Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

Барыня (останавливая за рукавъ мужа). Сколько разъ я васъ просила не распоряжаться въ домѣ. Вы знаете свои глупости, а домъ на мнѣ. Вы заразите всѣхъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да что? Кто? Я не понимаю.

Барыня. Какъ? Съ улицы люди больные, въ заразѣ. Я думаю, половина людей заразили ужъ. Квасъ, черный хлѣбъ. Хороши вы будете съ своими духами.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да я…

Барыня. Когда слягутъ дѣти, я. Хорошо, что я тутъ, а то бы…

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да я не думалъ. Я думалъ…

Барыня. Вы думали. (Къ кухаркѣ и Ѳедору Иванычу.) Сейчасъ вонъ, чтобъ ихъ не было въ моей кухнѣ, а потомъ, Таня, возьми карб[олку], знаешь, на туалетѣ, и обрызгай все. Ступай. (Уходитъ.) Такъ вонъ, вонъ, чтобъ не было сейчасъ.

Остаются 3 мужика, Таня, кухарка и Ѳедоръ Иванычъ.

Кухарка. Ну, дѣла!

Таня (покатывается со смеха). Ну, дѣла!

2-й Мужикъ. Чтожъ это? Право, порченные, чтоль какіе? Ничего не разберешь. Чего они?

1-й Мужикъ. Любопытно. Энтотъ, энтотъ нѣмецъ то, какъ на скамейку то спотыкнулся. Бры…

3-й Мужикъ. Говорилъ, братцы, на фатеру.

Ѳедоръ Иванычъ (къ Танѣ). Какже быть то?

Таня. Да какъ быть? Развѣ можно ихъ ночью гнать. Добро бы знамые люди. А то они и не найдутъ. Въ дворницкую.

Ѳедоръ Иванычъ. А ну какъ узнаетъ?

Таня. Ничего не узнаетъ. Я ихъ окурю.

Входитъ Семенъ.

Таня. Сема, сведи земляковъ въ дворницкую: скажи — баринъ велѣлъ. Тамъ и ночуйте. А на счетъ бумаги я ужъ знаю: либо сгонятъ меня, либо сдѣлаю вамъ дѣло.

1-й Мужикъ. Смѣла, погляжу.

2-й Мужикъ. Будетъ ли толкъ то?

(3-й мужикъ собираетъ сумки.)

Занавѣсъ.

Профессоръ и Леонидъ Ѳедоровичъ въ маленькой гостиной, гдѣ всегда происходятъ опыты.

Профессоръ. Опытъ совсѣмъ успѣшный. Этотъ молодой мужикъ несомнѣнный и весьма сильный медіумъ. Свѣтовыя явленія были не слабѣе, чѣмъ при Ка[п]чичѣ, и, что особенно замѣчателъно, съ трескомъ.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да, точно зубы скрипятъ, но въ отдаленіи. И полетъ вещей замѣчательный. Вотъ находка, я вамъ говорю. Вчера дѣвушка говоритъ мнѣ и боится, такая смѣшная.

Профессоръ. Да, замѣчательный медіумъ. Совѣтую вамъ изслѣдовать дальше, у него могутъ быть особенности.

Леонидъ Ѳедоровичъ. А вы замѣтили, какъ скоро онъ впалъ въ ясновидящій сонъ?

Профессоръ. Да, почти мгновенно. Это происходитъ отъ особенностей психическихъ.

Самарин. Можно? Точно колдуете.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Пожалуйста. Мы толкуемъ о необыкновенныхъ явленіяхъ. Вчера только горничная — у ней амуры съ буфетнымъ мужикомъ pour le bon motif [207] [из добрых побуждений] — она замужъ хочетъ, и вотъ вчера, — а она съ дѣтства у насъ въ домѣ и славная дѣвушка, — такъ она пришла со мной совѣтоваться объ ея женихѣ, буфетномъ мужикѣ, что съ нимъ дѣлается необыкновенное: напримѣръ, онъ садится къ чашкѣ, а ложка его сама вскакиваетъ ему въ руку.

Самаринъ. Ну, что вы говорите!

Профессоръ. Я удивляюсь только удивленію. Я думаю, страннѣе было видѣть въ первый разъ, когда не живой человѣкъ, а кусокъ камня притянулъ къ себѣ гвозди. Но стали наблюдать, изслѣдовать и опредѣлили явленія магнетизма.

Самаринъ. Да, но почему же до сихъ поръ…

Профессоръ. И то прежде не наблюдали.

Леонидъ Ѳедоровичъ. Такъ вотъ нашъ буфетный мужикъ оказался медіумомъ и замѣчательно сильнымъ.

Самаринъ. Да, вы мнѣ говорили, бѣлокурый.

Леонидъ Оедоровичъ. Мы нынче съ Викторомъ Алексѣевичемъ дѣлали опыты, и вполнѣ подтвердилось. Сейчасъ мы вамъ вотъ покажемъ.

Самаринъ. Прекрасно. Я Ѳома невѣрный.

Профессоръ. Но имѣйте въ виду, что дѣло то мы имѣли всетаки не съ даннымъ субъектомъ медіумомъ, а съ нетѣлесными духами черезъ медіумъ, сообщающiйся съ нимъ, то мы никогда не можемъ быть вполнѣ увѣрены.

Леонидъ Ѳедоровичъ. По крайней мѣрѣ опытъ съ нимъ также интересенъ, какъ и съ Юмомъ, съ Капчичемъ. Знать ничего нельзя, могутъ быть слабыя проявленія. А можетъ быть матерьялизація полная.

Самаринъ. Т. е. какъ?

Леонидъ Ѳедоровичъ. А такъ, что придетъ умершій человѣкъ, отецъ вашъ, дѣдъ, возьметъ васъ за руку, дастъ вамъ вещи и т. д.

Самаринъ. Нѣтъ, вы разскажите, ну какъ же вы процедируете? Какъ это бываетъ?

(Таня входитъ и становится за портьеру.)

Леонидъ Ѳедоровичъ. Очень просто. Прежде всего медіумъ усыпляется. Когда онъ вступилъ въ сонъ, происходятъ нѣкоторыя явленія — признаки: свѣтъ, шумъ, предметы летаютъ. Тогда мы беремъ карандаши и спрашиваемъ.

Самаринъ. Какъ? съ блюдечкомъ?

Леонидъ Ѳедоровичъ. Иногда съ блюдечкомъ, иногда просто карандашъ пишетъ, кто онъ.

Самаринъ. Ну!

Леонидъ Ѳедоровичъ. Тогда или мы спрашиваемъ, и онъ отвѣчаетъ.

Самаринъ. Какъ?

Леонидъ Оедоровичъ. Вопросами, требующими положительнаго или отрицательнаго отвѣта. Положительный — стукъ, отрицательный — молчаніе.

Профессоръ. Иногда духъ не отвѣчаетъ, а самъ чего нибудь требуетъ. Напримѣръ, удаленія какихъ нибудь лицъ.

Самаринъ. Пожалуй, меня выгонитъ.

Толстая барыня. Пожалуйста, позвольте послушать. О чемъ?

Леонидъ Ѳедоровичъ. Да вотъ сейчасъ сдѣлалъ опытъ съ новымъ медіумомъ.

Толстая барыня. Со мной тоже было. Когда я жила въ деревнѣ, то одна женщина, она еще дочь того самаго человѣка, который, помните, на пожарѣ спасъ. Пожары вѣдь у насъ безпрестанные, и все отъ папиросъ. Я могу бросить, но если бы вмѣстѣ. Всегда вмѣстѣ веселѣе и больше энергіи.

Леонидъ Ѳедоровичъ. О, да! Такъ хотите начнемъ? (Звонитъ.)

Толстая барыня. Да, такъ вы говорите новый медіумъ, и я хотѣла сказать, что когда я ѣздила еще на почтовыхъ, дороги тогда были ужасны, вы этаго не знаете, и я замѣчала, что наша нервность отъ желѣзныхъ дорогъ. Спать я не могу.

Григорій входитъ.

[ Леонидъ Ѳедоровичъ ]. Позовите, пожалуйста, Семена и скажите Ѳедору приготовить все для сеанса.

Григорій. Слушаю-съ.

Профессоръ (Самарину). О, какая ужасная дама!

Леонидъ Ѳедоровичъ. Такъ пойдемте пока въ гостиную,

(Уходятъ.)

Таня одна.

[ Таня. ] Отлично. Первое дѣло ниточки завязать то. (Ходитъ, привязываетъ.) Когда онъ сядетъ, я ему подамъ. Только бы не сробѣлъ онъ. Вызовутъ они духа, это все равно какого, только надо, чтобы духъ неотвѣчалъ, а требовалъ самъ. Бумага на столъ.

(Входитъ Ѳедоръ Иванычъ.)

Таня. Приказали все приготовить для сеанса.