Валериан Скворцов - Гольф с моджахедами

- Вы приехали в вашу гостиницу из аэропорта?

- На автобусе. Единственный пассажир.

- С водителем говорили по-русски?

- Да. Он со мной по-чешски... Может, обсудим это при личном свидании?

- Я не могу покинуть рабочее место, - сказал Бервида.

- Тогда?

- Тогда завтра утром. Запишите место...

- Пишу, - откликнулся я. - Диктуйте название английским алфавитом. Так мне понятней. Хорошо?

Он начал. Получилось: "Прага Три, Жижков, у Жидовского Гржбитова".

Пришлось спросить:

- Так и пишется? У Жидовского?

Бервида хмыкнул.

- Название места. Там находится заправочная станция с дизельным топливом. Покажете бумажку таксисту, он поймет куда ехать. Завтра в одиннадцать утра. Встаньте возле кассы и вытащите пачку французских сигарет "Голуаз". Не курите, конечно. Просто достаньте её. К вам, возможно, подойдут, - сказал он.

Длинное объяснение он проговорил без малейшего акцента. Робот-Бервида изъяснялся на стерильном русском.

- Что значит - возможно?

- То и значит. Возможно, не подойдут. В этом случае забудьте номер телефона. Второй звонок бесполезен. Всего доброго, господин Шемякин.

После того как на другом конце линии положили телефонную трубку, в ней, кроме исчезновения шумового присутствия Цтибора Бервиды, ничего не изменилось. Ни щелчка, ни частых сигналов отбоя, тягучая абсолютная тишина.

Кажется, словечко "робот" запустил в мировое пользование чех по имени Карел Чапек.

Я снял плащ, обследовал туалет, втиснулся между подлокотниками узкого креслица напротив открытого балкона и аккуратно вырвал из толстоватого путеводителя "Prague. The Rough Guide", купленного ещё в Шереметьево, план города.

Бервида назначил свидание в восточной части Праги и далековато от центра. Не там, где убивали из-за угла. Судя по карте, место с названием Жидовское Гржбитово больше подходило для снайперского отстрела.

2

Что я знал о чешских спецслужбах?

На Алексеевских информационных курсах имени профессора А.В.Карташева тему "Разведка и контрразведка как факторы национального подсознания" читал чех Йозеф Глава. В прошлом штатный психолог Чехословацкой разведывательной службы (ЧРС), он рано вышел на пенсию. И слыл слегка сумасшедшим. Во-первых, ежегодно, не пользуясь конспектом или записями, Глава слово в слово повторял то же, что прослушал предыдущий поток. Дополнительные вопросы оказывались бесполезными. Ответы складывались из кусков озвученного раньше. А во-вторых, сама трактовка предмета вызывала подлинное омерзение к окопникам тайных войн любой, абсолютно любой национальности до такой степени, что вопрос о расизме или фобиях увядал сам собой. Мэтр считал, что нации и их правительства тянет к шпионажу точно так же, как психически неуравновешенных людей - к тому, чтобы стать психиатрами, а импотентов заняться порнографией. Спецконторы трактовались как исчадия общественной шизофрении или паранойи, которые разнятся лишь внешними символами национальными или религиозными, а не приемами и сутью гнусных выходок.

Подспудные национальные страхи и мифы - шпиономания была их непременной частью - Глава называл живой накипью на элементах коллективного бессознательного. Под этими элементами подразумевалось абсолютно все, о чем только сообщала энциклопедия "Британика", от первой до последней статьи. Глава приводил примеры этой накипи, нарастающей из поколения в поколения, в отдельно взятых странах.

Относительно Чехии он излагал сюжет о своем коллеге Карле Кехере, нелегале ЧРС, первом шпионе из стран Восточного блока, внедрившемся в ЦРУ США.

Самое забавное, говорил Глава, заключалось в том, что Карл успешно прошел тестирование на изощренном "детекторе лжи" ФБР. Пересилив внутреннюю мизантропию, Йозеф, гордый за соотечественника и коллегу, специально занимался исследованием этого психологического феномена. Но потом выяснилось, что ответы Карла Кехера нерадивый оператор "полиграфа" в ЦРУ просто перепутал с ответами другого человека.

Чеху везло. В сущности, за него работала жена. Пани Кехерова обеспечивала передачу секретных материалов в Прагу и делала это так ловко, что после ареста мужа в 1984 году ему, в силу формальностей, не смогли предъявить обвинение в суде США. В 1986 году парочку обменяли на советского диссидента Анатолия Щаранского, сдав агентам ЧРС на берлинском мосту Глинике. Усы и пальто с меховым воротником делали Кехера в тот момент похожим на мудрого и ловкого лиса. Пани Кехерова пересекала границу между зонами, будто шествовала, стильно вихляясь, по подиуму высокой моды в парижском "Атенеуме" - в норковой шубе и высокой белой шляпе. Белокурая и привлекательная, с огромными голубыми глазами, стройная и гибкая, она вообще походила на модель.

...Все эти воспоминания давно пройденного наводили на мысли о Кафке и Швейке и практического значения не имели. Впереди, к тому же, меня ожидала пустая ночь, которую противник, а он, согласно Йозефу Главе, не дремлет в коллективном бессознательном даже медлительного чешского народа, обязательно использует для подготовки чего-нибудь эдакого. Как это делается в Праге, я уже приметил, стоя на балконе, поглядывая вниз и взвешивая варианты маршрута до какой-нибудь "пивницы".

Напротив гостиницы под фонарной дугой человек с квадратной спиной, обтянутой джинсовой курткой с мерлушковым воротником, сняв задние габаритные фонари с древнего "Фиата", ставил под лампочки изоляционные прокладки. В глазах обывателя проявлял хозяйственность и экономию самостоятельно совершал мелкий ремонт. На деле же готовился применить общеизвестный прием агентов наружного наблюдения. С прокладками под лампочками красные стоп-сигналы при торможении не загораются. Во-первых, они, таким образом, не выдают в темноте, если рулишь с выключенным светом, а во-вторых, при езде впереди подопечного, если наблюдение ведется через зеркало заднего вида, не оповещают притормозившего сзади противника, что и ты делаешь то же самое.

Человек закончил работу, спрятал отвертку, снял нитяные перчатки и сел за руль. Опробовал тормоза, наверное. Стоп-сигналы не загорались. Дева, которой, конечно, не равняться внешностью с пани Кехеровой, но все же блондинка, визгливым голоском крикнула дважды: "Нормалек!" Не знаю, есть ли такое чешское слово, но прозвучало вполне по-московски. Я хорошо слышал оба раза.

Усаживаясь в "Фиат", блондинка поддернула юбку повыше, сверкнула под фонарным светом жирными бедрами в колготках, и парочка укатила. Не та ли, которая встретилась у лифта?

Перед выходом из номера я встал справа от дверного косяка и запомнил угол, под которым видел с этой точки свою сумку слоновой кожи, оставленную на кресле. Правая молния располагалась перпендикулярно к плинтусу под балконной дверью.