Валериан Скворцов - Гольф с моджахедами

Босс отсоединился.

Хизир включил зеленую лампочку. Никто не вошел.

- Подойди к китайской картине и упрись в неё носом, - велел Бисултанов русскому и открыл дверь. За ней никого не было.

Подобрав черный мешок со своего стола, он нахлобучил его на голову вздрогнувшего от неожиданности Милика и подтолкнул курьера к двери. Уже захлопнув её, Хизир с досадой вспомнил, что оставил в кабинете электромагнитую карточу-ключ. Это означало, что придется идти в шифровальную часть, отмечать в журнале причину - забывчивость - и брать дубликат. Забывчивость у Бисултанова?

Красноречие горцев - умение молчать. Об этом случае будут долго молчать в конторах "Гуниба". В том числе и в салоне хозяина.

Хизир мягким толчком втолкнул офицерика в подошедший подъемник. Радиотелефоны внутри горы не всегда прозванивались. Приходилось самому отвозить наверх мелкую мразь, чтобы сдать конвойным.

- Ты опознаешь кожаного из Раменского, если я сведу вас? - спросил он Милика. - Допустим, в Москве, на улице, издалека...

- Опознаю.

- У тебя как с памятью?

- Нормально, не жалуюсь.

- Приподними край мешка. Смотри не на меня, только вниз. Номер спутникового телефона на этой картонке... Мобильник не при мне. Бесполезно наводить по нему ракету. Запомни это. И теперь запоминай номер.

- Запомнил.

Он запомнил и смотревшие в стороны, словно у балерины в третьей позиции, ступни, скособоченные внутрь, а не вовне, как у большинства горцев. Дознаватель на ходу ширкал коленкой о коленку. Это Милик услышал ещё в коридоре на пути к лифту.

- Сколько обещал Тумгоев за выход на источник, отправивший меченые доллары?

- Две тысячи.

Створки подъемника раздвинулись. Солнце, оказывается, исчезло. Валила метель. Мешок он опустил не до конца.

- Получишь две пятьсот. Передаст твой начальник в казино "Чехов". В Москве ничего не делай. Ничего! Понял?

- А если Тумгоев...

- Скажешь, что не удается. Ищешь. Звони мне каждые три дня. От меня связи не жди. Запомнил?

- Запомнил.

Хрипатый свистнул. Из метели появились два боевика.

- Кафира - к Тумгоеву, - сказал Хизир и, вдавив кнопку, закрыл створки лифта.

Хозяин "Гуниба" писал на русском:

"Беды в любой структуре приходят снизу. И когда такое случается, размышлять некогда. Прибыль или убыток весьма часто зависят от мимолетных обстоятельств или маленьких людей. Если не успел обдумать мелочи и пренебрег изучением маленьких подчиненных, скорее всего опозоришься. Конечно, позора избежать всегда можно - умертвив себя. Предки делали это, бросившись грудью на кинжал. Это - пример для действий при поражении. Честь не запятнана, но дело не сделано. Мы, чеченцы, часто заняты только своей честью и свободой. Современный мир думает теперь и о выгодах.

Вывод: ночью и днем нужно обдумывать каждую непредвиденную возможность.

Примечание: хотя, с другой стороны, расчетливые люди достойны презрения. Потому что расчеты их обычно основаны на рассуждениях об удачах и неудачах, а такие рассуждения не имеют конца. Ученые, эксперты и подобные им люди за умствованиями и разговорами скрывают свое малодушие. И алчность, конечно. Только не все видят это.

Главный вывод: в любой структуре беды идут снизу, от умников низшего эшелона..."

Он с удовольствием перечитал на мониторе законченный пассаж для учебника по теории и практике традиционного кавказского предпринимательства, над которым работал.

"Беды в любой структуре приходят снизу".

С какого уровня явилась нынешняя? Ясно: с того, где паковали долларовые купюры в полиэтилен. В цинки они легли зацарапанными. Бородатый очкарик в кожаном пальто и картузе "под Жириновского" - птица невысокого полета. Генералы в экономической контрразведке ФСБ ради двух патронных цинков с наличными задницу от кресла не отклеят. Не поедут на аэродром в ночь и ненастье с приклеенной бородой.

Кто решился нарушить гарантированный Москвой и Грозным суверенитет "Гуниба"?

Хаджи-Хизир - профессионал. Найдет и, если нужно, приведет.

Саид-Эмин Хабаев, председатель правления и генеральный управляющий финансово-коммерческой группы "Гуниб", называемой в документах внутреннего пользования и переписке с единоверцами просто "Гуниб" - в память горы, последнего укрепленного оплота Шамиля, - направился для разминки в противоположный конец рабочего салона, немаленького помещения площадью около ста квадратных метров. Стены были обшиты дубовыми панелями, поэтому Хабаев предпочитал приглушенный свет. Нащупав в кармане пиджака дистанционное управление реостатами, он прибавил подсветку картин, писанных полтора века назад русскими пленными и перебежчиками для великого Шамиля. Услуга Хаджи-Хизира - полотна по музеям Европы и России собирал он. Крал, в сущности.

Хабаев постоял перед лучшей, по его мнению, картиной. "Шамиль в Ахты" Сергея Василькова. Третий имам Великой Чечни в окружении четырех сидаров (4) держит совет перед сражением...

Музыкальная шкатулка фирмы "Рюге" из материала, приготовленного Страдивариусом для скрипок, прозвонила десять тридцать утра. Пока Хабаев возвращался к письменному столу, валик с заусенцами проиграл штраусовские "Дунайские волны", "Сказки Венского леса" и "Жизнь артиста". Штуковина из Берна обошлась в четырнадцать тысяч пятьсот франков. Швейцарских. А что, его время стоит дешевле?

На экране компьютерного монитора, утопленного под стеклянной столешницей с таким расчетом, чтобы можно было читать и писать, не прыгая глазами от клавиатуры к тексту и обратно, часы показывали десять тридцать три. Следовало бы подрегулировать шкатулку. А для этого, разумеется, нужно везти её к мастеру. Приезды сюда приходилось ограничивать. Список допущенных в бункеры "Гуниба" разросся в 2000 году до ста восемнадцати персон. И осада продолжается. Запах денег и власти притягивает... Хаджи-Хизир поклялся сократить число визитеров в 2001 году до пятидесяти. Второстепенные конторские служащие подлежали переводу в здание, отстраивающееся в Сочи на Красноармейской улице. В нем предполагалось принимать партнеров и прочих в этом роде. Решение правильное: русские войска уберутся из Чечни через год или два - проелись, как в Восточной Германии. Осторожно, не раздражая Москву и Грозный, можно начать выход на поверхность. Выход реальной власти и мощи в этих горах. Выйти из пещеры, чтобы совсем покинуть горы...

Хабаев сбросил рукопись учебника в память.

Мазнув электронной карточкой по замку вмонтированного в столешницу переносного сейфа, Хабаев открыл тяжелую крышку, которая при несанкционированном проникновении автоматически уничтожала носители данных. Внутри лежала розовая - службы контрразведки - дискета, "заклепанная" против копирования. Он вставил её в компьютер.