Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

В дневнике под 25–30 апреля Толстой в связи с «Послесловием» сделал еще такую запись: «К послесловию. Если же пал или пала, то знать, что искупления этого греха нет иного, как освободиться вместе от соблазна похоти и 2) воспитать детей — слуг Богу. 3) Тщеславие есть первое самое грубое орудие совершенствования — орудие против животной похоти. Но потом надо лечиться от лекарства. И это трудно. Боголюбие — больше не знаю». Но первый и второй пункт этой записи развиты в самом начале работы над последней редакцией «Послесловия»: пункт же третий в тексте «Послесловия» не находит себе соответствия.

Дополнение к «Послесловию» написано было, видимо, как возражение Черткову и другим корреспондентам Толстого, говорившим о необходимости указать для большинства людей, не могущих итти по пути абсолютного целомудрия, законность нравственного брака. Уже после того, как это дополнение было начерно написано, Толстой получил от Черткова большое письмо, датированное 12-м апреля, в котором еще раз подробно аргументировалась необходимость такого компромиссного решения вопроса (АТ). В ответ на это письмо Толстой написал Черткову 18 апреля: «Получил ваше письмо и читал с начала [374]и со всем сказанным вполне согласен, но еще кое-что нужно» (AЧ). Однако, несмотря на заявленное согласие с доводами Черткова, он, очевидно еще раз обдумавши вопрос, не изменил своей точки зрения на существо брака. Отвечая на письмо Толстого, Чертков писал: «Пожалуйста, пришлите мне поскорее какое-нибудь окончание «Послесловия» в смысле содержания моего письма, с которым вы согласны. Оба переводчика — англо-американский Диллон и датский Ганзен хотят на этих днях отослать «Послесловие» в том виде, в каком привез его сюда Ганзен. Поторопитесь же прислать мне хоть полстранички или несколько строк, принимающие во внимание законность нравственного брака для тех сотен миллионов современных людей, которые еще не поднялись до уровня возможно более целомудренного брака. Если вы этого не сделаете, и «Послесловие» разойдется по миру без этой прибавки, то миллионы современных людей, еще живых во плоти, будут оттолкнуты от жизни Христа, а не привлечены к ней» (АТ).

Вместе с рукописью «Послесловия» Толстой передал Черткову через И. И. Горбунова письмо от 25 апреля, в котором просил Черткова не сердиться за свои вины перед ним. Одна из этих вин — «то, что я не мог в «Послесловии» сделать то, что вы хотите и на чем настаиваете, как бы реабилитацию честного брака. Нет такого брака. Но, впрочем, вы увидите» (AЧ). Далее Толстой пишет: «Я не то что доволен послесловием. И форма изложения, и порядок, и мера всё неверно, но мысли, высказанные там, верны, искренни, и я с величайшим напряжением и радостью открывал их». Письмо заканчивается припиской: «Послесловие не присылайте больше мне. Я думаю, что теперь я только буду портить. Если что нескладно, исправляйте с Ваней». [375]

После того как рукопись «Послесловия» была отослана в Петербург, Толстой решил сделать в ней еще две поправки. В письме к Черткову от 4 мая 1890 г. он писал: «В послесловии вычеркните слова «как говорит Матью Арнольд», если помните, где они стоят, и успеете. То же и насчет начала хотел вас просить решить: какое оставить начало — прежнее или теперешнее. Теперешнее как будто нескладно» (AЧ). Слова «методе, как говорит Матью Арнольд» следовали после слов: «а в развитии способа руководства людей», стр. 86, строка 13. Что же касается упоминания о начале, то под «теперешним» нужно понимать начало в диалогической форме: «Читали ли вы последнюю повесть Толстого?» и т. д., написанное в самом раннем автографе, затем упраздненное и замененное другим, более кратким: «Я получил и получаю много писем» и т. д. и потом вновь восстановленное. «Прежнее» начало, таким образом, — то, которое читается в предпоследней редакции «Послесловия»: «Я получил и получаю много писем» (подробнее см. в описании рукописи № 24).

Сделав в тексте «Послесловия» поправки, о которых просил Толстой, Чертков послал Толстому список рукописи № 23. В сопроводительном письме от 11 июня 1890 г. он писал: «Посылаю вам, наконец, список вашего «Послесловия» с теми поправками, которые вы просили меня внести в открытом письме» (АТ). [376]Это, видимо, тот список, от которого сохранился всего лишь один лист, описанный под № 24. Как указано в описании рукописей, текст списка «Послесловия», переписанного рукой С. А. Толстой (рукопись № 25), содержа в себе несколько ошибок и пропусков, сделанных явно по рассеянности, заключает в себе, по сравнению с последней дошедшей до нас авторизованной рукописью «Послесловия», много разночтений, большей частью словарных, которые являются намеренными. Мы не имеем оснований думать, что они являются результатом вмешательства Черткова: во-первых, Чертков никогда не делал в рукописях Толстого сколько-нибудь существенных исправлений, даже словарных, не санкционированных Толстым, во-вторых, в письме Черткова от 11 июня прямо говорится о том, что им сделаны лишь те поправки, о которых Толстой писал в открытом письме, т. е. в письме от 4 мая. Нет также никаких оснований предполагать, что поправки были сделаны С. А. Толстой. Остается решить, что они были сделаны самим Толстым после того, как получен был список, присланный Чертковым, т. е. после 11 июня, и, вероятно, в этом самом утраченном, кроме первого листа, списке. (Другого списка последней редакции «Послесловия» в Ясной поляне не было, и М. Л. Толстая в своем письме потому то и просила Черткова поторопиться выслать список с последней авторизованной рукописи, увезенной в Петербург И. И. Горбуновым.) Судя по дате, проставленной С. А. Толстой на обложке списка, сделанного ее рукой и сданного в набор (рукопись № 25), последние исправления в тексте «Послесловия» сделаны были Толстым не позднее 23 ноября 1890 г. Исправления эти однако не настолько существенны, чтобы в связи с ними можно было говорить о новой редакции «Послесловия».

Значительно ранее, чем «Послесловие» было отделано, оно стало распространяться в рукописных, литографированных и гектографированных списках в предпоследней, четвертой редакции, датированной 6 апреля 1890 г. — частью отдельно, а большей частью в соединении с предпоследней, восьмой редакцией «Крейцеровой сонаты». Все эти списки восходят к копии, привезенной П. Г. Ганзеном из Ясной поляны в Петербург и в большей или меньшей мере заключают в себе искажения текста предпоследней редакции «Послесловия». По одному из таких списков «Послесловие» в этой редакции было напечатано вместе с текстом «Крейцеровой сонаты» в предпоследней, восьмой редакции — в Берлине (Stuhr’sche Buch und Kunsthandlung). На обложке значится: «Граф Л. Толстой. Крейцерова соната, с послесловием автора. Новое издание, пересмотренное и исправленное А. Н.» и т. д. (см. выше, стр. 590).