Валериан Скворцов - Гольф с моджахедами
- Название:Гольф с моджахедами
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валериан Скворцов - Гольф с моджахедами краткое содержание
Гольф с моджахедами - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Серьезные артисты, а они всегда - незаметное большинство в разведывательной труппе, бесконечно занимаются деталями, чтобы слепить из них свой план и худо-бедно выстроить систему поддержки нападения и отхода. Я, наверное, из таких. Сочетание ученого и подлеца, которые вполне сотрудничают ради успеха...
План у меня был, а кое-какую систему поддержки, мне кажется, я нащупывал для себя и в этом Тунисе.
Пока я предавался таким размышлениям, поглядывая, как на телевизионном экране маленькие азиаты в сандалиях из автомобильных покрышек и с тяжелыми для них карабинами гонят оборванных пленных европейцев, зазвонил телефон на столике у окна.
- Это я, привет, капральчик! - пискнула вдова Юры Курнина, имя которой я все ещё не мог вспомнить. Звучало вроде "джакузи", а как точно - убейте, не помнил.
- Я тебя обнимаю, куколка! - сказал я. - Как живешь? Как Ганнибал?
- Ганнибал перекачал твое послание с автоответчика у нас дома на свой мобильный... И я его застукала за этим занятием в машине у салона, откуда вышла напомаженной и в новой прическе... Хочешь посмотреть?
- И потрогать тоже... Мужчина Ганнибал правильно делает, что подслушивает твои телефонные контакты, крошка! Итак?
- Итак, я передаю штуковину Ганнибалу...
- Привет, капральчик, - сказал Ганнибал. - Ужинаем в девять вечера, являйся в ресторан "Джерба" на Карфагенской улице. Найдешь?
Мне нравилось помнить экзотические места в разных городах.
- Всего два окна, пластиковый козырек и бордюр у трамвайной линии, через который на машине не переедешь. Возле станции "Барселона"... Так?
- Договорились, - сказал он. - Что еще?
- Еще человек христианского вероисповедания. Один. На вечернюю службу в православной церкви на авеню Мухаммеда Пятого, возле банка... Пусть придет и молится. После службы приметит араба, с которым на выходе будет разговаривать европеец. Мне нужно знать, куда пойдет и что будет делать до завтрашнего дня, вплоть до отъезда из Туниса в Сус, православный араб, с которым я переговорю... И на чем он уедет - на поезде или автомобиле. Если автомобиль...
- Сообщить тебе номер, - сказал Ганнибал. - Сейчас пятый час. Поздно... Если поработает женщина, католичка, согласен?
- Ты настоящий друг, - сказал я. - Назначь ей сам почасовую оплату. Я возмещу...
- Возместишь и с комиссионными для меня... И вот ещё что. Какой, ты говоришь, храм, православный? Есть два в городе. Греческий и русский. Так какой?
- Русский. На Мухаммеда Пятого.
- Записано... Будешь ещё говорить с Дзюдзюик?
Ну вот и напомнил имя вдовы и жены, подумал я и сказал:
- Поцелуи и поцелуи! Мне бежать нужно...
Я старался подражать британской школе в интерпретации Йозефа Главы. Кое-какой план и систему поддержки я родил.
Пора было и на молитву.
Опираясь на палку, я тихонько выскребся, иначе не скажешь, из гостиницы. Когда я сворачивал с улицы Шарля де Голля на просторный бульвар Хабиба Бургибы, начинало темнеть.
В сумерках, если напрячься, в столице любой бывшей французской колонии можно представить себя на бульваре другой такой же. Я любил Сайгон... Особенно под вечер, когда мы трое - отец, мама и я - шли на работу в гостиницу "Каравелла" по авеню Шарнэ, на которой волнами зажигались лампионы, а между камфорных и тамаринговых деревьев загустевали фиолетовые тени. На рассвете они истаивали во влажной духоте, бульвар казался загаженным, оборванцы, дремавшие на газонах, походили на кучи мусора. Харбинские балалаечники, прощаясь, один за другим исчезали в протухших переулках... Днем мы спали, и город я толком рассмотрел только пятнадцать лет спустя, болтаясь по улицам и бульварам, которые не узнавал. Новые дома, вместо французских - вьетнамские названия, и я в дурацкой форме, с карманами, полными странных денег - по цвету и форме гибридов пиастров и долларов.
Я давно не бродил просто так по какому-нибудь городу. И теперь выжимал все возможное для глаза и слуха из тунисских Елисейских полей - бульвара Хабиба Бургибы. Глазел на освещенные зевы кафе и ресторанов, на подсвеченные этажи гостиниц над сплошным строем каштанов, на привлекательных женщин и франтоватых мужчин, с удовольствием ощущая, как и сам становлюсь капелькой этого пузырящегося коктейля. В лавке "Прилавок средиземноморских благостей" я купил кулечек орехов, обжаренных в масле и покрытых медовой глазурью, и вдруг вспомнил, как канючил банановое мороженое с лотков на велосипедных колесах на вечерней авеню Шарнэ. Мороженое возбранялось: неизвестно, из чего намешано... Понос, как и наши "плохие" документы, таил опасность: утрату мобильности и расходы на лекарства.
Новгородский стиль православного храма на авеню Мухаммеда Пятого на удивление гармонировал с четырьмя кряжистыми пальмами и банковской стеклянной высоткой, расчерченной в клетку стальными рамами.
Служба уже шла, когда я вволок негнущуюся ногу по крутой лесенке на паперть и вошел внутрь церкви. Притвора в ней не устроили, наверное, из-за тесноты. Электричество вполнакала и огонь дешевых стеариновых свечек высвечивали восемь-десять спин, в основном, женских. Молились на коленях. Некоторые - постелив на цементный пол коврики, вроде тех, которыми пользуются в мечети. Батюшка в подпиравшей стриженый затылок ризе простирался впереди всех перед амвоном.
Никто не оглянулся. Перекрестившись, я приступил к осмотру паствы. Объект в синей куртке с английской надписью на спине "Сусский гольф-клуб Эль-Кантауи" горячо молился под лампадкой у правой солеи. Спортивная подготовка помогала ему сгибаться и разгибаться без видимого усилия ещё раза три, после того как все делали один поклон. Но его лица я не видел. Только дужки от очков.
Батюшка исполнял обязанности и дьякона, а служкой выступала девочка лет восьми - в облачении, вероятно, придуманном священником же. Присмотревшись, я заметил, что подсвечники сделаны из снарядных гильз от башенных орудий, вынесенных, вероятно, восемьдесят лет назад с боевых кораблей, пришедших в Бизерту. Среди икон, как и повсюду у православных на чужбине, преобладал Николай Угодник...
День за узкими окнами погас окончательно. Время от времени выключали и без того скупое электричество, светили только свечи и лампадки перед иконами. Мистический мирок, занесенный в Африку из заснеженной России... Девочка протянула мне свечу. Начиналась панихида.
- Как тебя зовут? Ты чья? - тихо спросил я по-русски.
- Галя... Дочь батюшки.
- Попроси на меня не пенять, что я на ногах молюсь... Не гнется одна.
- Вас Господь простит.
На медном подносике, куда я положил деньги за свечку и на храм, надписью под старославянскую кириллицу значилось: "Эскадренный миноносец "Жаркий".
Я помолился, по грешной привычке, особняком:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: