Сергей Сиверин - Небо России

-8

В тот же день, а, может быть, и в другой (в лагере они все одного цвета серого) к нам пожаловал на строительство складов полковник Беспалый. Градом посыпались советы и наставления.

- Товарищ полковник, я - инженер-строитель и могу показать вам свой дип лом. Вы мне покажите свой, тогда и поговорим, - наглостью попытался я отпра вить полковника заниматься своими делами - идите принимать матотчет, а уж са рай мы и без вас построим, - так я нажил еще одного врага с полковничьими по гонами.

- Время еще есть! Тебе придется пожалеть о сказанном, - бросил фразу, ухо дя, полковник. Здесь надо, правда, еще сказать о том, что этот офицер, за два года моего пребывания в Вологодском военностроительном лагере, никому ничего дурного не сделал, он был просто не на своем месте, поэтому его потом сильно повысили, отправив дальше на север, но вернемся к нашему сараю. Отчаяние бро сило меня на снег. Подошел Чародей, наблюдавший всю сцену.

- Последний, сгоришь! Еще впереди полтора года. - "Хаммунистам" не есть моего мяса, - бубнил я часто про себя, эта фраза почему-то всегда успокаивала меня в лагере. Про себя у нас многие бубнили, был и я малоприметным бубенчи ком в лагерном оркестре. Чародей сел рядом, вытянув вперед свои валенки. На мне же были сапоги. Этим отличаются все "штабные крысы" от ротных офицеров.

- Чародей, я сегодня в бригаде просмотрел сводку несчастных случаев. Пачка сфотографированных трупов, причем многие снимки сделаны прямо в морге. Погиб шие при этом были абсолютно голые. Все фото были подписаны каким-то неизвест ным мне до сих пор садистом. Были там, например, такие: "Лейтенант И, убит мимо проходящим поездом," "Рядовой К, убит упавшей дымовой трубой", "Сержант М, погиб при взрыве кислородного баллона", "Рядовой М, сгорел при стирке об мундирования в бензине" - этот список можно продолжить в бесконечность, и все это преподносится как единичные несчастные случаи в быту и на производстве. Виновных нет! Те условия, в которых мы живем, называют бытом, а условия, в которых работаем, - производством. Смертельный несчастный случай на произ водстве, при ничего не производящем производстве - воистину вахканалия.

- Последний, пойдем на совещание. Ты там давно не был. Совещания в лагере тянутся, как длинные зимние ночи. Дрова потрескивали в печке. Прапорщик Цвет ной писал поэму о бирках. Полчаса происходил дележ автомашин. Тихо было в па латке, тепло. Грязные и усталые лица офицеров с одним только желанием в гла зах - с желанием выспаться, говорили о многом. Командование выяснило ответс твенных на ночь и даже решило, сколько надо завтра машин раствора на столо вую: две или одну. Вьюга выла за брезентом палатки. Когда вошел комбат, вмес те с ним вошла и русская зима. Вскочили офицеры, поеживаясь.

- Садитесь, товарищи офицеры, продолжайте, - отечески всех посадил полков ник.

- Планирование на завтра произведено. Осталось только два вопроса, - доло жил майор Гек.

- Какие? - спросил Чук. - Надо выяснить тему завтрашних политзанятий и сегодня на ночь приказано увеличить количество офицеров в суточном наряде.

- Пропагандист, какая завтра тема? - спросил комбат. - Партия - создатель вооруженных сил СССР, - объявил пропагандист. Все ротные с облегчением вздох нули, видимо, с этой темой они уже где-то встречались.

- Ответственным предлагаю одного из инженеров производственного отдела, сказал начштаба Гек, вдавливая меня своим взглядом в остов палатки. Не дожи даясь своей фамилии, я произнес на это предложение следующее: "В этом вопро се, товарищ майор, вы не спланировали, а спикировали и причем весьма неудач но". Совещание оживилось. Началась карусель. Первым в хвост попытался зайти Гек.

- Я вам приказываю, товарищ лейтенант. После чего последовала длинная пау за, которая перешла во всеобщий смех.

- Почему молчите, товарищ лейтенант? - взревел повышенными оборотами Гек.

- Я знаю, что надо ответить: "Есть!", а если нет, тогда как - забыл, - от ветил я.

- Чего нет? - со злостью майор разрывал пустоту. - Желания! - коротко от ветил я. После чего Гек, кувыркаясь и дымя, начал падать на свое место, и вдруг где-то сбоку вынырнул "лаптежник". Силы у меня были на исходе, от злос ти перехватило в горле.

- Инженер, будь моя воля, я бы тебя расстрелял, - лапотно начал полковник.

- Товарищ полковник, не тридцать восьмой год, - попытался я принять бой, не веря в успех.

- Тогда бы посадил. Нельзя было показывать свою слабость и заступить в ни кому не нужный наряд. В молчании я взмыл вверх из последних сил, но спасение было рядом.

- Товарищ полковник, не сорок восьмой год, - коротко сказал Рихард.

- Тогда бы, тогда бы... - Товарищ полковник, восемьдесят восьмой год. Не забывайтесь! - блеснул крылом своей принципиальности капитан Степанов. Со вещание закончилось тем, что в наряд пошел мой начальник.

Разводы и совещания, дни и ночи - все сковал декабрьский мороз в однооб разной жизни лагеря, только команды командиров пробивались из воя вьюги: "Да вай!.. Давай!.. Давай!.." И не было этому конца. - Равняйсь! Смирно! Не шеве лись! - доносилось из-за забора лагеря, когда я уходил в свой первый отпуск. Перед моим отпуском торжественно сожгли дотла продовольственно-вещевой склад. Такой чести мало кто удостаивался.

- Вот уже за окном поезда Рыбинское водохранилище - огромный отстойник че ловеческого горя. Домой!..

-9

В отпускной билет штамп "выбыл", бушлат на плечи и в строй. Отпуска имеют свойство кончаться. Пролетел и мой незаметно.

- Равняйсь! Смирно! Не шевелись! Здравствуйте, товарищи солдаты, - все это лагерщина.

- Здравствуй, первая карантинная рота!.. - Должны отрывисто крикнуть: "Здра!" - Плохо, еще раз! Двести человек крикнут - стены падать должны!.. Снова здравствуй, первая карантинная рота!.. Должны громко и четко крикнуть: "Здравия желаю, товарищ полковник!"

- Плохо. Еще раз. Здравствуйте, товарищи солдаты! - Здравия желаю, товарищ полковник! - Плохо! Товарищи офицеры, тренируйте личный состав приветствовать командира.

- Эх, дороги - пыль да туман,

Холода, тревоги да степной бурьян...

запел Андрус под разноголосицу рот и взводов. Полковник с инспекцией пошел вдоль строя бригады, выкрикивая короткие реплики:

- Этой роте выдайте копья! В этот взвод поставьте Марфу-Посадницу! - Пос ледний, о какой Марфе идет речь? - начал теребить меня вопросами Андрус. - Не обращай внимания на бред сивой кобылы. - Что такое бред сивой кобылы? Бред это у-у-у.., - попытался Андрус изобразить бессвязную речь больного. - Да. Кобыла - это цок-цок... - Да. - Сивый - это цвет. - Да! - Теперь я понял! воскликнул Андрус. - Что? - спросило пол-управления батальона и застыло в ожидании. - Марфа - это посланница божья на белой лошади для борьбы с дурака ми, - мило всех ошарашил ответом эстонец.