Алексей Смирнов - Пограничная крепость

"Ти-ти, то-то", - Будтов мурлыкал трапецию. Фигуры связывались в цепи, подобно нуклеиновым кислотам, из которых в дальнейшем получится ДНК для причудливой реальности. Спящий уже осознал, что ее хромосомный набор ограничится пятьюдесятью парами. Если добавить еще одну, то выйдет уродство, всемирный синдром Дауна. А если не добавлять, то все получится замечательно.

"В сущности, не такие уж они плохие ребята, эти Консерваторы, - подумал он неожиданно. - Конечно, у них был свой интерес. А у кого бы не было?"

Вечернее солнце раскраснелось, опрометчиво обещая ночь и новый день.

- И что ты себе мыслишь? - обратился к нему Захария Фролыч. - Что держишь ты в деснице своей? Это? - и он обвел рукой леса и поля. - Или это? - он постучал себя кулаком по макушке. - Нищий управитель, дутый авторитет! Вот! - Спящий потряс полупустой бутылкой.

Беседуя таким образом с солнцем, Будтов заметил еще одну торговую точку. Надо спешить. Надо уладить кое-какие дела, оставшиеся у него в этом мире. И в первую очередь ему нужен телефон.

Захария Фролыч привинтил колпачок, сунул бутылку в карман и прибавил шагу.

Сарай, до которого он добрался через пять минут, торговал запчастями и машинным маслом. Чумазый мужик, одетый в комбинезон землистого цвета, сидел на корточках и курил. От сигареты остался только фильтр, но сотрудника сарая это ничуть не тревожило.

Будтов деловито присел перед ним и заглянул в глаза.

- Сейчас вынесу телефон, - сказал мужик, помолчав. Спящий протянул руку, вынул из его рта горящий фильтр и аккуратно положил на придорожный камушек.

Рабочий трусцой побежал в помещение и быстро вернулся. Он передал Будтову мобильник, заляпанный масляной краской.

Захария Фролыч набрал 02.

- Милиция слушает, - ответил бесцветный голос гермафродита.

- Мне нужно девятое отделение, - сказал Спящий.

Поскольку Будтов не пожаловался ни на убийство, ни на мужеложство, голос абонента украсился облегчением. Он отбарабанил номер, и Захария Фролыч машинально разложил числительные на звуковые ряды. Возмутившись сумбуром, который у него получился, Спящий решил навести здесь порядок при первой возможности. Тем временем его палец вполне самостоятельно тыкал в кнопки.

- Дежурный бур-бур-бур, - послышалось в трубке.

Будтов поглядел на рабочего мужика. Тот излучал преданность и обожание, и в этом каким-то чертом участвовал даже комбинезон.

- Я хочу поговорить с майором Де-Двоенко, - сказал Захария Фролыч.

- По какому вопросу?

- По жизненно важному. Скажите, что с ним будет говорить Спящий.

- Ага, - иронически хмыкнули в трубке и отлучились. Будтов ждал. Через полминуты он услышал взволнованный голос майора. Это свое волнение Де-Двоенко безуспешно пытался скрыть.

- Я слушаю! Где вы находитесь, Будтов?

- Это пока неважно, - сурово ответил Захария Фролыч. - Гораздо важнее, где находится гражданка Капюшонова.

- Важнее? Вы уверены? - Де-Двоенко истерически хохотнул. - Вот что, Спящий, приезжайте к нам, и я обещаю вам радостную встречу. Ваша дама в сравнительной безопасности. Она сидит в обезьяннике.

- Не вам диктовать условия, любезный, - возразил Будтов, изъясняясь свысока. - Со мной не все так гладко, как вы надеетесь. Запущены странные процессы... в общем, вас снова могут опередить.

- Какие процессы? - спросил майор ненатуральным голосом. - Что вы имеете в виду?

- Я был бы рад вам ответить, но и сам не понимаю. Возможен катаклизм. Так как самоубийство мне недоступно, то вам разумнее всего поторопиться. Но прежде я требую, чтобы вы отпустили Дарью. Я не хочу, чтобы последним, что она увидит в этом мире, был обезьянник. Вы трус, Де-Двоенко. Вы побоялись сразиться со мной один на один. Вы привезете ее туда, куда я скажу.

- Хорошо, - быстро согласился Де-Двоенко. - Называйте адрес.

Захария Фролыч задумался. Настоящее кино, обмен незадачливыми шпионами. Пустырь?... .Шоссе? Середина моста?... . Место, собственно говоря, большой роли не играет. Все едино... А уйти дворами, если повезет, можно из...

Все пути ведут в Рим, сообразил Спящий. В каморку папы Карло - он ведь жил в Риме? Во всяком случае, в Италии. Все пути ведут в каморку папы Фрола, где хоть и нет нарисованного очага, но можно нарисовать.

- Вы, конечно, знаете, где проживает мой отец, - Спящий погладил кота и в последний раз прикинул, правильно ли он поступает. Наверно, правильно. Привезите Дашу туда. И никого с собой не берите, я буду следить за квартирой. Помните, что время работает против вас.

- Это на Колокольную? - уточнил Де-Двоенко, именно время и выгадывая. Я не ошибаюсь?

- Вы не ошибаетесь, - успокоил его Захария Фролыч и завершил сеанс.

Он прищурился на горизонт, оценивая расстояние. Далеко. В тот же момент подступила лингвистическая геометрия, и Будтов, выронив телефон, вцепился себе в волосы. Услужливый работяга бросился за водой.

- Не надо, - прохрипел Будтов, отводя его руку и вынимая початую бутылку. Кот шипел и выл, встревоженный болезнью хозяина. - Машину... Вы можете довезти меня до города?

- Без проблем, старик, - кивнул продавец машинного масла. - Сейчас залью канистру, и готово. Подождешь?..

- А то нет, - и Захария Фролыч утомленно опустился на землю. Он широко разбросил ноги и начал вычерчивать ногтем круги и пучки прямых, сходящихся в общей точке. - Подождем, - пробормотал он, хотя его никто не слышал. Мужик возился в ветхом гараже, собирая в дорогу престарелый "фольксваген".

Глава 10

В квартире было шумно: свистели сквозняки, журчал бачок.

Невидимая клейкая субстанция затопила комнаты и коридор. Те немногие движения, которые могли позволить себе находившиеся в квартире, встречали сопротивление, необъяснимое с позиций гравитации и атмосферного газа. Было что-то еще.

Фрол Захарьевич, одетый для выхода, по-прежнему сидел у окна, Он исполнял роль оптической линзы, собирая нити бытия в единый фокус и после распуская их уже странным, ни на что не похожим веером. Все, что пребывало вне этого веера, оставалось для гостей Фрола Захарьевича непознанной террой.

С пола послышался хриплый клекот, но хозяин даже не повернул головы. Клекот не противоречил вееру. И рука тоже не противоречила - длинная, дрожащая, протянувшаяся к миру. Теперь уже никто не взялся бы отгадать, какой отдельной засаде принадлежала эта рука: бесспорным было лишь то, что она ищет жизни и растет из кого-то отдельного.

- Жизни-то уж никакой нет, - вздохнул Фрол Захарьевич, улавливая невысказанное желание.

Рука упала, лишившись надежды и веры.

- Выпили до донышка, жизню-то, - хозяин сдвинул брови, сурово оглядывая строй пузырьков. Посуда подтянулась и сделала равнение: половина направо, половина налево.

Фрол Захарьевич почесал в затылке.

- Слышь, ребятки, - позвал он озабоченно. - У меня тут одна вещица есть... Сходите на угол, предложите. Вещь достойная...