Александр Солженицын - Архипелаг ГУЛАГ. Книга 1

За то всё, правда, шпанка (уголовная масса) называла профессиональных революционеров «паршивыми дворянишками» (П. Ф. Якубович).

В. И. Иванов (ныне в Ухте) девять раз получал 162-ю (воровство), пять раз 82-ю (побег), всего 37 лет заключения – и «отбыл» их за пять-шесть лет.

Фраер – это не вор, то есть не «Человек» (с большой буквы). Ну, попросту: фраера – это остальное, не воровское человечество.

Бобры – богатые зэки с «барахлом» и бациллами, то есть с жирами.

В. Г. Короленко. История моего современника // Собр. соч.: В 10 т. Т. 7. М.: ГИХЛ, 1955, с. 166.

УСВИТЛ – Управление Северо-Восточных (то есть колымских) ИсправТрудЛагерей.

Эй, «Трибунал Военных Преступлений» Бертрана Рассела! Что же вы, что ж вы матерьяльчик не берёте?! Аль вам не подходит?

С понтом – с очень важным (но ложным) видом.

КВЧ – Культурно-Воспитательная Часть, отдел лагерной администрации.

Ведь когда-нибудь же и в памятниках отобразится такая потайная, такая почти уже затерянная история нашего Архипелага! Мне, например, всегда рисуется ещё один: где-то на Колыме, на высоте – огромнейший Сталин, такого размера, каким он сам бы мечтал себя видеть, – с многометровыми усами, с оскалом лагерного коменданта, одной рукой натягивает вожжи, другою размахнулся кнутом стегать по упряжке – упряжке из сотен людей, запряжённых по пятеро и тянущих лямки. На краю Чукотки около Берингова пролива это тоже бы очень выглядело. (Уже это было написано, когда я прочёл «Барельеф на скале» Алдан-Семёнова, даже в подцензурной лагерной повести там сходное есть. Рассказывают, что на жигулёвской горе Могутова, над Волгой, в километре от лагеря, тоже был масляными красками на скале нарисован для пароходов огромный Сталин.)

С тех пор спрашивал я случайно знакомых шведов или едущих в Швецию: как найти такую семью? слышали ли о таком пропавшем человеке? В ответ мне только улыбались: Андерсен в Швеции – всё равно что Иванов в России, а миллиардера такого нет. И только сейчас, через 22 года, перечитывая эту книгу, я вдруг просветился: да ведь настоящие имя-фамилию ему конечно запретили называть! его конечно же предупредил Абакумов, что в этом случае уничтожит его! И пошёл он по пересылкам как шведский Иванов. И только незапрещёнными побочными деталями своей биографии оставлял в памяти случайных встречных след о своей погубленной жизни. Вернее, спасти её он ещё надеялся – по-человечески, как миллионы кроликов этой книги: пока пересидит, а там возмущённый Запад освободит его. Он не понимал крепости Востока. И не понимал, что такого свидетеля, проявившего такую твёрдость, не виданную для рыхлого Запада, – не освободят никогда. А ведь жив, может быть, ещё и сегодня. – Примеч. 1972 г.

Пайка, гарантируемая ГУЛАГом при отсутствии работы.

Полуцветной – примыкающий к воровскому миру по духу, старающийся перенимать, но ещё не вошедший в воровской закон.

Впрочем, как пишет П. Ф. Якубович о «сухарниках», продажа сроков бывала и в прошлом веке, это – старый тюремный трюк.

Его письмо ко мне (Литературная газета, 29 ноября 1962).

П. Ф. Якубович. В мире отверженных: Записки бывшего каторжника: В 2 т. М.; Л.: Худож. лит., 1964.

В. И. Ленин в 1897 году садился на «Святого Николая» в пассажирском порту как вольный.

Не откликается, гинул Костя Киула. Боюсь, что нет его в живых.

Четвёртый Спецотдел МВД занимался разработкой научных проблем силами заключённых.

Принятый перевод (С. С. Заяицкого):