В Ситников - О Боге, смерти и любви

Но почему-то всем хотелось "помочь" нам.

Ее портрет... Когда в мою жизнь вторглась ненависть к ней, а она появилась однажды весной, я встал над рекой, и высокий обрыв принял разорванную фотографию. Ветер заиграл очаровательным личиком, спокойные волны взметнулись, и осколки ослепительно белого и осколки ослепительно красивого ее лица поплыли вниз по течению, дабы оказаться в вечном океане.

Ее портрет, написанный мной, лишь он напоминал любимые моим сердцем черты. Иногда мне приходило в голову такая страшная мысль, тогда я уже понимал, что теряю ее: "Неужели я могу остаться без ее улыбки, хитрого, детского взгляда, очаровательных карих глаз, прелестных, словно лепестки розы, губ, без ее львиной грации и непокорного, свободного, женского сердца. Иногда я задумывался, что же преобладает в ней: разум или чувства. Казалось, каждая ее фраза сто раз обдумана: лишь один раз она сказала в мою сторону: "А может это любовь?" Один самый счастливый раз. Но ее действия в моменты душевного успокоения были настолько спонтанны (однажды она мне показывала дорогой ей парк и любимого песика Заурика)... Как она прекрасна, когда бегает от Заурика или за ним, как она весела и добродушна...

Кофе кончился. Я закрыл дневник, кинул его в кучу бумаг, оставив портрет, повесил на стену и вышел на улицу.

Москва. Город моей души. Город, который должно любить.

Я вышел из подъезда своего домишки и побрел к набережной. Пересек Пироговку, спустился вниз по переулкам и оказался у Москва-реки. Паром полз по мутной воде, и некая дама смотрела на меня...

Наступил девяносто пятый, все шло своим чередом: я жил своей любовью, она жила собою. Была среда и мы вновь встретились. В этом городе есть место, где душа моя каждый раз рождается заново. И это место - Парфенона зал. Несколько минут на метро (она живет на "Проспекте...", а я на "Спортивной"), и мы уже бродим среди древности. Она была опьянена весельем, на что ей указал посторонний человек (маленькая девочка). Когда перед нами открылся Парфенон, когда мы случайно присели... Она хотела что-то сказать, что-то выразить, это было сказочное, таинственное чувство, я был столь близок к ее миру... После, уже на морозном воздухе Москвы я прочитал памятные строки, написанные ею...

Я решил пойти на Красную площадь. Пройдя по Причестинке, очутившись у Пушкинского, а затем у дома Пашкова, остановился. Тут все, казалось, напоминает о ней. Парк у стен Кремля, там прогуливались, мост - ветр играл ее кудрями... Все...

Тем зимним днем мы шли к Лубянке мимо Библиотеки и Большого. Я держал ее за руку: вечная гололедица. Быть может, впервые я дотронулся до ее руки. Счастье. Счастье чувствовать ладонь человека, который любит тебя своим нежным сердцем (какой глупец был я, но ведь чувство не позволяет нам думать, что любви не существует).

Блеск ее очей. О, карие огни веселой неунывающей жизни.

Когда я не мог выразить, что творится на душе моей, я писал ей на бумаге... Решив уйти в себя, отдал ей все, что было у меня о ней. О, Господи, как я хочу ее увидеть!..

Эскалатор плавно опускает меня на станцию. Вот и метро - царь Москвы. Приехал поезд, но я не стал влезать в вагон. Как-то мне сказала Румянцева, что у меня не хватит денег на Эммочку (что было правдиво, ибо философ не денежный мешок, а лишь пустой болван, который знает, что ничего не знает). Ее отец, человек консервативных взглядов (что очень мне нравилось), вряд ли отдал ее за меня. Юля, моя старая подруга, одна из немногих, кто может помочь словом мне, никогда не была расположена к Эмме, и когда произошла очередная ссора, спросила меня: "Вот она полюбила тебя, и что дальше?" Я хотел ответить ей, но вдруг остановился и промолчал: Она бы не согласилась, и ее отец...

Эмма... Поезд... Отец... Юлька... Эмма... Румянцева... Поезд...

Эмма... Поезд... "Она ушла навсегда"...

Эмма... Поезд... Эмма.Поезд... Что-то...

Эмма...Эмма... Эмма...Эмма... Эмма

Поезд...Поезд...Поезд...Поезд...Поезд...Поезд

Эмма... Эмма... Эмма... Эмма... Эмма

Поезд... Поезд... Поезд. Эмма... Где-то...

Поезд... Ненужно... Ненадобно... Нет...

Поезд.....................................

Старик...........................и ПОЕЗД...

Эпилог

Часы остановились. Боже, как все изменилось за три дня! Совершенно иной взгляд на мир. Мир стал теперь простым, приземленным и еще более волшебным. Люди, люди и еще раз люди решают судьбу человека. Эти некоторые могут ворочать мое сознание, кидать его, пинать ногами.

Все, ради чего стоило жить, а этим была Она, ушло.

Таких, как Она, которая поиграла тобой и выбросила, будет много, а такая, как "Не Она", может быть лишь одна, та единственная и неповторимая, словно природа, та, что заглядывает в вашу жизнь и понимающе улыбается, оставляя все на своих местах.

Человека изменить нельзя, человек сам должен меняться. Человека заставить нельзя, но он может сам полюбить, он может стать любящим, он может меня понять.

Человека посещают много ведьм, но ведьмочка любви сильнее всех. Эта может остановить смерть, заставить жить. Ей единственной дана эта чудодейственная сила. Так пусть чувства правят миром! Так пусть разум уйдет! Пусть забудусь в сладком поцелуе...

В.А. Ситников.

"Крымские истории"

Юлии Максютовой посвящается.

У меня холодное сердце?

Так обо мне говорят.

А еще раз сказали: "Подлец!"

Три дня назад от меня ушла Она. Когда позвонил ответила, но просто случайно, думала, что это подруга. Оказался я.

Прошло три дня. Я написал рассказ воспоминаний. Я думал о ней и посвятил его моей любимой. Она этого не знает.

Как-то все это похоже на игру. Я не верю, что она может без меня. Я знаю, что она не может. Почему-то уверен, что любит и найдет меня.

А вдруг... Вдруг это реальность?

Быть может, она меня любит и хочет быть рядом, но понимает, что не в силах. Что громадное количество маленький плохих черт перевешивают все самые дорогие и желанные. Да, конечно, она просто не хочет страдать, любя. Просто любить меня невозможно.

О да, я жестокосерден! Ведь я все это написал.

Ручей.

Маленький ручей. Он пробивается сквозь толщи земли и кажется нам совсем незаметным, совсем крошечным. Мы можем лишь догадываться, какое неисчерпаемое, немыслимое количество воды под землей толкает его наружу, к свету.

Вода уже не хочет питать собой деревья в лесу, она стремиться наверх, стремиться потечь. Ведь она же вода.

"Моя мечта просто течь. Я так хочу испытать красоту плавных движений, когда мои капельки заставляют двигаться все быстрее и быстрее, без остановки, преодолевая все преграды. Я хочу испытать свою истинную природу, хочу обтекать лежащие камни. Ох, как мне надоело просачиваться между этими грубыми комьями земли, которые так и норовят тебя испачкать. Ах, я уже так много времени истратила на то, чтобы размыть эти громадные скалы, чтобы достичь этого момента... О, как я не люблю этих склизких червей. А вот зверьки, жучки, комарики. Какая прелесть. Я однажды повстречала одного. Строит себе под землей многие ходики. Его зовут Крот. Бедняга не может вернуться к своим сородичам, ведь он слепой. А я зато могу", - думала вода пробиваясь на поверхность и превращаясь в ручей.