Сергей Сиверин - Небо России

- Парень, ты следующий. Иди и тебя наградят. За наградой было грех не пой ти, но передо мной возник не майор-весельчак, а майор-танк. Я сел перед ним. Где-то внутри него работал мощный двигатель, холеный китель высоко поднимался на груди. Машина продвинулась вперед. Скрип прокуренных зубов был похож на лязг новеньких гусениц. Затем человек-танк стал неподвижен, но через его смотровые щели его можно было видеть, что машина готова к броску.

- Ну, что у вас, молодой человек? - Я пришел встать на воинский учет, вот мои документы, - ответил я на вопрос майора. - Приписное свидетельство. А сколько вам лет? - спросил майор. - Двадцать два. - Вы не служили в армии? Нет, не служил. - Осенью пойдете в армию, - закончил майор. Давайте ваши дан ные. Ваше образование?

- Понимаете, я закончил институт, но без диплома. - Значит, неполное выс шее. - Неполное высшее - это три, четыре курса, а я закончил пять. - Как это? - удивленно спросил майор.

- Полных пять курсов, т.е. всю программу высшей школы. - Непонятно! Поста вим прочерк. - Поставьте, - одобрил я решение майора. - Ваша специальность? Инженер-строитель, но без диплома, я уже вам об этом говорил. До учебы рабо тал электриком. Пишите - электрик.

- Непонятно! Поставим прочерк. - Поставьте. - Где прописаны? - Нигде. Что бы прописаться, нужно сначала встать на учет, поэтому я перед вами. - Поста вим прочерк. - Поставьте. - Где работаете? - Нигде. Чтобы устроится на рабо ту, надо прописаться, а чтобы прописаться, надо встать на учет...

- Ясно! Поставим прочерк! - воскликнул майор. - Поставьте. - Вы комсомо лец? - после вопроса, не дожидаясь моего ответа, майор начал писать первые буквы. - Я не комсомолец. - Ну тогда поставим прочерк. - Ну тогда поставьте. - Женат? - майор опять после вопроса стал что-то писать. - Поставьте прочерк. Я холост, - пришлось остановить поспешность майора. - И не женат! Что же это получается? В анкете одни прочерки в двадцать два года и в армии не служили.

- Чему вы удивляетесь! Бывает, что и в сорок лет в ваших анкетах одни про черки.

- Осенью пойдете в армию, я вам это устрою! - взревел майор-танк. - Только вместе с вами, товарищ майор. Там-то мы и будем на пару гордо писать в анкету "комсомолец". Майор-танк заскрипел зубами, бросив ручку, выстрелил: Осенью... - Цыплят считают, товарищ майор, - оборвал я беседу. Машина сникла, будто ей болванкой в лоб саданули. - Заберите ваши документы.

Устроитесь на работу, сообщите. - Обязательно, товарищ майор, - сказал я, уходя. На улице мои мысли стали мешаться. Одна то сменяла другую, то вновь возникала, задерживалась и преследовала. После этого разговора где-то там, в глубине пространства и времени, повис над моей головой дамоклов меч. Не вкла дывайте волос призрачности своей судьбы в чужие руки и вам не придется слы шать страшный свист над своей головой.

-3

"15 мая на полях проекта Ильич добавил еще шесть статей, по которым также необходим расстрел (в том числе по ст. 69 - пропаганда и агитация... в част ности - призыв к пассивному противодействию правительству, к массовому невы полнению воинской или налоговой повинности)." Налоги я выплачивал исправно, но в армии до двадцати пяти лет не служил.

Майор Карманов сделал вывод: повинен - и выдал мне предписание для прохож дения службы. Сдержал он слово, только во времени года ошибся. Это сейчас придумали альтернативную службу или попросту кладут на нее, а тогда, в дале ком восемьдесят восьмом году, многие из нас помнили статью Ильича, и ехали в лагеря не мыча. Ехали без конвоиров и сопровождающих - с одной только мыслью: выжить.

Город Каунас. Со свободой прощались на Аллее Свободы. Сразу после прибытия полная смена понятий. Паспорт стал билетом, пища - баландой, одежда трансфор мировалась в форму без формы. Вместо вечерней прогулки вечерняя поверка, а вместо человеческих лиц, вокруг - сплошное равнение направо по сто раз в день со страхом в глазах за свою шкуру. Многие покидали Каунас, как только получа ли обмундирование, считая, что в лагере будет терпеть легче. Мои же прогулки по Аллее Свободы были долгими, пока не грянул день и час.

К А У Н А С С К А Я П Е Р Е С Ы Л К А

-------------------------------------------

-1

Формирование части происходило вблизи Каунаса. Палаточный лагерь располо жился в сосновом лесу на берегу реки Нярис. При первом взгляде на происходя щее в лагере можно было предположить, что перед глазами пионерлагерь, в кото ром проводится игра "Зарница". Пионеры вырядились в военную форму, а их вожа тые натянули полковничьи мундиры. Вожаки были довольны происходящим. По их лицам сразу было видно, что они делают большое и нужное дело, которое они же потом гордо называли правительственной задачей, решением которой оказалось дорогостоящее множество дорог, но множество бывает и пустым. Призвали нас строить дороги Нечерноземья. Российское бездорожье решило опереться на могу чие плечи Советского воина. Правда, могучих воинов было немного, вокруг боль ше бегали мальчишки с национальных окраин: грязные, голодные и смешные - это были будущие строители.

Так прибыл я в лагерь и все, что будет рассказано дальше, никакого отноше ния к вооруженным силам не имеет. Только некоторая схожесть может сбить с толку невнимательного читателя, видимо, это кому-то выгодно и по сей день.

- Что ищешь, лейтенант? - Мостостроительный батальон, - ответил я незнако мому офицеру. - Вон он в очередной раз строится, беги быстрей. Построение за кончилось, не начавшись. Из толпы вышел офицер и направился в мою сторону. Лейтенант, ты прибыл в нашу часть? - спросил меня капитан. - Да. Вот только не знаю, куда кости и вещи бросить. - На какую должность? - Помощник началь ника. - Я буду твоим начальником. Капитан Деловани, - представился незнако мец. Познакомившись и пожав руки друг другу, мы стали братьями по оружию, ко торого за два долгих года, так и не увидели.

- Тебе надо представиться командованию части, - сказал мой начальник.

У нашего командира эффектно оканчивалась фамилия, и его звали подполковник Чук. Начштаба за служебное рвение сначала прозвали Гектором, а потом он стал просто майор Гек. Неразлучная пара, подполковник Чук и майор Гек, еще долго будут чудачить на дорогах России.

Капитан Деловани ударил меня по плечу и произнес: - Вот наш командир, иди представляйся. У меня из отнявшихся рук выпали чемоданы, глаза полезли на лоб, шейные позвонки скрипнули, и я чеканя шаг, как будто пять лет дробил брусчатку Красной площади, обучаясь и протирая штаны в одном из политучилищ, предстал перед полковником.

- Товарищ полковник... - Сука, ты где был? - заорал полковник. - Я тебя под суд отдам. Лейтенант, вы будете исполнять свой воинский долг? Пришлось ответить мычанием и топтанием на месте. В моей памяти поплыли литературные образы. Ведь сам Штирлиц был полковник, как утверждает гордый Юлиан. Страх сдавил мое сухое горло и не давал жалким словам оправдания вырваться наружу. С Советским полковником, как с Римом, не шутят.