Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 12. Война и мир. Том четвертый

«Если беспрестанно переменяются стоящие во главе животныя и беспрестанно переменяются направления всего стада, то это происходит от того, что для достижения того направления, которое нам известно, животные передают свои воли тем животным, которые нам заметны, поэтому для того чтоб изучать движение стàда, надо наблюдать всех заметных нам животных, идущих со всех сторон стàда». Так говорят историки третьего разряда, признающие выражениями своего времени все исторические лица, от монархов до журналистов.

Теория перенесения воль масс на исторические лица есть только перифраза, — только выражение другими словами слов вопроса.

Какая причина исторических событий? — Власть. Чтò есть власть? — Власть есть совокупность воль, перенесенных на одно лицо. При каких условиях переносятся воли масс на одно лицо? — При условиях выражения лицом воли всех людей. Т. е. власть есть власть. Т. е. власть есть слово, значение которого нам непонятно.

—————

Если бы область человеческого знания ограничивалась одним отвлеченным мышлением, то, подвергнув критике то объяснение власти, которое дает наука , человечество пришло бы к заключению, что власть есть только слово и в действительности не существует. Но для познавания явлений, кроме отвлеченного мышления, человек имеет орудие опыта, на котором он поверяет результаты мышления. И опыт говорит, что власть не есть слово, но действительно существующее явление.

Не говоря о том, что без понятия власти не может обойтись ни одно описание совокупной деятельности людей, существование власти доказывается как историею, так и наблюдением современных событий.

Всегда, когда совершается событие, является человек или люди, по воле которых событие представляется совершившимся. Наполеон III предписывает, и французы идут в Мексику. Прусский король и Бисмарк предписывают, и войска идут в Богемию. Наполеон I приказывает, и войска идут в Россию. Александр I приказывает, и французы покоряются Бурбонам. Опыт показывает нам, что какое бы ни совершилось событие, оно всегда связано с волею одного или нескольких людей, которые его приказали.

Историки, по старой привычке признания божественного участия в делах человечества, хотят видеть причину события в выражении воли лицà, облеченного властью; но заключение это не подтверждается ни рассуждением, ни опытом.

С одной стороны, рассуждение показывает, что выражение воли человека — его словà суть только часть общей деятельности, выражающейся в событии, как, например, в войне или революции; и потому без признания непонятной, сверхъестественной силы — чуда, нельзя допустить, чтобы словà могли быть непосредственною причиной движения миллионов; с другой стороны, если даже допустить, что словà могут быть причиной события, то история показывает, что выражения воли исторических лиц во многих случаях не производят никакого действия, т. е., что приказания их часто не только не исполняются, но что иногда происходит даже совершенно обратное тому, что ими приказано.

Не допуская божественного участия в делах человечества, мы не можем принимать власть за причину событий.

Власть, с точки зрения опыта, есть только зависимость, существующая между выражением воли лица и исполнением этой воли другими людьми.

Для того чтобы объяснить себе условия этой зависимости, мы должны восстановить прежде всего понятие выражения воли, относя его к человеку, а не к Божеству.

Ежели Божество отдает приказание, выражает свою волю, как то нам показывает история древних, то выражение этой воли не зависит от времени и ничем не вызвано, так как Божество ничем не связано с событием. Но говоря о приказаниях — выражении воли людей, действующих во времени и связанных между собой, мы, для того чтобы объяснить себе связь приказаний с событиями, должны восстановить 1) условие всего совершающегося: непрерывность движения во времени, как событий, так и приказывающего лица, и 2) условие необходимой связи, в которой находится приказывающее лицо с теми людьми, которые исполняют его приказание.

Только выражение воли Божества, независящее от времени, может относиться к целому ряду событий, имеющему совершиться через несколько лет или столетий, и только Божество, ничем не вызванное, может определить, по одной своей воле, направление движения человечества; человек же действует во времени и сам участвует в событии.

Восстановляя первое упущенное условие — условие времени, мы увидим, что ни одно приказание не может быть исполнено без того, чтобы не было предшествовавшего приказания, делающего возможным исполнение последующего.

Никогда ни одно приказание не появляется самопроизвольно и не включает в себя целого ряда событий; но каждое приказание вытекает из другого и никогда не относится к целому ряду событий, а всегда только к одному моменту события.

Когда мы говорим, например, что Наполеон приказал войскам итти на войну, мы соединяем в одно одновременно выраженное приказание ряд последовательных приказаний, зависевших друг от друга. Наполеон не мог приказать поход на Россию и никогда не приказывал его. Он приказал нынче написать такие-то бумаги в Вену, в Берлин и в Петербург; завтра, — такие-то декреты и приказы по армии, флоту и интендантству и т. д. и т. д., — миллионы приказаний, из которых составился ряд приказаний, соответствующих ряду событий, приведших французские войска в Россию.

Если Наполеон во всё свое царствование отдает приказания об экспедиции в Англию; ни на одно из своих предприятий не тратит столько усилий и времени и, несмотря на то, во всё свое царствование даже ни разу не пытается исполнить своего намерения, а делает экспедицию в Россию, с которою он, по неоднократно высказываемому убеждению, считает выгодным быть в союзе, то это происходит от того, что первые приказания не соответствовали; а вторые соответствовали ряду событий.

Для того чтобы приказание было наверное исполнено, надо, чтобы человек выразил такое приказание, которое могло бы быть исполнено. Знать же то, чтò может и чтò не может быть исполнено, невозможно, не только для Наполеоновского похода на Россию, где принимают участие миллионы, но и для самого несложного события, ибо для исполнения того и другого всегда могут встретиться миллионы препятствий. На всякое исполненное приказание всегда приходится множество неисполненных. Все невозможные приказания не связываются с событием и не бывают исполнены. Только те, которые возможны, связываются в последовательные ряды приказаний, соответствующие рядам событий, и бывают исполнены.

Ложное представление наше о том, что предшествующее событию приказание есть причина события, происходит от того, что когда событие совершилось и из тысячи приказаний исполнились одни те, которые связались с событиями, то мы забываем о тех, которые не исполнились, потому что не могли быть исполнены. Кроме того, главный источник заблуждения нашего в этом смысле происходит от того, что в историческом изложении целый ряд бесчисленных, разнообразных, мельчайших событий, как, например, всё то, чтò привело войска французские в Россию, обобщается в одно событие, по тому результату, который произведен этим рядом событий, и, соответственно этому обобщению, обобщается и весь ряд приказаний в одно выражение воли.