Сергей Сиверин - Небо России

- Здравствуйте, товарищи солдаты! - Здравия желаю, товарищ полковник! удачно грохнули сотни солдатских глоток всей бригады. - Офицеры, ко мне! воскликнул довольный комбриг, но мне почему-то на морозе всегда слышалось: "К ноге!" - Пошло, поехало, - сказал Рихард и двинулся вперед. Из речи комбрига мы узнали, что все младшие офицеры - бездельники. Государство нас кормит, одевает, а мы даже не можем работать без выходных.

- Не можем! - кто-то сказал из офицеров. - Закройте рот, товарищ лейте нант, - бесцеремонно вел разговор наш полковник. Молодой офицер попятился в последние ряды. Вдогонку ему начальник политотдела бросил хлесткую фразу:

- Ты сколько денег перевел в фонд Мира? Все двухгодичники должны пол-окла да отдавать в фонд Мира, потому что вы их не зарабатываете...

- Воистину коновал! Как ему только людей доверили? - задал себе вопрос Ри хард, но ответить на него не успел. Ответил на все вопросы комбриг.

- Произвести развод на работы! - скомандовал он и направился в штаб брига ды. Все офицеры вернулись в строй своих батальонов. С речью к солдатам обра тился майор Гек:

- Товарищи солдаты! У нас плохое положение с забором. Нанесем удар по за бору. Надо напрячь все силы нашего батальона и закончить забор в срок, - так время шло к обеду, а развод к концу. После развода офицеры заходили, как пра вило, в магазины военторга. При ощупывании товаров и осмотре пряностей они нагуливали себе аппетит. Затем полем чудес, с обильно выделяющейся слюной, офицеры отправлялись в город на обед. К тому времени уже все снялись с котло вого довольствия и получали один рубль и шесть копеек в сутки, но никто при этом не падал на госпитальную койку с диагнозом: "Дристня!"

Возвращались все по-разному, но большинство к совещанию. Пропустить сове щание - это значит потерять день отпуска. Совещание - совестьчаяние...

- Что скажет зампотыл? - спросил Чук. - "Бятон давай!" - ответил незнако мый мне майор. Опять давай, давай... - Товарищ майор, фонды по цементу выбра ны, поэтому бетона до конца месяца не будет, - попытался, как можно доходчи вее объяснить положение с бетоном Рихард.

- У вас еще что-нибудь есть? - тихо спросил комбат нового зампотыла.

- Раствор давай! - опять воскликнул новый майор. - Нет цемента, поэтому нет раствора, - начал успокаивать своего подчиненного уже сам комбат. - Ну тогда не знаю! - последнее, что произнес зампотыл на первом совестьчаянии. Пропагандист, какая завтра тема? - спросил комбат. - Партия - создатель ВС СССР, - выстрелил капитан, и ротные с облегчением вздохнули. Солнце ушло к врагам. Еще один день в лагере подходил к концу. Сняв валенки и набросив на свой офицерский мундир бушлат и шинель, офицеры засыпали в палатке. Истопник Баранов орудовал кочергой возле печки.

- Баранов, сегодня уснешь, получишь поленом. Понял? - спросил ротный.

- Так точно, товарищ капитан! - ответил сибиряк с улыбкой на лице. Под ут ро я проснулся от страшного холода. Истопник исправно поддерживал температуру наружного воздуха, что было значительно ниже нуля. Баранов, зарывшись в ва ленки, поставленные на просушку над печкой, спал сном младенца. Солдат спит служба идет. Задубевшие сапоги налезли с трудом. Дров у печки не оказалось. Холод выгнал меня за дровами на улицу. Высоко над головой волчье солнышко красота. Солдаты протащили мимо меня огромную пачку досок.

- Откуда дровишки? - спросил я заботливых истопников. - Товарищ лейтенант, заборчик разбираем. С дровами очень трудно. Трудное положение с дровами обес печивало трудное положение с забором, последний в свою очередь обеспечивал всех дровами. Замкнутый круг вокруг всего лагеря в виде разорванной кривой. Пошел и я по этому кругу промышлять тепла. Обрезные доски разгорелись быстро. Палатка наполнилась теплом. Хорошо! Огонь! Баранов, лежа на решетке для про сушки валенок, стал просыхать и немного дымиться. Офицеры были рады исправной службе четырехсотрублевого истопника.

- Последний не хочет пол-оклада переводить в фонд Мира. На полставки ис топником устроился. Хлеб у Баранова отнимает, - посыпалось со всех сторон. Все шутки прекратил ротный.

- Последний, истопник спит? - тихо спросил капитан. - Спит. - Ты этому мерзавцу полено в зад засунь, чтоб теплее было! - предложил капитан. После чего сам в одних кальсонах и с поленом в руках бросился за уже проснувшимся истопником. Он был очень близок к осуществлению своего замысла, но остановил его комбриг, появившись на пороге.

- Что за вахканалия? Завтра в этой палатке не будет порядка, я ее бульдо зером снесу. Живете хуже солдат. Развели бордель.

- Хватит орать, - прокричал, высовываясь из-под одеяла, прапорщик Иокубай тис, нагнав легкую багровость на полковника. Затем началось многоэтажное строительство. Братьев Сирс и Робак комбриг перенес в Вологду и воткнул их у "озера" - далеко не Мичиган. Некоторое время спустя, хлопнув дверью, комбриг ушел, а от нашего смеха братья рассыпались, несмотря на прочность монтажа.

На середине палатки стояли двое: капитан в кальсонах с поленом в руках и рядовой Баранов в грязном бушлате и ватных штанах - и не было тогда людей счастливее их. Прапорщик Иокубайтис начал набрасывать их портрет. Год спустя за труд и за реализм видения он будет уволен из рядов Советской Армии.

- Равняйсь! Смирно! Не шевелись!.. Батальон всем своим личным составом был брошен в Бокало. Как крепостной не выбирал своей рабской доли (он не виновен был в своем рождении), так не выбирал ее и заключенный, он тоже попадал на архипелаг чистым роком. Это сходство давно подметил русский язык:

"Людей накормили?" "Людей послали на работу?" "Сколько у тебя людей?" "Пришли ко мне человека." Людей, люди - о ком это? Так говорили о крепостных. Так говорили о каналоармейцах. Так говорят сейчас о солдатах в строительных лагерях, которые, как жирные навозные мухи, сидят на карте России.

В Камерлаге был такой бригадир Перемолов - языком он не пользовался, толь ко дрыном. Список этих фамилий занял бы много у нас страниц. Назову из брига ды только одну - это майор Гек. Размахивать дрыном перед беззащитным солда том, было его любимым занятием. Дрыном по коленным суставам, дрыном по локте вым - и все с улыбочкой, по-отечески, только с одной целью, с целью повышения производительности труда, ибо избитый солдат работает лучше небитого. Еще од на заповедь лагеря: дрын - это рычаг производства.

От многочасового пребывания на морозе на носу Андруса повисла сосулька. Никто уже не обращал на это внимания. Когда же сосульку заметил майор Гек, он с дрыном бросился к Андрусу, который стоял с геодезической рейкой. Все замер ли от ожидания того, что Гек дрыном собьет сосульку, а он подбежал и тихонько снял ее с носа пальчиком. Все были удивлены отеческой заботой начальника, стоящего с дрыном в руках.