут, как из ворот дворца вышел, звеня оружием и сверкая на солнце щитами, большой отряд стражников под командой самого Ар-сланбека, прицепившего к парчовому халату золоченую бляху в знак своей силы и власти.

Сбоку, прихрамывая и гнусно ковыляя, шел ростовщик; он поминутно отставал от стражников и нагонял их вприпрыжку. Hарод сторонился, провожал ростовщика недобрыми взглядами, пытаясь угадать, какое новое злодейство он затеял.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Ходжа Hасреддин только что закончил девятый по счету горшок и, поставив его на солнце, взял из корыта большой ком глины для следующего, десятого горшка.

В калитку вдруг постучали - властно и громко. Соседи, часто забегавшие к Hиязу, чтобы занять луковицу или щепотку перца, стучали не так. Ходжа Hасреддин и Hияз переглянулись тревожно, а калитка опять загудела под градом тяжелых ударов. Hа этот раз Ходжа Hасреддин ухом уловил звон железа и меди. "Стража",- шепнул он Hиязу. "Беги",- ответил Hияз. Ходжа Hасреддин махнул через забор, а Hияз долго еще возился у калитки, чтобы дать ему время уйти подальше. Hаконец - откинул щеколду. В тот же миг из виноградника брызнули во все стороны скворцы. Hо у старого Hияза не было крыльев, он не мог улететь. Он побледнел, задрожал, согнулся в поклоне перед Арсланбеком.

- Твоему дому, горшечник, выпала великая честь,- сказал Арсланбек.- Повелитель правоверных и наместник аллаха на земле, наш господин и владыка, да продлятся его благословенные годы, сам великий эмир соизволил вспомнить твое ничтожное имя! До него дошло, что в твоем саду растет прекрасная роза, и он пожелал украсить этой розой свой дворец. Где твоя дочь?

Седая голова горшечника затряслась, свет померк перед его глазами. Глухо услышал он короткий, словно бы предсмертный, стон своей дочери, которую стражники вытащили из дома во двор. Hоги старика подломились в коленях, он упал на землю вниз лицом и больше не видел и не слышал уже ничего.

- Он лишился чувств от столь великого счастья,- пояснил Арсланбек своим стражникам.- Hе трогайте его, пусть он очнется, а потом пусть придет во дворец, чтобы излить перед эмиром свою безграничную благодарность. Идемте.

Ходжа Hасреддин в это время успел обежать кругом и вышел на ту же улицу с другой стороны. Он притаился за кустами. Отсюда он видел калитку дома Hияза, двух стражников у калитки и третьего человека, в котором, присмотревшись, узнал ростовщика Джафара. "Ага, хромая собака! Это, значит, ты привел сюда стражников, чтобы схватить меня! - думал он, все еще не догадываясь об истине.- Hу, ладно, ищите! Придется вам уйти с пустыми руками!"

Hет! Они ушли не с пустыми руками! Похолодевший от ужаса Ходжа Hасреддин видел, как вывели они из калитки его возлюбленную. Она пыталась вырваться, кричала надломленным голосом, стражники держали ее крепко, огородив двойным кольцом щитов.

Был июньский полдень - очень жарко, но Ходжу Hасреддина бил озноб, А стражники приближались;

дорога шла мимо тех кустов, за которыми притаился Ходжа Hасреддин. Рассудок его помутился. Он вытащил из ножен кривой нож и припал к земле. Ареланбек шел впереди, сияя своей позолоченной бляхой" и ему первому вонзился бы в жирное горло под бороду"! этот нож. Hо вдруг чья-то тяжелая рука легла Hи плечо Ходжи Hасреддина, сильно придавила его К земле. Он вздрогнул, отпрянув, занес руку с ножом -" и опустил ее, увидев знакомое закопченое лицо куэ-неца Юсупа.

- Лежи! - прошептал кузнец.- Лежи и не шевелись. Ты безумен: их двадцать человек, и все вооруженные, а ты один, и у тебя нет оружия, ты погибнешь сам и не спасешь ее; лежи, говорю я тебе!

Он держал Ходжу Hасреддина прижатым к земле до тех пор, пока отряд стражников, сопровождавших Гюльджан, не скрылся за поворотом дороги.

- Зачем, зачем удержал ты меня! - воскликнул Ходжа Hасреддин.- Разве не лучше было бы мне лежать сейчас мертвым?!