Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

И потому тотъ хваленый медовый мѣсяцъ, да и весь первый годъ, да и всѣ года — женатая жизнь моя была мука. Но медовый мѣсяцъ и первый годъ были особенно тяжелы. Внутренній разладъ, въ періоды охлажденія доходившій до бѣшенства, до желанія убѣжать, даже убить себя, былъ ужасенъ. [360]Чувство еще не обмозолилось, какъ послѣ, и потому было особенно больно. Все происходило отъ свиной моей жизни.

После слов: «чтобы уметь привлекать к себе мужчин» в рукописи зачеркнуто:

Такъ она выходила замужъ. Она была готова на все высокое, и отъ меня зависѣло указать ей путь и дѣятельность. Но что же я могъ указать ей? Да и къ чему же я сталъ бы ей указывать, если бы я и зналъ? Мнѣ вѣдь нужно было совсѣмъ другое. И она все больше и больше привыкала къ той мысли, что въ ея воздѣйствіи на мущинъ вообще и на меня въ особенности, что въ этомъ одномъ ея призваніе.

7. Автограф АТ на 4 листах в 4°, исписанных с обеих сторон. В середине два или три листа, заключающие в себе конец XXIII главы, главу XXIV и начало XXV, отсутствуют. Они находятся, судя по опубликованному фотографическому снимку, у Ст. Цвейга (Зальцбург). [361]Начало третьего листа занято зачеркнутым окончанием текста, написанным рукой Е. И. Попова и в основной своей части вошедшим в состав рукописи, описанной под № 5. В начале для обозначения главы поставлена цыфра XXII, в середине цыфра XXVI. Начало: Да-съ. Такъ все и кончилось». Конец: «но я вырвалъ руку и». Фраза не дописана, так как она должна была войти в соединение с ранее написанной редакцией конца повести, начиная со слов: «запустилъ кинжалъ».

8. Рукопись ГТМ на 8 листах в 4°, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой и исправленных рукой Толстого. Нумерована по листам (62–69). Начало: «еще сильнѣе разжегшій во мнѣ». Конец: «и нечего бы прощать было». Копия автографа и, начиная со слов: «запустилъ кинжалъ», — последних двух листов рукописи, описанной под № 2. Весь этот текст, представлявший собой по первоначальному замыслу окончание повести в рукописи, описанной под № 9, вначале входил в состав рукописи, описанной под № 6, но затем был удален из нее, причем начало копии, попавшее в рукопись № 9, написанное на обороте листа, первоначально обозначенного цифрой 61, зачеркнуто, а следующий лист оторван так, что края его остались при предыдущем листе. Текст рукописи вместе с зачеркнутым началом ее, находящимся в рукописи № 9, печатаем в вариантах (№ 13), сверяя его с сохранившейся частью автографа. Вариант этот первоначально опубликован в сборнике «Звенья», II, стр. 611–617.

9. Рукопись ГТМ на 76 нумерованных листах — почти все в 4°, исписанных с обеих сторон рукой С. А. Толстой, М. Л. Толстой, В. П. Золотарева, Л. Ф. Анненковой, М. В. Алехина, П. Г. Хохлова и Толстого и исправленных рукой Толстого. Авторские исправления, судя по цвету чернил, производились не менее двух раз. Заключена в обложку, на которой рукой Толстого написано заглавие: «Какъ мужъ убилъ жену». Внутренняя страница второго листа обложки занята концом текста повести, собственноручно, как и предшествующие 6 листов, написанным рукой Толстого. Вслед за эпиграфом из Матфея, V, 28, начало: «Я ѣхалъ въ некурящемъ вагонѣ 2-го класса». Конец: «а преимущественно къ своей женѣ». Вслед за этим дата и подпись: «1889, 28 Августа, Ясная Поляна, Л. Т.». Данная рукопись в первой, большей своей части — значительно исправленная и частично дополненная копия рукописи, описанной под № 6. Из нее 23 листа, заключающих в себе большую часть IV главы и глав V–X — по счету рукописи, перенесены в рукописи, описанные под №№ 11 и 12. Вслед за текстом, заключающим в себе копию рукописи № 6, идет 8 листов, перемежающихся двумя вставками и перенесенных сюда из той же рукописи, и 7 листов, на которых рукой Толстого написано новое окончание повести. Исправления и дополнения в рукописи сделаны, большей частью, в направлении к тексту литографированной редакции. Отметим важнейшие.

В тексте, соответствующем главе I после слов: «быстро перебегавшими с предмета на предмет», стр. 753, строка 9, взамен нескольких зачеркнутых строк написано:

Одѣтъ былъ этотъ господинъ въ пальто, очевидно когда то самое модное и дорогое, но очень изношенное; шапка высокая барашковая была такая же — благороднаго происхожденія; такія же были и его вещи съ собой. Но все было старое. Новое было только — жестяной чайникъ и корзинка съ провизіей, совсѣмъ не подходящіе къ его одеждѣ и манерамъ.

Отрывок этот обведен сбоку чертой, рядом с которой Толстой сделал пометку «пр[опустить]». Такой же чертой и пометкой обозначены эпизод с вещами старухи, от слов: «Когда в вагон попала старуха», кончая «не то смех, не то рыдание» (стр. 353, строка 23, стр. 8, строка 1) и следующие слова старика-купца, почти заново здесь написанные вместо зачеркнутых:

— Вѣдь это хорошо при праздной жизни сводиться да разводиться. А пора тутъ въ торговомъ дѣлѣ [перестать] эту музыку разводить! Такъ то у насъ одинъ почтенный разорился на отдѣлку отъ этаго самаго. А по моему, дрязги эти оставлять надо, а заниматься дѣломъ, если ты истинный сынъ своего отечества, — заключилъ онъ значительно.

Говоря о спутнице адвоката, Толстой сначала в нескольких местах зачеркнул слово «дама» и заменил его словом «курсистка», но затем «курсистка» зачеркнул и восстановил «дама».

II глава радикально переработана. Так как в ближайшей копии она вновь так же радикально переработана, печатаем ее в вариантах (№ 14). Дальнейшие исправления сделаны в направлении к тексту литографированной редакции.

Из текста, соответствующего XVI и XVII главам, извлекаем варианты №№ 15 и 16. Текст, соответствующий главам XVIII и XIX, значительно дополнен. Дальнейший текст, до XXIII главы, очень близок к тексту литографированной редакции. Текст, соответствующий XXIV главе, значительно кратче текста этой главы в литографированной и окончательной редакциях: в нем отсутствует рассуждение о музыке и эпизод прощания с Трухачевским Позднышева и его жены. В тексте, соответствующем XXIV главе, в связи с письмом, полученным Позднышевым от жены, к словам: что жена хотѣла непремѣнно слышать Трухачевского и привезла его, и они опять играли. Въ письмѣ я замѣтилъ осторожность при упоминаніи Трухачевского и изысканную простоту — дописано: Она писала: играли мы Моцарта, и Трухачевскій хуже игралъ, у него нѣтъ того génie [?], [362]которое нужно для Моцарта. Но затем это ранее написанное и дописанное к нему зачеркнуто и вместо зачеркнутого написано: о дѣтяхъ, о дядѣ, о нянюшкѣ, о покупкахъ, но ни слова о Трухачевском и музыкѣ. Это бы все было ничего, но въ письмѣ было что то скрытое, робкое, нечистое. Я прочелъ письмо, и мнѣ стало ужасно тяжело, и сердце забилось. В тексте, соответствующем XXVI главе, после слов «и к себе в кабинет», стр. 70, строки 30–31, вначале было написано: