Лев Толстой - ПСС. Том 27. Произведения, 1889-1890 гг.

Стр. 33, строки 22–23.

После слов: сами себе не признаются в этом, — в лит. ред.: Так было и со мной.

Стр. 33, строка 35.

После слов: достаточных поводов. — в лит. ред.: Как это бывает у весело смеющейся молодежи, не успевающей придумывать смешное, чтобы смеяться, и смеющейся своему смеху, так мы не успевали придумывать повода для своей ненависти и ненавидели друг друга просто оттого, что в душе была ненависть друг к другу.

Стр. 33, строки 37–38.

Вместо: ох! гадко и теперь вспомнить — в лит. ред.: всегда с ужасом вспоминаю

Стр. 34, строки 2–6.

Вместо: Взошли два пассажира кончая: — Ведь что главное погано, — начал он, — в лит. ред.: — Все, все, и мужчины и женщины, все мы воспитаны в каком то благоговении к тому чувству, которое у нас принято называть любовью. Я с детства готовился влюбляться и влюблялся и всю молодость влюблялся и радовался, что влюблен. Мне было внушено, что это самое благородное и возвышенное в мире занятие — быть влюбленным. Ну, вот наконец приходит это ожидаемое чувство, человек отдается ему. Но тут и обман:

Стр. 34, строки 6–7.

Вместо: предполагается в теории, что любовь есть нечто идеальное, возвышенное, — в лит. ред.: предполагается в теории любовь идеальная, возвышенная,

Стр. 34, строка 12.

После слов: что мерзкое и стыдное — прекрасно и возвышенно. — в лит. ред.: Буду грубо, коротко говорить.

Стр. 24, строка 28.

Слов: На суде у меня спрашивают, чем, как я убил жену. — в лит. ред. нет.

Стр. 34, строка 30.

Вместо: а гораздо раньше. — в лит. ред.: а гораздо прежде.

Стр. 34, строка 32—стр. 35, строка 16.

Вместо: — Да чем же? — спросил я. кончая: И сил не может хватить. — в лит. ред.: Вы поймите, в нашем мире существует разделяемый всеми взгляд на то, что женщина дает мужчине наслаждение (и обратно, вероятно, но я этого не знаю, я свое знаю), Wein, Weiber und Gesang, и так в стихах поэты говорят. Женщина с вином и песнями. Да что! возьмите всю поэзию, всю живопись, скульптуру, начиная с ножек Пушкина и голых Венер и Фрин, вы видите, что женщина есть орудие наслаждения: она такова на Трубе, на Грачевке и на придворном бале. И заметьте хитрость дьявола: ну, гадость, так так бы и знать, что гадость, что женщина сладкий кусок. Нет, сначала рыцари уверяют, что они боготворят женщину (боготворят, а всё-таки смотрят на нее как на орудие наслаждения). Теперь же уверяют, что уважают женщину, одни уступают ей место, поднимают ей платки, другие признают ее права на занимание всех должностей, на участие в правлении и т. д. Это всё делают, а взгляд на нее всё тот же. Она — орудие наслаждения. Тело ее есть средство наслаждения. И она знает это. Всё равно, как рабство. Рабство ведь есть не что иное, как пользование одних трудом многих. И потому, чтобы рабства не было, надо, чтобы люди не желали пользоваться трудами других, считали бы это грехом или стыдом. А между тем возьмут, отменят внешнюю форму рабства, устроят так, что нельзя больше совершать купчих на рабов, и воображают и себя уверяют, что рабства уже нет, и не видят и не хотят видеть того, что рабство продолжает быть, потому что люди точно так же любят и считают хорошим и справедливым пользоваться трудами других. А как скоро они считают это хорошим, то всегда найдутся люди, которые сильнее или хитрее других, и сумеют это сделать. То же и с эмансипацией женщины. Рабство женщины ведь только в том, что люди желают и считают очень хорошим пользоваться ею как орудием наслаждения. Ну, и вот освобождают женщину, дают ей всякие права, равные мужчине, но продолжают смотреть на нее как на орудие наслаждения, так воспитывают ее и в детстве и общественным мнением. И вот она всё такая же приниженная, развращенная раба, а мужчина всё такой же развращенный рабовладелец. Да, как для уничтожения рабства нужно, чтобы общественное мнение считало бы позором пользование трудами других людей для своего удовольствия, так и для освобождения женщины нужно, чтобы общественное мнение считало позорным воззрение на женщину как на орудие наслаждения. Эмансипация женщины — не на курсах и не в палатах, а в спальне. Да, борьба с проституцией не в домах терпимости, а в семьях. Освобождают женщину на курсах и в палатах, а смотрят на нее как на предмет наслаждения. Научите ее, как она научена у нас, смотреть так на самую себя — и она всегда останется низшим существом. Или она будет с помощью мерзавцев докторов предупреждать зарождение плода, т. е. будет вполне проститутка, спустившаяся не на ступень животного, но на ступень вещи, или она будет то, что она есть в большей части случаев, — больной душевно, истеричной, несчастной, какие они и есть без возможности духовного развития.

— Да отчего же? — спросил я.

— Вот это то и удивительно, что никто не хочет знать того, что так ясно и очевидно, того, что должны знать и проповедывать доктора, но про что они молчат. Мужчина хочет наслаждаться и знать не хочет закона природы — детей, но дети являются и становятся препятствием для постоянного наслаждения, и желающему только наслаждаться мужчине приходится выдумывать средство обходить это препятствие. И вот придумали три обхода. Один — по рецепту мерзавцев — сделать жену уродом, тем, что всегда составляло и должно составлять несчастие женщины — бесплодной; тогда он может спокойно и постоянно наслаждаться; другой — многоженство, не честное, как магометанское, а подлое, наше европейское, исполненное лжи и обмана; третий обход — даже не обход, а простое, грубое, прямое нарушение законов природы, которое совершают все мужья в народе и большинство мужей в так называемых честных семьях. Так жил и я. Мы не дошли ни до Европы, до Парижа, до «Zwei Kinder-System» [45] [система двух детей в семье] , ни до Магомета и своего ничего не придумали, потому что вовсе и не думали об этом. Чуем, что что-то скверное и в том и в другом, и хотим иметь семью, но дикий взгляд на женщину тот же, и потому выходит еще хуже.

Женщина должна быть у нас и беременной и любовницей, и кормилицей и любовницей. А сил не может хватить.

Этот текст лит. ред. часто буквально или почти буквально покрывается текстом, входящим в главы XIII и XIV окончательного печатного текста.

Стр. 35, строка 18.

Вместо: у девушек, у чистых, нет кликушества, — в лит. ред.: у девок нет кликушества,

Стр. 35, строки 19–22.

Вместо: Так у нас. кончая: полон мир. — в лит. ред.: Ясно отчего, и вот от этого упадок духовный и нравственный женщины и ее принижение.

Стр. 35, строки 23–24.

Вместо: когда она понесла плод или когда кормит родившегося ребенка. — в лит. ред.: когда она носит или кормит.

Стр. 36, строки 4–5.

Вместо: развенчаются эти волхвы — в лит. ред.: развенчаются эти мерзавцы